«Сейчас никто не говорит, что пьян».

Она не могла так сразу придумать подходящее выражение, аЭйдан абсолютно не раскаивался. Ее гнев увеличивался, поскольку она слышала еготочные комментарии и подколки голосом, подобным черному бархату.

– Извини, Александрия. – Томас был смущен. Он чувствовал тепроклятые янтарные глаза, наблюдающие за каждым его движением, ждущими, толькождущими. Это было жутко, беспокойство медленно поднималось от этогопристального взгляда хищника. Он чувствовал себя кроликом на растерзании уволка. Он снова стал осыпать проклятием свое собственное воображение. Ивэнулыбнулся Александрии своей самой обаятельной улыбкой, пробуя игнорироватьмужчину, стоящего за ее стулом. Сэвэдж создавал впечатление полнойрасслабленности, но Томас не обманывался на этот счет. Кем бы ни был этотчеловек, он обладал силой, с которой необходимо было считаться. Он подкрепилдоказательствами свои претензии на Александрию и ясно предупредил Томаса.

– Не волнуйся, Томас. Просто поднос стоял слишком близко.Так или иначе, ты испортил свой костюм, а не мой.

Голос Александрии успокаивал, умиротворял его, казалось,окружая его, расслабляя.

– Александрия устала, мистер Ивэн. Я настаиваю на том, чтобыона пошла отдыхать. – Золотой пристальный взгляд Эйдана не дрогнул. – Я думаю,Вы увидели, что я не держу ее в темнице. – Он сделал паузу. – И на будущее,мистер Ивэн, если Вы захотите что-то узнать обо мне или о моих работниках, яуверяю Вас, частный детектив – это напрасная трата и денег и времени. Я будурад ответить на все Ваши вопросы. – Несмотря на то, что его улыбка была весьмадружелюбной, мощные белые зубы создавали иллюзию предупреждения волка. Взолотых глазах Сэвэджа не было ни грамма теплоты, лишая решительности.

Томас поднялся на ноги, всей душой ненавидя то чувствостраха, что разрасталось внутри него, а еще унижение от того, как этот человеквыпроваживал его под видом заботы о здоровье Александрии. Но он может бытьтерпеливым. Она будет работать с ним. Они будут наедине, и не будет ЭйданаСэвэджа, чтобы помешать им.

– Я очень сожалею, что доставил вам неудобства своей заботойоб Александрии. Я очень волновался о ее благополучии.

Игнорируя руки Эйдана на своих плечах, Александрия тожевстала.

– Мы все понимаем. Хотя я уверяю тебя, Эйдан хорошийчеловек, и он никогда бы не навредил мне или Джошуа. Тебе не стоит волноватьсяоб этом.

Томас поверх ее головы посмотрел на Эйдана.

– О, я думаю, ты права. – Он понимал правду о внебрачномребенке, но Александрия была такой невинной, чтобы осознать это, чтобы понять,кем является в действительности мужчины типа Сэвэджа. У таких как он всегдаесть скелет в шкафу, а то и два. И Томас намеревался найти их все. Онсознательно проигнорировал мужчину, хладнокровно угрожая.

– Мистер Сэвэдж и я отлично понимаем друг друга, Алекс. Япозвоню тебе позже.

Она пошла с ним к двери. Он остановился на веранде, затемповернулся и поднял руку, чтобы прикоснуться к ее щеке, проверить, так ли нежнаее кожа, как кажется. На мгновение, казалось, что его сердце остановилось, адыхание замерло. Никакая женщина так не действовала на него так, как она. Но вто мгновенье, когда он почти прикоснулся к ее лицу, он услышал сердитоежужжанье, и рой черных плел совершенно неожиданно напал на него.

С проклятьем, Томас отскочил, пытаясь безрезультатнопротивостоять насекомым. Он оступился и подвернул лодыжку.

Александрия в ужасе зажала рот рукой. «Эйдан, прекрати этосейчас же!»

– Я не понимаю, в чем ты меня обвиняешь. – Эйдан с абсолютноневинным видом вернулся в гостиную. Его голос был само воплощение спокойствия ицеломудрия.

Томас убегал вниз по дорожке, стремясь к относительнойбезопасности своего автомобиля. Будь проклят этот человек, этот дом, и весьэтот кошмар, который случился! Сэвэдж не думал прогонять его! С безопасногорасстояния, от своего автомобиля, он помахал рукой Александрии и был счастлив увидеть,что она не рада его мучениям. Томас почти пожалел, что не позволил пчеле себяукусить, тогда она, возможно, настояла бы на уходе за ним.

Александрия захлопнула дверь сильнее, чем ей бы хотелось.

– Ты человек, который бесит меня больше всего, – обвинилаона его.

Эйдан поднял бровь.

– И, не смотря на все это, я самый обаятельный. – Егомедленная сексуальная улыбка поддразнивала ее.

Александрия почти потеряла нить разговора, отвлеченнаявозникающим теплом, которое вызвала его улыбка. Она поймала себя на этом ирасправила плечи, стараясь вызвать так много гнева в ответ на его поведение,сколько могла при этих обстоятельствах.

– В тебе нет ничего, что мне бы нравилось. Это правда. Как... , – тут она запнулась, пытаясь подобрать нужное слово. Ни у кого не должнобыть такой улыбки, как у него.

– Бриллиант? – Предположил он, помогая ей.

– Я на это не реагирую, помнишь? Ты собираешься, вести себякак ребенок каждый раз, когда он будет приходить?

Ее руки уперлись в стройные бедра, а голубые глаза обжигалиего взглядом. Ему хотелось поцеловать ее. Золотые глаза Эйдана потеплели, авзгляд переместился на ее рот. Ее тело мгновенно ответило на этот темныйчувственный взгляд. Она отскочила от него на свою первоначальную позицию,подальше от него, в защитном жесте скрестив на груди руки.

– Ты не рискнешь, ты сбежал с сумасшедшего дома!

 – Не рискну, что? – Его голос был мягким, гипнотизирующим исоблазнительным.

Она хотела почувствовать его прикосновение, ей это былонужно. Волна накрыла Алекс с головой.

– Просто не подходи ко мне. Пожалуйста, Эйдан. Ты опасен. Тыдолжен быть изолирован.

– Но я ничего не сделал. – Он улыбнулся и стал медленноприближаться к ней. – Вот так.

– Мэри! – В панике громко позвала Александрия.

Эйдан засмеялся, услышав, как экономка поспешила на зов. «Маленькаятрусишка, поступай, как знаешь, пока можешь». И, хотя они были в разных концахкомнаты, а Мэри была между ними, Александрия чувствовала прикосновение егопальцев к своей щеке, лицу, горлу всей своей кожей. Они стали опускаться ниже,словно перышки, чтобы прикоснуться к груди, которая в этом нуждалась. Но,вдруг, это ощущение пропало.

– Что случилось, Александрия? – Спросила Мэри, уперев руки вбоки и повернувшись к Эйдану.

Смеясь, он успокаивающе выставил руки вперед.

– Я не виноват. Я был настоящим джентльменом с ее гостем.

– Он пролил кофе на Томаса, заставил его чихать, испачкалвзбитыми сливками и заставил пчел напасть на него, – обвиняла его Александрия.Пока Мэри старалась сохранить невозмутимый вид, Алекс добавила последний пунктиз списка его нарушений.