Проводив взглядом одетую в шикарное платье белокурую девушку, я крепче взяла Руслана под руку.

— Поверь, Зверёныш, — негромко заговорил он, — твоё платье куда роскошнее.

Я вскинула голову и посмотрела ему в глаза. Выглядел он как всегда – сдержанным, серьёзным. Но минувший месяц не прошёл для меня зря. Я научилась понимать его. И теперь… Смешинки, вот, что я видела в его взгляде. Они появлялись так редко, что были почти незнакомы мне. Но в это мгновение они плясали в черноте, и я понимала – он знает, что говорит.

— Я как будто в другой мир попала, — призналась честно.

Мимо нас прошла пара. Он и она – высокие, немного полноватые, немного за пятьдесят. Мужчина сдержанно кивнул Русу. Как будто не горел желанием здороваться и в то же время не мог оставить это без внимания. Руслан ответил ему чуть заметным кивком. Провёл меня дальше, по мягкому ковру в зал, отведённый для самого торжества.

— Тебя здесь все знают? – я повернулась к нему, когда ещё один мужчина поздоровался с ним.

— Да, — ни тени смущения. Да и чего ему было смущаться?! Судя по тому, с каким почтением с ним здоровались, его не только знали и уважали, но и… боялись. Именно боялись или, по крайней мере, заметно опасались.

— Добрый вечер, Руслан Каримович, — улыбнулась Русу молоденькая официантка и, остановившись, подождала, пока Руслан возьмёт с подноса два бокала. – Приятного вечера, — она улыбнулась ему, потом мне. Склонила голову в поклоне и пошла дальше.

Я пригубила шампанское. Посмотрела на Руслана. Мы как раз прошли в фойе. Сбоку на возвышении находились музыканты симфонического оркестра, свисающая с потолка хрустальная люстра переливалась множеством отражающихся от неё огоньков. Всё вокруг вызывало у меня восхищение, тогда как Руслан… Смотрел на роскошно одетых девушек, на сопровождающих их мужчин, а во взгляде его не отражалось… ничего. Ничего, разве что снисхождение, вызванное ничем иным, кроме как пресыщенностью.

— Что скажешь, если я поцелую тебя прямо тут? – улыбнулась я, пряча улыбку в фужере с шампанским.

Руслан усмехнулся. Кажется, слова мои его позабавили. И он, и я понимали, что этого не будет, и всё же…

— Скажу, что это заметно оживит вечер, — он прижал меня к своему боку.

От ладони его исходило тепло.

Прижавшись к нему, я рассматривала окружающих. Роскошно одетые мужчины и женщины.  Немного понаблюдав за присутствующими, Руслан было повёл меня в другой конец зала, но я резко остановилась.

— Подожди, — попросила, увидев неподалёку одетую в бледно-розовое платье девушку. Волосы её, длинные, богатого медного цвета, были уложены в высокую причёску и украшены живыми цветами, на лице играла улыбка. Ошибиться я не могла. Нет…

— Изабелла… — нерешительно подойдя, позвала я. – Ты…

— Ева, — она улыбнулась. Искренне. Потому что если бы это было не так, я бы заметила.

Мужчина, стоявший неподалёку от Беллы, ненадолго отвлёкся от разговора. Невысокий, немного за сорок, он, тем не менее, держался куда более уверенно, чем двое, с которыми он вёл диалог. Исходившая от него харизма была ощутима даже на расстоянии.

Коротко поздоровавшись со мной кивком, как до этого делал Рус, он вернулся к беседе, я же покачала головой, глядя на своё прошлое, столкнуться с которым тут никак не ожидала.

— Как ты… — удивлённо выдохнула.

Белла поправила цветок в волосах. Высокая, худая, она была как никогда хороша с этими лилиями в волосах, с лежащим на выпирающих ключицах колье. Несколько лет мы провели с ней в пансионате – до того дня, пока её не увезли на Мерседесе с тонированными стёклами в жизнь, которая для каждой из нас была загадкой.

Я перевела взгляд с Беллы на кивнувшего мне мужчину, потом снова на неё. В руках она держала бокал с красным вином, на пальце её поблёскивало широкое, украшенное большим камнем кольцо.

— Ты замужем? – спросила я. Не знаю почему, но этот вопрос — первое, что пришло мне на ум.

Подругами мы с Изабеллой никогда не были. Сейчас я понимала, что в пансионате дружбой что-либо назвать было вообще сложно. Находящиеся в замкнутом пространстве, мы волей-неволей находили тех, кто был нам ближе, тех, с кем у нас были хоть какие-то интересы. Хотя интересы, по сути, у всех были одинаковые – рукоделие, книги, музыка, танцы… Другого мы просто не знали.

— Замужем, — подтвердила она. Почти пустой бокал легко и изящно лежал в её узкой ладони. Снова пригубив шампанское, я поставила свой на столик рядом. Того, что я выпила дома, было более, чем достаточно.

Мягко улыбнувшись, Белла взяла меня за руку и отвела подальше от мужчин. Держалась она непринуждённо, словно бывала на подобных вечерах далеко не единожды.

— Это твой муж? — всё ещё поражённая неожиданной встречей, я обернулась на мужчину. До меня донеслись отзвуки речи – сильный акцент, французские слова, смешанные с русскими…

— Да, — снова отозвалась Белла. Остановилась, заметив, что муж закончил разговор и, дождавшись, когда он подойдёт к нам, представила:

— Это Жерар, — улыбнулась ему мягко. Как и прежде искренне. – Жерар, — обратилась к нему уже на французском, которым и я, и она владели в совершенстве, — это Ева. Мы выросли вместе.

— Очень приятно, — взяв мою руку, Жерар коснулся тыльной стороны ладони губами и, слегка сжав, отпустил. – Надеюсь, вы простите, если я оставлю вас? – он обратился сразу к нам обеим. – Мне нужно обсудить ещё кое-что из дел, — уже лишь к Белле. – Думаю, ты найдёшь, как развлечь себя в это время? – говорил он решительно и спокойно. Уверенность, властность, сквозящие в его голосе, выдавали в нём одного из тех, кому принадлежала жизнь. Одного из тех, кто был хозяином этой самой жизни.

Белла проводила его взглядом. Немного задумчивая, она медленно потягивала вино, я же взяла с подноса стакан с соком. Отпила и только потом спросила:

— Как ты?

Глядя на неё, я вспоминала бледную девчонку, пришедшую в комнату отдыха в тот день, когда ей сказали, что она покидает пансионат. Дрожа, она уселась в дальнее кресло и поджала ноги под себя. Покачивалась, глядя в окно, а густые, завивающиеся кольцами локоны падали ей на плечи…

— Лучше, чем могла себе представить, — она посмотрела на музыкантов, потом на меня. – Знаешь, Ева… — сказала задумчиво. – Если бы не Жерар… — вздохнула и покачала головой.

— Ты хочешь сказать, что счастлива? – вопрос, наверное, был наивным.

Уже секунду спустя я поняла, что нужно было задать его по-другому, но Изабелла снова отрицательно покачала головой.

— Наша жизнь в пансионате… — я вздохнула. – Только оказавшись за его пределами я поняла, какая она была убогая. Я ничего не знала о мире, о жизни…

— Убогая?! – Белла внезапно вспыхнула, но тут же усмирила эту вспышку. – Ева… — сделала новый глоток вина. Тронувшая её губы улыбка была уже совсем другой — грустной, наполненной сожалением. – Ты хоть понимаешь, что было бы со мной, если бы не пансионат? Ева…