есть признаки того, что смерть наступила тридцать часов назад.

— Тридцать часов? — спросил Нельсон Макфарен с сомнением.

— Ерунду какую-то он говорит. Тридцать часов — это значит четырнадцатого августа! Мистер Тофлер, когда ваша команда прибыла на остров?

— Днем четырнадцатого.

— Ну вот. Тогда получается, что мистер Алексон каким-то образом умер еще до этого!

Режиссер усмехнулся этим воплям Декстера.

— Так мы ведь вместе с мистером Алексоном приехали на этот остров. Договорились встретиться в Новом Орлеане. Потом он поехал в аэропорт встретить Леону, а после обеда показал ей город. Это что, его призрак был? — сказал он.

Голливуд, Америка — 11

Позже расследование дела перенесли в Голливуд. Это пришлось сделать потому, что съемочная группа фильма «Аида-87» во главе с Эрвином Тофлером и Леоной Мацудзаки, покинув Бич-Пойнт, переместилась в голливудскую киностудию «Парамаунт».

В «Аиде-87» снималось довольно много народа, но звезд было всего две — Леона и исполнитель главной мужской роли Майкл Руни. Поскольку с убийством на Бич-Пойнт была связана только Леона, когда у нее появлялось свободное время, все, кто имел отношение к делу, часто собирались вместе с ней в студии или в ресторане на территории кинокомпании и обсуждали не поддающееся их пониманию событие.

Эти встречи они назначали не по собственному желанию, а по просьбе Нельсона Макфарена из ФБР и специально приезжавшего из Нового Орлеана в кинематографическую столицу Декстера Гордона.

Каждый раз, когда следователи приезжали в студию, Леона и Тофлер ждали, что расследование продвинулось, но эти ожидания неизменно оказывались обмануты. На встречах неизменно звучали только отрывочные рассказы о ходе следствия и случайные вопросы.

На взгляд киношников, полиция вела абсолютно стандартное расследование. Искала мотив убийства Ричарда Алексона и старалась подтвердить алиби всех, кто был на острове на предполагаемый момент смерти.

Однако такой подход, который копы считали ключом ко всем загадкам, в данном случае не давал никаких результатов. Ведь никто из съемочной группы, кроме режиссера Эрвина Тофлера, исполнительницы главной роли Леоны и главного художника Эрика Бернара, до того дня не встречался с погибшим Ричардом Алексоном. Для выяснения этого следователи потратили много времени, а в результате всего лишь подтвердили очевидный факт.

Из упомянутой тройки до происшествия с Алексоном встречались: Тофлер — пять раз, Эрик — два раза и Леона — четыре раза. Никто не был с ним близок настолько, чтобы захотеть его убить. В кинематографических кругах не было человека, у которого имелся бы мотив убить Ричарда Алексона.

Дальше — алиби. Прежде всего, время смерти Ричарда было неясно, но и если ограничить его периодом между десятью утра и вечером 15 августа, и если признать возможным, что смерть произошла 14 августа, в любом случае все фигуранты видели друг друга в эти промежутки времени. В съемочной группе очень много людей. Много и работы, которую приходится выполнять совместно. Так что времени на то, чтобы кто-то сделал нечто подозрительное в одиночку, просто не остается.

Леона тоже всегда находится в окружении помощников, стилистов и гримеров. До 14 августа рядом с ней постоянно был и менеджер, который, правда, не сопровождал ее на Бич-Пойнт. Она никогда надолго не оставалась одна.

То же самое можно сказать и о режиссере, и об Эрике.

Таким образом, исходя из обычных методов ведения следствия, всю голливудскую группу, включая Леону, стоило исключить из числа подозреваемых. И искать человека, убившего влиятельного филадельфийского предпринимателя Ричарда Алексона, следовало среди тех, с кем он раньше был связан по работе. Рассматривать ли в качестве таковых Рикки Сполдинга и других двоих охранников, зависело от решения следователей.

Все это, в общем-то, уже было установлено во время долгих и скучных допросов внутри пирамиды на Иджипт-Айленд. И то, что, несмотря на это, следователи продолжали регулярно приезжать, Тофлер и Эрик тайно объясняли либо абсолютно тупиковым состоянием расследования, либо их желанием хорошенько познакомиться с достопримечательностями Голливуда.

Как бы то ни было, в отчете следователей 21 августа были упомянуты некоторые результаты. А именно, Нельсон Макфарен, заглядывая в блокнот, торжественно сообщил, что построивший стеклянную пирамиду Пол Алексон умер в Австралии в марте 1984 года.

— Его тоже кто-то убил? — спросил Эрик Бернар.

— Нет, это было самоубийство, — ответил Нельсон Макфарен.

— Значит, старший брат не мог убить Ричарда Алексона, — остроумно подметил Тофлер.

Нельсон Макфарен с удивлением посмотрел на него. В этом деле каждый старался быть проницательным следователем.

— Мисс Леона, извините, но… — начал спецагент с видимым затруднением. — Это в связи с чудовищем, которое вы наблюдали у подножия башни в десять часов вечера четырнадцатого августа.

От одних этих слов Леона пришла в уныние.

— Вы до сих пор об этом… — спросила она. — Это настолько важно?

— Очень важно. Ведь, кроме вас, его никто не видел.

— Я не понимаю, в чем смысл ваших слов.

— Вы же знаете, в этом деле много непонятного, — через силу продолжил Декстер, — масса загадок, от которых голова идет кругом. И среди них главная, не доступная обычному пониманию, — это тот странный субъект, которого вы, как говорите, видели.

— Что произойдет, если я и дальше буду настаивать на этом? Ведь не арестуете же вы меня? — сказала Леона.

— Нас больше всего беспокоит возможность связи между этим чудовищем и смертью Ричарда Алексона, — сказал представитель ФБР.

— Так, пожалуйста, расследуйте. Спрашивать у меня не имеет смысла. Я ведь всего лишь его видела, — ответила

Леона.

— Мисс Леона, трудно об этом говорить, но, если честно, ваши показания об этом чудовище в некоторой степени мешают проведению следствия.

Леона поразилась.

— Каким образом?

— Смотрите, с тех пор мы упорно работаем уже почти неделю. Съездили в Филадельфию, проверили студенческие связи Ричарда Алексона, узнали, как он вел дела в компании, говорили с его подчиненными, посетили его родной дом, напоминающий небольшое суверенное государство, встретились и с матерью, и с младшим братом. Но, все ноги истоптав, узнали только, когда родился Ричард Алексон и что в детстве он страдал от лихорадки неизвестного происхождения, считался психически неуравновешенным и сообщал своему доверенному секретарю странные вещи.

— Какие именно странные? — спросила Леона.

Следователи посмотрели друг на друга.

— Ничего важного, мисс Леона, — ответил Макфарен. — Я просто хотел сказать, что урожай у нас невелик.

— Ну, если ничего важного, то мне, наверное, это можно сказать?

На некоторое время воцарилось молчание.

— Хорошо, мисс Леона, мы расскажем вам все, ничего не скрывая. Но и вы, пожалуйста, ничего от нас не скрывайте.

— Что вы имеете в виду? Хотите сказать, что я утаиваю…

Было видно, что Леона начинает заводиться. Макфарен попытался ее успокоить.

— Нет, нет, я этого не говорю, но ваши показания у нас как кость в горле.

— Что это за слова секретарю? — поинтересовался Тофлер.

— Сейчас это выглядит уже как завещание, но имеется указание на то, что Ричард Алексон смутно предчувствовал произошедшее. В последний год он не раз говорил на эту тему со своим секретарем. Вот его слова: «Если со мной что-то случится, то это произойдет при необъяснимых обстоятельствах. Ключ к этой загадке будет за пределами здравого смысла, и обычному человеку ее не разгадать. Так что позовите тогда лучшего сыщика в Америке».

Все на время замолчали.

— Да, получилось так, как он завещал, — сказал Тофлер.

— Позвали знаменитого сыщика?

— Сейчас такие вещи уже не в моде, — прямо сказал Макфарен. — Мистер Холмс с трубкой, Эллери Куин [15] в пенсне… Сейчас другое время. Это сказки для читателей.

— Но вы ведь и правда в большом затруднении.

— Если б такой лучший сыщик действительно существовал, мы не против его позвать. Но ведь его нет? Где он? А вас, мисс Леона, хоть и неприятно