Насколько хороши были отношения между шефом и его сотрудницей, видно из того, что во время путешествия на парусной яхте вместе с его семьей по греческим проливам он предложил Иоганне перейти на «ты». То же самое и в отношениях с его женой и детьми. Именно такое «ты» было причиной внутренних трудностей, которые Иоганна имеет в виду, когда говорит о невозможности быть откровенной при более тесных и дружеских взаимоотношениях.

На моем процессе председательствующий не упустил этого морального аспекта, чтобы поколебать слишком самоуверенную, по его мнению, свидетельницу. «Как Вы себя чувствовали в подобной ситуации? - спросил он почти по-дружески. - Вы ведь обманули этого человека».

Иоганна ответила спокойно: «Я попыталась объяснить Вам мои мотивы. Они гораздо более всеобъемлющи, чем могут быть личные отношения. Конечно, я сожалею, что люди, с которыми я дружески общалась в Бонне и Брюсселе, этого не могут понять».

«Так это было злоупотребление доверием?»

«Если смотреть с другой стороны, можно воспринять это и так», - завершила Иоганна этот диалог, в котором взаимопонимание было исключено.

Для Иоганны личные взаимоотношения, возникшие за годы ее разведывательной работы, завершились отнюдь не просто. После поворота истории и после того, как ее двойная жизнь стала известна, эта уже оставшаяся в прошлом жизненная ситуация все еще не давала ей покоя. Следовало кое-что отбросить, когда она вернулась к своей настоящей биографии. Вначале она испытывала робость, но вскоре это для нее стало потребностью. Те ее знакомые на Западе, дружбу которых она особенно ценила, совершенно неожиданно не проявили по отношению к ней никакого предубеждения. Многие из отношений, прерванных на годы, были возобновлены и продолжены без особых проблем. Со своим бывшим шефом, однако, контакт она не устанавливала.

Разведывательная деятельность Иоганны резко оборвалась именно тогда, когда ее шеф был назначен министром и отозван в Бонн.

У нее не было времени советоваться с нами, что важнее - Брюссель или Бонн. Она принимает правильное решение и едет с министром.

У нас, однако, по этому поводу не звенели бокалы шампанского, так как именно теперь любая передача материала и каждая новая связь означали возрастающий риск. Однако мы надеялись получать достоверную информацию в этой важнейшей фазе нормализации отношений и при канцлере от ХДС. Летом следующего за этим событием года Иоганна, как обычно, посвящает часть своего отпуска поездке к семье и встрече с нами в Берлине. При этом обсуждались политическая обстановка и будущие задачи, которые выпадали на долю Иоганны. Особенно тщательно были подвергнуты обсуждению вопросы безопасности.

И так могло бы продолжаться многие годы…

Через Западный Берлин Иоганна выезжает обратно по фиктивному паспорту ФРГ. В Афинах она встречается с сотрудником, который должен сопровождать ее до Рима. Из Рима предусмотрена ее поездка с документами на «настоящее» имя. Документы лежат у нее в чемодане. В пути из аэропорта в гостиницу она забывает сумку с фиктивным паспортом в такси. Найти сумку не удается. Что делать?

Наш сотрудник и Иоганна обсудили положение. В сумке находилось шесть тысяч марок ФРГ. Следовало исходить из того, что нашедший оставит деньги себе, а сумку вместе с паспортом выбросит, во всяком случае в бюро находок не передаст. Фото на паспорте - единственный источник опасности, кроме этого он не содержит никаких данных, которыми могла бы воспользвоаться контрразведка. По ощущениям Иоганны, ничего не должно произойти.

Сотрудник едет в посольство ГДР в Риме, чтобы информировать Центр, но возвращается без каких-либо указаний. Иоганна вылетает в Бонн.

Перед моим письменным столом «парились» головы тех сотрудников, которые знали о задании Иоганны. Чувство того, что опасность невелика, было не лишено оснований. Однако риск все равно оставался. Мнения склонялись в ту и в другую стороны. Не впервой нужно было принимать решение в такой ситуации. В прошлые годы я, вероятно, взял бы риск на себя. Тогда все проходило нормально. Но сейчас прошли годы, было несколько арестов, мы заплатили за уроки дорогой ценой. Некоторые из наших нелегалов - среди них и мужчины и женщины - сидели в тюрьмах. Заслужила ли Иоганна, чтобы после двадцати лет беззаветной самоотдачи ее просто так «сожгли»? Мы приняли решение об отзыве.

Уже в тот же вечер в квартире Иоганны зазвонил телефон. Ничем не примечательный разговор содержал кодированное слово и упоминание о встрече на следующий день в Любеке. Дисциплинированно она зачищает квартиру и покидает ее с небольшим багажом. В Любеке встречается с известным ей курьером. Они едут вдвоем. Завершение ее миссии на Западе до потери сумки в Риме, почти не связанной с внешне драматическими событиями, переходит в критическую фазу.

Лодка должна доставить Иоганну и сопровождающего ее сотрудника к подготовленному на зеленой границе «шлюзу». Где-то в глухомани, на окраине леса они пережидают ливень, прикрывшись единственным зонтиком. Вокруг ни одной лодки, только одинокий рыбак «незаметно» маячит на отдалении. Появляется лодка, и все теперь происходит со скоростью вихря: переезд, проход через пограничное заграждение, исчезновение в кустах для смены гражданской одежды на военную форму и поездка в открытом джипе к тому месту, где она попадает в объятия ведущего офицера. После короткого приветствия он сообщает Иоганне, что ей более не придется возвращаться обратно.

В квартире недалеко от берлинской телебашни этот перелом в жизни Иоганны сдабривается бокалом коньяка, обсуждаются следующие шаги. Сама Иоганна называет последовавшие за этим месяцы своим карантином. Ее исчезновение случайно совпадает с выводом двух других разведчиков, семейной пары, и принимается решение о необходимости подождать реакции на Западе. Местонахождение Иоганны должно сохраняться в тайне. Представить Иоганну в парике и шляпе совсем непросто, но таким способом должна быть сохранена секретность, когда она покидает квартиру.

Лишь через год она получает со своими подлинными документами собственную квартиру в небольшом городке под Берлином. Предложение поселиться в берлинском районе панельных новостроек она отклоняет и не жалеет об этом. Ее квартира находится в уютном месте, недалеко от рыночной площади городка, соседи знают друг друга и всю округу.

У Иоганны не было трудностей с тем, как вписаться в новую для нее жизнь, как это бывает у большей части мужчин и женщин, которые вернулись или вообще впервые приехали в ГДР. Иоганна была захвачена любопытством и интересом ко всему. Конечно, были и проблемы. Уже при покупке мебели для уютной двухкомнатной квартиры на первом этаже многосемейного дома ей пришлось подумать над вопросом продавцу, следует ли ей спросить: «Простите, я хотела бы…» или «У вас есть…». Оказалось, что она не может купить два понравившихся ей кресла из гарнитура, потому что в него входят четыре. В поисках подходящих драпировок она обегала все магазины Берлина. Она не была бы Иоганной, если бы терялась перед такими мелочами. Она очень хорошо умеет совмещать свои потребности с возможностями.

Со времени въезда в свою квартиру она включается в политическую жизнь, как будто и не было двадцати лет отсутствия. Берлин, если ехать электричкой, рядом, все культурные события вполне доступны и в большом количестве. Даже в маленьком городке бывают интересные мероприятия, которые Иоганна посещает либо вместе с двумя бывшими разведчиками, живущими недалеко от нее, либо с новыми знакомыми.