— Разрешите? — в кабинет заглянул взлохмаченный и небрежно одетый парень. Его зеленые глаза неукротимо сверкали. — Я — Барсик. Вы меня вызывали?

— Заходите! — Бамбур тут же сделал очень занятой вид. Как будто не трепал языком, а расследовал преступление века!

Следующие два часа я наблюдала за допросом, составлением протокола, постановления о возбуждении уголовного дела, разъяснением прав… Хорошо смазанные шестеренки механизма правосудия неустанно крутились.

— Вы понимаете, что мы проведем экспертизу изъятых у вас рыбьих костей? — вкрадчиво интересовался Бамбур.

— Напомню, что данная улика была изъята с нарушением процессуальных правил обыска и выемки, — нудным голосом напомнила госпожа Громова, которая во время допроса по большей части молчала. — Ни понятых, ни постановления следователя, ни санкции суда!

Барсик и без ее подсказок вполне соображал, что говорить. С другой стороны, кто знает, что бы происходило в кабинете следователя без защитника? Говорят, милиционеры подозреваемых бьют, истязают, выколачивая признания…

Я передернулась. Нет, даже торжество справедливости не оправдывает таких методов!

Окинув моего куратора отнюдь не благодарным взглядом, Бамбур пробормотал что-то невнятное, но настаивать не стал.

— Так, значит, вину не признаете? — для проформы уточнил он.

— Нет! — решительно заявил Барсик, как будто вздыбив шерсть и подняв хвост, несмотря на человеческий облик.

— Тогда откуда у вас рыбьи кости? — коварно осведомился следователь. — Купили рыбку? Где и когда? Думаю, продавец точно запомнил оборотня, тем более такого красавца.

— Вам какое дело?! — вздыбился Барсик. — Не трогал я ту рыбку! Что я, совсем идиот?! Если бы я украл рыбу, то стал бы я прятать кости в своем же столе?!

Странно, почему он спорит? Сказал бы, где купил ту рыбешку, чего тут упрямиться?

— Раз вы не признаетесь, я могу до суда держать вас под стражей. А там рыбкой не кормят, это точно!

— На каком основании? — удивилась госпожа Громова. — Полагаю, нет причин для столь суровой меры пресечения. Полагаю, суд учтет обстоятельства дела и не даст санкцию.

— Ну… — начал заводиться Бамбур.

А ведь уверял, что его заставили давить на Барсика! Может, это уже просто инстинкты следователя? Вцепиться, как собака в кость.

— Кстати, в качестве совета, — заметила госпожа Громова. — Господин Бамбур, рекомендую вам провести экспертизу тех рыбьих останков. Полагаю, это снимет часть вопросов.

— Но вы же говорите, что их изъяли с нарушением процесса! — съязвил гном. — Так какой смысл?

— У вас ничего нет против моего клиента, кроме ваших же домыслов, — приятно улыбнувшись, заметила госпожа Громова. — И полагаю, эксперт без труда установит, что обнаруженные кости не принадлежат золотой рыбке.

— Уверены? — прищурился Бамбур.

— Проверьте, — пожала плечами госпожа Громова.

Дискуссию прервал стук в дверь.

— Войдите! — рявкнул Бамбур.

Показался кругленький белобрысый человечек (наверное, тоже оборотень — уж очень похож на откормленного и наглого домашнего любимца), из-за спины которого выглядывала Мурка.

— Ну, что вы хотели? — неприветливо спросил следователь.

— Я Моня, заместитель начальника КРУ! — гордо отрекомендовался оборотень.

— Ну? — Тон Бамбура не стал ни на йоту приветливее.

— Я хочу забрать заявление! — выпалил Моня, вытирая лицо платком, явно в подражание людям!

— Какое еще заявление? — искренне удивился следователь.

— Заявление о пропаже золотой рыбки! Вы должны закрыть дело!

— Вот еще! — отмахнулся Бамбур. — С какой стати?!

— За отсутствием состава преступления! — блеснул фразой из Уголовно-процессуального кодекса Моня. И, помявшись, сознался: — Понимаете, рыбку мы нашли.

— Что?! — Бамбур начал наливаться краснотой, и Моня, разом растеряв вальяжность, зачастил:

— Понимаете, у нас большие декоративные аквариумы с водорослями, домиками всякими. А рыбка в последнее время обленилась и сильно растолстела…

— И что? — нетерпеливо спросил Бамбур.

Ой, кажется, я догадываюсь… Я взглянула на куратора и встретила ее смеющийся взгляд.

— Она заплыла в один домик, — сдавленно проговорил Моня, почесал ухо и быстрым шепотом закончил: — Застряла и там издохла!

По-моему, Бамбур боролся с приступом хохота: его лицо налилось кровью почти до синевы, а пальцы сжались в кулаки.

Барсик наблюдал за происходящим, чуть наклонив голову к плечу, как будто раздумывал, стоит ли поиграть предложенной хозяином игрушкой или лучше погреться на батарее.

Мурка вцепилась когтями в косяк двери, настолько потрепанной, что царапины даже вряд ли будут заметны.

— Да вы понимаете, что сделали?! — наконец взорвался Бамбур. — Всю отчетность мне испортили! Да вы знаете, что вам будет за неправдивое сообщение о преступлении?!

— Конечно, конечно, — залопотал Моня. — Не беспокойтесь, мы возместим… компенсируем…

— Думаю, нам пора!

Мурка отступила и широко распахнула дверь. Госпожа Громова, ухватив под локотки меня и Барсика, вывела нас в коридор, оставив Моню и Бамбура обговаривать детали.

— Любимый! — кинулась к Барсику Мурка и повисла на шее.

— Милая! — Он подхватил ее пониже спины и закружил. — Давай поженимся! Завтра же! Чтобы твой папаша больше не встревал.

— Да, милый, да! — мурлыкнула она и прижалась к нему крепко-крепко…

— Пойдемте, Алевтина, — позвала куратор, отвлекая меня от романтичной сцены.

— А… — очнулась я и с усилием отвернулась. И почему некоторым так везет?! И спросила нерешительно: — Госпожа Громова, а можно вопрос?

— Спрашивайте, — вздохнула она. — Только, если не возражаете, по дороге.

— Конечно! — согласилась я, шагая за куратором. — Но если Барсик не ел золотую рыбку, то откуда у него кости? И почему он не хотел говорить?!

— Лгать или отмалчиваться заставляет не только вина, — цокая каблучками по темному от времени паркету, объяснила госпожа Громова. — Что же касается Барсика, то тут есть два варианта. Во-первых, он мог получить эту рыбу в качестве взятки. В таком случае, разумеется, он не стал бы признаваться в одном преступлении, чтобы снять с себя вину за другое, тем более менее тяжкое. А во-вторых, он мог притащить эту рыбку с помойки…

— Что?! — переспросила я недоверчиво. — При чем тут помойка?

— Алевтина, вы еще так наивны, — вздохнула куратор. — Ухаживать за такой девушкой, как Мурка, стоит немалых денег. А откуда они у честного ревизора? Полагаю, Барсику пришлось бы либо требовать подношений, либо ограничивать себя во всем.