– И ты тоже.

– Она жива? – упрямо допытывался Митчел.

– Я отказываюсь говорить о ней, пока ты не расскажешьпервым.

– Думаю, ты и так мне скажешь.

– Да тебе ничего не вытащить из меня даже штопором!

– Я смогу вытащить все. Причем двумя пальцами, – сабсолютной уверенностью пообещал он, сунув руку под простыню.

– Только попробуй, – прошипела Кейт, сжимая ноги.

Почему-то вдруг стало жизненно важно, чтобы он не смог таклегко выкачивать из нее секреты и в то же время хранить свои!

Его пальцы скользнули по треугольнику волос.

– Раздвинь ноги, Кейт.

– Ни за что, – начала было она, но тут ей вдруг показалось,что она совершенно не права и что сопротивляться просто глупо.

Она расслабилась и тут же громко охнула, когда указательныйпалец скользнул в нее, а большой стал медленно гладить короткие завитки.Окончательно успокоившись, она позволила Митчелу дарить ей тепло и наслаждение.

– Итак, может, ты что-то хотела мне сказать? – осведомилсяон, медленно усиливая давление и изменяя ритм.

– Пока что нет, – едва слышно прошептала Кейт, цепляясь заего плечи и закрывая глаза.

Он так близко подвел ее к пику, что она едва удерживалась оттого, чтобы не начать двигаться вместе с ним.

– А теперь? Может, теперь у тебя найдется что сказать?

Она льнула к нему, сердце колотилось, ногти впивались в егоспину.

– Нет, – выдохнула она, но ее тело уже было на граниконвульсий.

Он вдруг остановился.

– Ну а сейчас?

Она висела над обрывом, в полном отчаянии, обезумевшая, и онэто знал, и намеревался лишить ее наслаждения, подведя к самому краю иудерживая там, пока она не сдастся!

Очевидно, она ошиблась, когда вообразила, что онрассчитывает получить ответ, дав ей сначала все, чего безмолвно требовало еетело! То самое тело, которое умоляло ее капитулировать. Но сердце не позволяло.

Поэтому она выпустила его плечи и откинулась на подушки,глядя на Митчела измученными глазами, безмолвная и разочарованная.

Он продолжал с бесстрастным видом смотреть на нее. Онахотела что-то сказать, но тут он неожиданно схватил ее в объятия. Его пальцывновь проникли в то место, которое совсем недавно покинули, окончательно сводяее с ума, даря ощущения, которых намеренно лишали раньше.

Кейт льнула к нему, сотрясаясь в спазмах. Когда буряулеглась, она откинулась на подушки, подняла руку, провела по жесткой щеке,нежно пригладила густые темные волосы.

– Моя мать живет в Кливленде, – прошептала она, признаваясвое поражение и его победу. Победу, которой он добился на ее условиях. Не насвоих.

Неведомые прежде эмоции бурлили в груди Митчела, поражая егодо глубины души. Она предназначена для него. Они созданы друг для друга... Нопозже, сегодня или завтра, другой мужчина придет за ней. Мужчина, имеющийбольше прав, чем он, Митчел...

В мозгу Митчела звучали трубы и герольды выкликали его имя,призывая появиться на арене Судьбы и предстать перед ревущей толпой: гладиаторбез меча и щита, вооруженный только секретами и хрупкими надеждами. Трубы выливсе громче, и он уже шел навстречу судьбе, беззащитный и бесстрашный.

Рука Кейт лежала на его щеке, пальцы ласкали подбородок,зеленые глаза манили. Митчел, улыбаясь, уткнулся лицом в ее руку, поцеловалладонь и прошептал:

– Мы, идущие на смерть, приветствуем тебя.

Макнил сидел у окна номера 102, закинув ноги на подоконник идержа наготове бинокль. Вид у него был донельзя усталый. Наконец он зевнул ипотянулся, со скукой наблюдая, как розово-пунцовые полосы протянулись по небунад сверкающими водами Карибского моря. Он и Чилдресс спали поочередно, и сменаМака только что началась.

Служащие отеля суетились на пляже, накрывая столики кзавтраку и вытирая шезлонги. Несколько такси уже выстроились перед входом вотель, готовые отвезти ранних пташек-постояльцев, куда те пожелают. Если Уайаттрешит покинуть отель, ему придется пройти мимо окна Макнила, чтобы взять такси.С этого же наблюдательного пункта Мак прошлой ночью смог наблюдать в бинокльУайатта и мисс Донован, когда те, наконец, поднялись в свой номер.

В одиннадцать он и Чилдресс поменялись местами у окна, иЧилдресс налил себе кофе из кофейника, принесенного официантом из обслуживанияномеров, пока дежурил Макнил.

– Я слишком долго тут пробыл, – пожаловался Чилдресс,насыпая сахар в кофе. – Прошлой ночью я прочел гостиничный проспект и сталподумывать, что ногти на ногах, в самом деле, требуют ухода и без педикюра мнене прожить и единого дня.

Он поставил чашку на стол рядом с собой, взял отложенныйМаком бинокль и медленно осмотрел пляж в поисках приглянувшейся блондиночки.

– Вот она! Лежит на любимом шезлонге. Послушай, я, кажется,влюбляюсь. Взгляни только... у нее маленькая татуировка на попке. На левойягодице. Как это я вчера ее пропустил?

Он тщательно отрегулировал бинокль, поставив его наувеличение.

– Да это божья коровка! Здорово, правда?

– Пойду под душ, – бросил Мак и устремился в ванную, цитируяна ходу из того же проспекта: – «...и утонув в роскоши жасминового шампуня».

Чилдресс проворно оглянулся:

– Оставь немного и для меня!

Макнил хмыкнул, остановился у шкафа, вынул свежую сорочку ибрюки и тут же бросил на кровать, потому что его мобильник завибрировал.

– Мы только что нашли тело Уильяма Уайатта, – мрачно сообщилГрей Эллиот. – С дыркой в груди. Кто-то пристрелил его из дробовика и бросил встарый колодец на соседней ферме, принадлежащей семье Юдоллов. Собственноговоря, нашли его не мы, а новый хозяин, купивший ферму несколько месяцев назади споткнувшийся о ржавую крышку колодца под слоем снега. Пока он поднимался,заметил что-то застрявшее под крышкой и показавшееся ему странным Он знал, чтоУильям исчез в то время, когда должен был находиться на соседней ферме, поэтомуоттащил крышку в сторону посмотреть, что там. Местные копы откликнулись назвонок, но предоставили расследование нам. Тело Уильяма и орудие убийстватолько что прибыли вертолетом. Пока что над дробовиком трудятся баллистики.

– Нашли отпечатки?