— Ничего, у тебя есть репутация.

— Хрен с ним. Моя репутация меня сбережет.

Вскоре быстро стемнело. Уложив Люка, я вернулась к Джесси на диван. Сжав губы и скрючившись, он смотрел очередное бесконечное повторение «Секретных материалов». Пилюли явно не помогали. Встав за спинкой дивана, я начала разминать ему шею, чувствуя, как сопротивляются сведенные напряжением мышцы.

— Ложись-ка на пол. — Я похлопала Джесси по плечу.

Он лег на коврик. Опустившись на колени, я стала массировать его ноги, начав с голеностопов, прошлась по всей длине одной ноги, затем по другой. Я сгибала его ноги в коленях, старалась разрабатывать стопы, массировала бедра, подколенные сухожилия, икры…

Опыта массажа я не имела, но точно знала, что Джесси нуждается в сохранении своего моторного чувства, что ему следует избегать контрактуры, предохраняя ограниченные в движениях конечности от последствий паралича.

Джесси лежал в той же напряженной позе. В темноте мерцал телевизор, служивший единственным источником неяркого света. Малдер против Курильщика. Освещение соответствовало сюжету.

— Как ты думаешь, отчего убийца решил сжечь тело? — спросил Джесси.

У меня мгновенно заболела голова. Дико зачесались сразу все осиные укусы.

— Или он псих, или захотел уничтожить улики.

— Он?

— Он, или она, или они.

Джесси слегка приподнялся на локтях.

— Если убийца хотел уничтожить улики, почему не вывез тело в пустыню? Так поступает мафия.

— Наверное, опасался, что увидят соседи. Не знаю. Может быть, пришел в дом пешком и просто не мог вывезти тело.

— Полагаю, здесь что-то еще. В том, как тело располагалось в мусорном баке, я вижу или ритуальный подтекст, или дикую злобу.

С минуту мы оба прислушивались к шуму разбивавшихся о берег волн. Затем Джесси вытянул вперед руки, и я помогла ему приподняться. Подобрав ступни руками, он сел, скрестив ноги и привалившись спиной к дивану.

— Как ты помнишь, у «Оставшихся» были масштабные планы, — сказал он.

— Да.

Я потерла ладонями виски.

— Как полагаешь, смерть пастора Пита нарушает их схему?

— Нет. Шенил сказала прямо противоположное: они нацелены на схватку с антихристом более чем когда-либо. — Помолчав секунду, я добавила: — Помню, что сказала Ники. Нужно внимательно следить и не пропустить событие, которое возвестит «Оставшимся» о начале конца.

— А их вождь станет фейерверком, римской свечой, которая объявит о его наступлении.

— Что беспокоит меня более всего остального.

Взяв меня за руку, Джесси провел пальцами по внутренней стороне предплечья. Странно, но после всего, что случилось, его прикосновение осталось таким же электрическим.

— И я не в состоянии понять, каким образом в их планы вписывается Брайан. Если вообще вписывается.

— Знаешь, ты чертовски привязана к Брайану. — В его ясных зеленовато-синих глазах появилось нечто, сделавшее эти слова не совсем комплиментом. Джесси медленно произнес: — Скажи, Эв, что ты думаешь о том очевидном факте, что у него нет алиби?

Я не рассказала Джесси об отказе Марка Дюпри подтвердить алиби.

— Я думаю, алиби может обеспечить один его друг.

— Офицер ВМС?

— Да. Такой же пилот.

— Черт возьми! И он тут же выйдет на свободу!

— Что ты имеешь в виду?

Джесси бросил короткий взгляд в сторону телевизора. Скалли и Малдер сидели совсем рядом, но не касались друг друга.

— Давно хотел сказать… Ты освящаешь все связанное с флотом США. Считаешь здешних копов недотепами из глубинки, а морских офицеров, напротив, воплощением совершенства. Мне неприятно это говорить, но силы охраны правопорядка не захотят преклонить перед ними колена.

— Слишком грубое сравнение.

— Оно точное. Полиции Чайна-Лейк нет никакого дела до того, что Брайан летает на истребителе. Ты почитаешь своего брата, поэтому не видишь дальше своего носа.

— Не слишком честно с твоей стороны.

— Посмотри внимательно — и поймешь. Преклонив колена, ты не поднимаешь глаз на истину и не видишь, что вокруг творится. Отвергаешь саму возможность того, что Брайан может вести себя нечестно, или что у него была стычка с Вайомингом, или…

Я встала:

— Нет. Не говори. Даже не думай.

Его глаза загорелись.

— Это называется полным отрицанием.

— Нет.

Последовала холодная улыбка.

— Я отзываю свой иск.

— Джесси, замолчи, пожалуйста.

— Если у тебя не хватает воли рассматривать саму возможность, ты плохой адвокат.

— В данной ситуации я вообще не адвокат. Я сестра Брайана, и я отказываюсь рассуждать подобным образом. Не стоило и предполагать.

— Эв, ты должна отступить на один шаг и взглянуть на ситуацию объективно.

— Чушь! Хочешь сказать, это совершил Брайан?

— Я хочу сказать, что, арестовав Брайана, полицейские вовсе не выставили себя идиотами. У него был мотив преступления. Было средство для его совершения, и была благоприятная ситуация. К тому же, попытавшись отобрать Люка, Питер Вайоминг нанес ему удар в наиболее чувствительное место. Возможно, Брайан сорвался и взял события в свои руки?

— Нет.

— Ни тебя, ни меня там не было, и как мы можем судить с уверенностью?

Я никогда не злилась на Джесси так, как в тот момент.

— Ты забил самый последний гвоздь. Но тебя там не было. И не распускай язык! Ты считаешь Брайана убийцей только потому, что он вечно действовал тебе на нервы? Какое же ты дерьмо, Блэкберн!

Я услышала неясный звук, тут же со стороны двери послышался какой-то шум. Обернувшись, я успела заметить голову Люка, спрятавшегося за угол.

— О Господи…

Люк, стуча пятками, побежал к себе в спальню.

Я крутнулась на месте, обращаясь к Джесси:

— Черт! Он все слышал.

Джесси начал взбираться на кресло. Выглядел он неважно, но проявлять заботу было уже некогда. Я метнулась в спальню. Свет оказался выключен.

— Люк?

Он лежал под кроватью, сжавшись в комочек. Я попробовала погладить его по спине, но Люк тут же резко отодвинулся. Тогда я легла на пол лицом вниз, стараясь подлезть к нему под кровать.

— Люк, мой сладкий… Выходи.

— Нет… — со слезами в голосе ответил мальчик.

— Тигренок, я прошу тебя. Выходи, пожалуйста.

Люк лишь сжался еще сильнее и остался лежать, тихо скуля.