− Тебе не понять, − отвечаю ему я, отражая меч, целящий мне в голову, а затем снова ударяю по его доспеху и даже выбиваю одну из этих бесящих меня регенерирующих чешуек.

Конечно, Люцифер уходит в сторону, как последний трус, но я мчусь за ним, снова вынуждая вступить со мной в бой.

− Так ли важнее? — спрашивает он и взмахивает рукой.

Я жду атаки, готов закрыться крылом, превратив его в настоящий светлый щит. Что мне его пламя? Вот только бьет он не в меня… Столб пламени ударяет в дом, где прячется Алиса!

Я не ору ему, что он подлый трус. Я о нем тут же забываю, потому что победить и потерять ее − совершенно бессмысленно. Я просто бросаюсь к дому, что пылает внизу под нами, словно соломенная щепка. Никакого столба уже нет, но пламя такое, что человеку в нем не выжить.

Боль обжигает мне спину. Люцифер догнал меня и атаковал, шипя на ухо, разъяренно брызжа слюной:

− Я же сказал, что ты умрешь!? − говорит, вгоняя меч прямо между крыльями.

И я вижу, как острие выходит из моей груди.

− Демоны все равно узнают об этом… и отвернутся от тебя… − хриплю я, хватая ртом воздух. Знаю, что услышит. Понимаю, что он и без меня это знает, ведь все они от его безумия уже давно устали.

Это ведь просто он перед отцом красовался. Он хотел быть правым, а мы все так — мусор, марионетки в его руках.

Я пытаюсь ударить его мечом, не оборачиваясь, но он то ли ускользает, то ли я все же его задеваю − мне откровенно плевать, главное, что его меч выскальзывает из моего тела. Зубья рвут костюм и кожу. Крови во мне нет, но боль почему-то есть, а вот времени на нее нету. Я камнем лечу вниз, в ревущее пламя и, проламывая крышу, врываюсь в дом, чтобы найти Алису.

Все вокруг пылает, со стен горящими хлопьями летят обои, мебель горит, шторы, все вокруг − словно филиал моего личного ада. Страшный сон, в котором я ищу свою единственную любовь в горящем доме ее родителей. Но это не сон! Приходится закрываться крыльями и идти вперед, из комнаты в комнату. Их много здесь, слишком много! Но я буквально сердцем чувствую, где она, и вот за очередным поворотом появляюсь, как нельзя вовремя, едва успевая закрыть ее от падающей балки. Та рухнула мне на крыло, переломив его, но будто мне есть до этого дело, главное, что цела моя девочка, и пусть сознание оставило ее из-за нехватки кислорода, я слышу, как все слабее и слабее бьется ее сердце. А потому подхватываю Алису и бегу с ней на улицу, целым крылом закрываясь от пламени, туда, где демоны сражаются с ангелами. Только и их я совсем не замечаю, понимая, что она крохотная, легонькая… и уже совсем не дышит!

− Алиса, девочка моя, не умирай, − прошу я ее, падая на колени и опуская ее в низкую траву, покрытую слоем копоти и пепла от горящего дома. — Я же люблю тебя, глупенькая…

Убираю с ее лица волосы, касаюсь губами ее щек, ее губ.

Мне уже не больно. Моя истинная боль − это то, что я теперь не слышу стука ее сердца!

Демоны и Ангелы уже не дерутся. Они только смотрят на нас. В этот миг меня заполняет черная пустота, и я это чувствую, но ничего не могу с этим сделать, меня это даже не волнует.

− Мне не нужна эта жизнь без тебя… ты − моя жизнь! − шепчу и чувствую, что время останавливается вокруг, глуша рев пламени за моей спиной и раскаты грома в небесах, полных ангелов и демонов. Все замерло на миг, умолкло… пока она вновь не открыла глаза.

− Ай, − говорит очень тихо, а я улыбаюсь.

Дышит. Жива!

− Будем считать, ты назвала меня по имени, − шепчу ей я и прикасаюсь носом к ее носику, затаив дыхание.

− Ай… что? Айтварис… стой…

Она еще что-то шепчет… нет, даже кричит! Но я уже не понимаю слов. Я рассыпаюсь, превращаясь в маленькие искры, а она хватает их руками, словно светлячков в ночном небе… словно искры от догорающего костра…

− Я люблю тебя, дурак! — последнее, что доносится до меня.

Ах… если бы только у меня было сердце, оно бы, наверно, замерло сейчас, но теперь от меня осталось лишь сияние, которое непременно рассеется, лишь только я окончательно сольюсь с тем, из чего меня создали…

Со светом в абсолютной темноте божественной вселенной.

Прошло больше трех недель с тех пор, как я в последний раз видела его… в последний…

Вначале я не верила, думала, что так не бывает. Как мог он вот так исчезнуть? Обещал же стать моим наваждением! У нас же пари, которое он просто не мог проиграть мне, жалкой смертной. Ведь я всего лишь девчонка, которая по глупости призвала демона в свою жизнь, а он… а кто он?

Красный Змей? Исчадие ада? Ангел господень?

Я была уверена… нет. Я почти была уверена в том, что в тот день видела крылья у него за спиной. Огромные, белые, такие, которые могли запросто поднять в небо и его, и меня. Такие, которые могли отражать удары меча самого Люцифера, князя тьмы, неизвестно с какой стати лично явившегося именно по мою душу. Такие, которыми можно было закрыться от пламени страшного пожара, в котором я едва не сгорела заживо.

Все это было будто не со мной. Я словно видела долгий сон, от которого никак не могла проснуться! А теперь, вернувшись в реальность, ходила с потерянным взглядом, совершенно не понимая, что я делаю в этом мире и зачем.

В мире без него.

А ведь последним, что он слышал от меня, было проклятье. Я сказала, что умру, но изгоню его обратно в ад. Так что же? Неужели в том, что Ильи Краснова больше нет в моей жизни, виновата я сама? Почему он погиб, и какое дело до нашей сумасшедшей парочки было повелителю ада?

Все так нереально. Особенно, если попробовать произнести это вслух − рассказать кому-нибудь, поделиться, чтобы, наконец, стало легче…

Все, кроме боли и пустоты, поселившихся у меня в груди.

И если бы, вернувшись домой, я не обнаружила в квартире живого и здорового Пушка, а Катька мне все уши не прожужжала о том, какой наш Илья Александрович прекрасный человек… и если бы не дом моих родителей, сгоревший дотла, пока они ходили на свидание в ресторан, я бы точно поверила, что все случившееся со мной было сном.

Ах, если бы только Айтварис был человеком. Возможно, если бы был, я бы могла похоронить его тело и плакать сутки напролет, обнимая холодный могильный камень. Но все что мне осталось от него − это искры, разлетевшиеся по ветру. Даже сейчас я все еще чувствовала их тепло на своей коже. Ласковое и нежное, как поцелуи, которыми он осыпал мое лицо, когда я пришла в себя у него на руках.

А потом мой демон исчез. Для всех − просто пропал, а для меня…

Нет, я еще не готова была произносить это даже в мыслях. И уж точно не могла ни с кем поделиться тем, что на самом деле со мной случилось. Ведь кто в здравом уме поверит в такое?