− Похоже, что я шучу? Мне нужно выбраться отсюда. У тебя есть машина?

Охранник безропотно протянул Николасу ключи.

– Проведешь меня к ней.

Чтобы вывести его из оцепенения, вороному депосу пришлось пихнуть своего заложника в бок. Тот сделал пару шагов, а потом вздрогнул, уставился на Николаса глазами, полными ужаса. Он говорил так быстро, что слова его можно было едва разобрать:

– Машина за воротами, я не смогу их открыть. Они управляются кнопкой из комнаты наблюдения, а она в здании.

– Какого черта! – вырвалось у Николаса. Его пленник пустился в объяснения:

– Нам перестали выдавать персональные ключи с тех пор, как Ероман напал на одного из охранников и едва не сбежал, так же, ночью. Вы не походили на Еромана. Я услышал, как вы говорите сам с собой. Я подумал, вам нужна помощь, вы заблудились и не можете найти дорогу обратно…

После этой речи Николас испытал еще один укол жалости к нему. Ну почему охранником оказался не какой-нибудь пегий отморозок вроде местных санитаров, а этот жалкий подросток? Но с другой стороны, стоило бы расценивать это как проявление удачи – такой заложник увеличивал его шансы выбраться отсюда. Ведь после всего пережитого ему еще могло повезти.

– У тебя есть доступ к комнате наблюдения? – спросил он паренька.

– Ключи.

– Если мы доберемся туда, ты сможешь открыть ворота?

Тот кивнул. Из-за того, как сильно он дрожал, движение головы различалось с трудом. Прежде чем направиться к клинике, Николас решил разобраться с ружьем. Как он и предполагал, оно было заряжено холостыми патронами. Кроме шумового эффекта от него не было толку, разве что стрелять в упор. Он опрометчиво разрядил ружье, выкинув патроны в кусты, и секунду спустя пожалел о содеянном. Слишком поздно его посетила догадка, весьма очевидная вещь, которую он не предусмотрел. Николас велел пареньку закрыть глаза, а сам достал пистолет, который передал ему Рассел, и, нацелив дуло на беспросветные стены сосен, нажал спусковой крючок. Как он и ожидал, не прозвучало даже щелчка. А курок, как бы сильно он ни давил, не желал двигаться с места.

“Если бы я раньше его проверил, – подумал Николас, – будь Рассел поумнее, эта рухлядь бы не только не стреляла, но и взрывалась в моей руке, на случай, если я решу воспользоваться оружием. Но это уже в пределах фантастики, в моей ситуации не до выбора, нужно пользоваться тем, что есть”.

Николас спрятал руку с пистолетом в карман халата, а свободной протянул охраннику разряженное ружье. Его заложник стоял, зажмурившись, ожидая выстрела. В ночной тьме, густой как мазут, можно было разглядеть, как шевелятся его губы. Он читал молитву.

– Как тебя зовут? – спросил вороной депос.

– Дэнис.

– Слушай сюда, Дэнис. План таков: накинь ружье на плечо, как ты его обычно носишь, вот так, отлично. А сейчас мы вернемся в здание и вместе пойдем в комнату наблюдения. Ты откроешь ворота.

– Да, но…

– Если привяжется дежурный санитар, наставишь на меня ружье и скажешь, что я пытался сбежать. Ты меня задержал. Все ясно, Дэнис?

Дэнис кивнул, не посмев с ним спорить. Они направились вниз по тропинке. Николас пытался избегать взглядов камер. Он сомневался, что кому-то придет в голову наблюдать за территорией пустующего парка ночью, но по возможности старался выбирать слепые зоны, которые, благодаря Бэнко, теперь знал наизусть. Дэнис шел, часто спотыкаясь, чуть позади него. Николас был уверен, что его заложник не отважится бежать. Паренек сцепил ладони в замок и держал их возле паха, заговорил, лишь когда на горизонте замаячило здание психбольницы:

– Я такой трус. Я еще в жизни так не пугался. И что же теперь делать?

Николас вздохнул. Он и сам не знал ответа на этот вопрос. Ведь ни дома, ни работы, ни друзей у него теперь нет. Впрочем, дом остался, но после того, что он устроил, это станет первым местом, где его начнут искать. А его будут искать. Рассел Лэйон это так не оставит. Николас решил подумать об этом когда окажется за воротами клиники.

– Я знаю, что тебе делать, – ответил он Дэнису, едва скрывая появившееся сочувствие в голосе. – Слушай меня, и все будет хорошо.

“Я обещаю”, – хотел добавить Николас, но осекся. Он вспомнил Лейн. Довольно с него обещаний.

Они подошли ко входу в клинику, где Дэнис повернулся к нему спиной, стал возиться с дверью. Замков было два, они поддались не сразу. В конце концов паренек справился с задачей, так и не спросив, каким образом Николас оказался на улице. Вороной депос в очередной раз подумал, как ему несказанно повезло, что пожарная дверь была не заперта.

Слишком рано он понадеялся на удачный исход. Стоило им с Дэнисом сделать шаг в коридор, как навстречу раздалось цоканье ударяющихся о линолеум каблуков. В свете единственной лампочки белоснежным призраком возникла медсестра. Она несла поднос со шприцем и ватой: очевидно, кому-то оказалось мало простого снотворного, чтобы заснуть этой ночью. Она едва не выронила свою ношу, завидев двух мужчин, замерших возле входа, а потом, грохнув поднос на пустующую стойку администрации, перевела дух.

– Черт побери, Дэн, как ты меня напугал! Что ты здесь делаешь? – Дэнис молчал и только впился в нее потерянным взглядом. К счастью, она не стала долго ждать ответа: – Разве ты не должен быть на улице, бегать со своей игрушечной пушкой? И как только на эту работу берут таких, как ты…

– Пациент сбежал, – вспомнил Дэнис свою роль, указав на Николаса. – Я вернул его обратно.

– Ой, да что ты говоришь! – отмахнулась она от слов паренька, как от назойливой мухи, бросив на их парочку быстрый оценивающий взгляд, и сделала вид, что увлечена журналом с расписанием дежурств. – Надеюсь, ты в курсе, что когда-нибудь Нил прикончит тебя за твои шашни? Мало того, что не на посту, так еще и лезешь к пациентам, развратник.

– Я отведу его в палату, – Дэнис невозмутимо двинулся по коридору, подхватив Николаса под локоть.

– Смотри-ка, совсем совесть потерял, – тарахтела медсестра, параллельно записывая что-то в журнал. – Твое счастье, что камера в коридоре накрылась, а то Нил точно занялся бы тобой. Еще сделает своей лабораторной крысой. Для тебя, наверное, не новость, что он считает гомосексуализм психическим отклонением. А все, что психическое отклонение, его возбуждает. Фу, совсем я тут с вами! Ладно, я тебя не сдам, но смотрите, не шумите сильно.

Охранник не сказал ни слова, потянул Николаса за собой. Вороной депос машинально попытался высвободить свой локоть из хватки Дэниса. Вот тебе и “морковная гривка” и “слишком невинный видок”. Оказалось, это еще не все сюрпризы от его заложника. Они спокойно минули половину коридора, когда их вдруг нагнала медсестра. Она перегородила им путь:

– Один вопрос! Вот, вы двое, можете мне объяснить, почему все красивые мужики или козлы, или геи? Ну не сучка ли ты, Дэн? Самого симпатичного увел. Мы с девками столько ему вслед смотрели…