— Ты можешь сам развести их ей рукой. Потом она должна выгнуться, чуть приподняв бедра и уперевшись, чтобы тебе было удобнее входить. — Она выгнулась, показывая наглядно то, о чем говорила, и приподняла бедра. — После этого ты можешь, направляя его рукой — вводить… Ты все понял?

— Не совсем, — честно сказал Август. Он видел все это в первый раз. И многое было непонятно. Почему именно такая поза. Ему казалось, что это должно быть по-другому.

Томила томно вздохнула.

— Ложись, я тебе покажу подробней.

Август опустился рядом с нею.

— Нет, нет, — улыбнулась она в темноте, — ложись на меня. Кто же еще тебя научит, как не сестра… Школ для этого нет.

Он сильно засмущался. Она потянула его за голые плечи — на себя.

— Не бойся, это только урок.

Август нечаянно задел ее приподнятое бедро, он был уже максимально, невероятно возбужден, как будто пять минут назад из него ничего не выплеснулось.

— О, как ты возбужден, — тихим шепотом сказала она. И стала опускать его грудь на свою. Ее руки скользнули по его спине и замерли. Он чуть не вскрикнул от восторга — прикосновения к ее груди. Совершенно забывшись!

— Ты чувствуешь, как свободно тебе внизу, потому что я раздвинула сильно ноги, — продолжала она урок. Он ничего не чувствовал, его била лихорадка. Он впервые лежал на настоящей женщине. Которая все знала и все умела. И ее ничему не нужно было учить!..

— Теперь начинай приближаться ко мне своим оружием. Не бойся, я в трусиках.

Но он был голый! Август замер, как парализованный. Ни о каком «приближении» не могло быть и речи. Она нежно опустила руки на его бедра и сильно потянула торс на себя. К своему ужасу, он почувствовал, как, скользнув вверх, он уперся в ее лобок и замер.

— Ты попал чуть выше, поэтому я тебе и говорила, что его нужно направлять… рукой. — Руки Августа были заняты ее плечами, он старался удержаться на расстоянии и не вдавливаться в нее полностью.

— Попробуй еще раз, не стесняйся!

Он толкнулся и скользнул — теперь вниз, к ее ягодицам, и, испугавшись, тут же вернулся в исходную позицию, на прежнее место.

— Не волнуйся, я тебе помогу, — прошептала она. Нежно коснувшись подушечками пальцев его ствола, она толкнула головку вниз. И в ту же секунду чуть сжала бедра, чтобы дать ей промахнуться или отклониться. В то же мгновение Август почувствовал, как уперся во что-то мягкое и сминающееся.

— Да, — жарко выдохнула она. — Теперь ты попал. Надавливай…

Он надавил, двинулся и ощутил, как тончайший нейлон трусиков стал уходить куда-то вглубь, не удерживая его головку. И как она сама стала погружаться во что-то неземное. И уже погрузилась на сантиметр…

— Ты чувствуешь? — томно спросила учительница Томила. Слегка прерывающимся голосом.

— Да, — выдохнул Флан.

— Мой милый, тебе мешают трусики. А так бы ты вошел, вдвинул до конца. А-а… — она потянула сладострастно губами воздух. — Теперь чуть назад, теперь вперед. О да… О да… Продолжай так же…

Август выполнил послушно несколько медленных, поступательных движений (он боялся дергаться…), чувствуя вминаемую обволакивающую зыбь нейлона.

— О да, — воскликнула она. — Ты точно попадешь. Очень точно! Но теперь остановись. Хватит. Иначе ты опять будешь мокрый. — Она заботливо сжала его бедра и нежно их погладила. Ее руки восхищали Августа своим умением, знанием и легкой цепкостью пальцев. — Полежи просто так на мне. Успокойся!

Ни у кого не возникло вопроса, почему он должен лежать на ней, чтобы успокоиться. Она потянула ученика наверх так, что головка попала ей в пупочную впадину, прижала его к своей груди и обняла.

Август лежал, не дыша. Боясь только, что сейчас вспенится безумная волна, взлетит, и все взорвется у нее на животе.

— Ты хочешь, чтобы я сняла трусики и показала тебе до конца? — прошептала ласково и заботливо Томила.

— Нет, — сильно вздрогнул он от одной мысли, что она — жена его брата… Правда, двоюродного…

— Как хочешь, — она слегка двигалась под ним и ее лобок оказался между его бедер. — Я тоже не стальная и молодая — такие уроки возбуждают…

Август частично успокоился, что с ним все нормально и не он один возбуждается… Он хотел медленно сползти и опуститься рядом. Она удержала его за плечи.

— Полежи еще чуть-чуть, ты такой горячий и так приятно согреваешь меня.

Он сдвинулся чуть вниз, чтобы облегчить ее грудь, и ненароком уперся в ее выступающий, пружинящий лобок. Она потихоньку начала двигаться под ним, вжимаясь в его член.

— Вы так с ней делаете? — прерывистым голосом спросила она. — Покажи…

— Да, — выдохнул, не соображая, Флан.

— А вот так?.. — и она стала водить, раздвигая и сдвигая бедра, зажимая и отпуская его член. — Тебе приятно? Ты так пробовал?

— Очень…

— Научи ее, пусть она так же тебе делает. Ты должен получать большое удовольствие. А вот так, — и она, раскрыв душу, показывала Августу разные движения, трения, вжимания и вращения. Он был абсолютно и совершенно поражен количеству всевозможных тело- и членодвижений.

— Как приятно тебя учить, — ласково промолвила Томила. — Завтра я тебе покажу еще разные интересные штучки. Ложись, тебе надо отдохнуть к школе. — Он опустился рядом. Она забросила его ногу на себя и крепко прижала Августа к голой груди, вытянувшись вдоль всего его тела.

— Какая у тебя нежная кожа, — пробормотала она, засыпая, — как у девочки. Ты лапочка, Август.

Со смешанными чувствами приближался Август на следующий вечер к дядиному дому.

На этот раз Томила сразу легла без ночной рубашки и, как он успел заметить в свете уличного фонаря,