Те безжалостно боролись друг с другом за власть и наследие своих родителей. Демоны резали своих братьев гораздо активнее, чем люди. И родителей тоже. Если чувствовали их слабину.

Словом, демоническая семейка — настоящий ад. Там выживали только самые сильные, подлые и беспощадные. Но в этом был и плюс. Потому что демонические междоусобицы были одним из главных факторов сдерживания демонических орд.

В бытность Лордом Зеркальной Башни я не раз использовал этот фактор. Помогал слабым демоническим родам в их борьбе против более сильных. Это спасало тысячи жизней, а иногда и целые миры.

Самим демонам от этого было ни горячо, ни холодно.

Какая разница, от чего им умереть, от меча святого паладина или кинжала сородича?

Я вышел из домика гномов. Он, кстати, был сделан специально большим. Даже для человека. Так как гномы, пусть и были невысокими, любили просторные подземные залы. Пусть без окон. Зато с высоченными потолками.

Заодно и мне было удобно заходить к ним. Перед дверью, правда, которая была маленькой, приходилось пригибаться.

Через несколько минут я стоял в домике Урюка и Лили и во всех красках обрисовал им ситуацию.

На что они только подавленно смотрели в пол.

— Вам есть, что добавить? — спросил я. Рядом со мной стоял и Арбам, с очень серьёзным лицом. Серьёзным и полным немого укора.

Лиля робко взглянула на Урюка. Но тот хмурился.

— Ну? — спросил я. Но, видя их нерешительность, объяснил. Для начала спокойно: — За вами пришёл ваш отец. Значит, ему что-то от вас нужно. Это очевидно. Но я не собираюсь вас отдавать. Чтобы это закончилось малой кровью, вам придётся рассказать мне всё, что вы о нём знаете. А также о причинах, по которым он за вами явился.

— Демоны! — фыркнул Арбам. — Они ничего не скажут! Подлость им не позволит! Они на всё пойдут, лишь бы скрыть свои злодеяния! Такова их нечестивая природа!

— Арбам, — я пристально посмотрел на него. — Мой вопрос прозвучал не для тебя.

Он насупился и скрестил руки на груди. И только пристальнее смотрел на демонов.

— Наш отец… — заговорила Лиля.

— Он Малый Владыка, — перебил её Урюк и посмотрел мне прямо в глаза. — Но раньше был Великим Владыкой.

— Он деградировал⁈ — вот это меня удивило.

Урюк кивнул.

— Да. Но не просто так, — он замолк.

— Не тяни, треклятое отро… — взорвался Арбам.

Но я резко перебил его, со словом:

— Выйди!

Арбам злобно взглянул на меня. Выругался на одном из гномьих языков и быстрым шагом вышел прочь.

Урюк посмотрел ему вслед. С пониманием. И сказал:

— У него есть все причины нас ненавидеть.

Я только покачал головой:

— Как ты только выжил среди демонов с таким характером, Урюк?

Он пожал плечами.

— Я умею притворяться. Вот и притворялся.

— Теперь говори, причём здесь деградация твоего отца и вы с сестрой.

— Проще будет, если я покажу это, — ответил Урюк, выпятив вперёд грудь. Он расстегнул золотые пуговицы своих богатых одежд и показал центр своей груди. На котором в следующий миг вспыхнул оранжевый огонёк, который стал выжигать там демоническую печать.

— Брат! Лучше словами! — кинулась к нему Лиля.

Но он, стиснув зубы от боли, процедил:

— Пусть видит! Он должен знать!

На его груди до конца выжглась печать: пентаграмма, с тремя запятыми в самом центре, выстроенных кругом. Печать продолжала чуть посвечивать, донося до моего нюха запах жжёной плоти.

И я видел эту печать впервые.

— Что это? — спросил я, присматриваясь. — Пентаграмма — это базовая печать. Но что значат запятые в центре?

— Это печать нашего рода, — заявил Урюк. — В ней заключена часть силы, которую отец получал от своих детей. Та самая часть, которая и делала его Великим Владыкой!

У меня чуть глаза на лоб не вылезли.

Это было невозможно!

Ведь родовую энергию никак не украсть! Она шла к демоническому предку через нерушимую связь крови.

Или… я чего-то не знал?

— Как⁈ — спросил я, даже не скрывая своего удивления. — Что ты сделал? — я сделал шаг вперёд, вглядываясь в печать. Но решительно не находил в её изображении ни единой зацепки.

— Это не я. А наш с Лилит старший брат — Арун, — он притих. А его взгляд печально опустился. — Он был величайшим мастером демонических печатей. Лучшим, среди всех детей и слуг нашего отца. Во всём, лучшим, — он сжал свою одежду. — Арун научил нас тому, что нужно было для нашего выживания среди демонов. К сожалению, ему самому это не помогло.

Лиля подошла к нему и обняла сзади, пряча лицо в его одежде.

Очевидно, их старший брат умер.

Я не стал задавать лишних вопросов. Потому что… пусть эти двое и были демонами, но их характер и личности, скорее, были человеческими. А терять близких, особенно тех, которые сделали для тебя многое — это непросто. Очень непросто.

Но Урюк не впал в уныние. Он поднял на меня взгляд. В нём горела решимость.

— Арун был мастером не только в демонических печатях, но и в управлении каналами силы рода. Из-за этого отец ценил его больше всех. Благодаря силе и знаниям моего брата, отец и стал Великим Владыкой. Но потом… — он поджал губы. — Лиля ошиблась. Я тоже. Ошиблись так, что отец не мог этого спустить. Он собирался заключить нас в клетки над бездной, в назидание нашим братьям и сёстрам.

Клетки над бездной — одно из самых распространённых наказаний у демонов большинства миров. Провинившегося заключали в клетку, которую подвешивали над бездной грехов… местом, куда сбрасывали тела убитых сородичей и врагов. В бездне они гнили. А потом, под воздействием демонической маны, из воспоминаний мёртвых рождались кошмары.

Кошмары взмывали над бездной и питались разумом тех, кого заключили в клетках. Заставляли их сходить с ума. Убивать друг друга голыми руками. А потом и себя.

Это было худшее наказание из возможных. Потому что взлетавшие из бездны кошмары чувствовали страхи своих жертв. И воплощали их в головах жертв.

Мало кто после этого выживал.

А выжившие редко сохраняли рассудок. Их, пожалуй, были единицы из сотен.

Урюк сдавленным голосом продолжал:

— Арун знал, что нас ждёт. Он пытался уговорить отца оставить нас. Простить, — Урюк сжал руки в кулаки. — Но отец уже не