Я отступила, но он последовал за мной, держа мое лицо в ладонях и вытирая слезы большими пальцами.

— Не плачь. Черт, я не хотел, чтобы ты плакала.

— Я ничего не могу с собой поделать. — Я быстро заморгала, надеясь остановить слезы. — Я люблю тебя. Ты должен впустить меня. Иначе ничего не получится.

Он прижался губами к моему лбу.

— Я знаю, знаю, знаю, — повторял он, покрывая мое лицо поцелуями.

Затем он завладел моими губами, как будто они принадлежали ему, и у меня в голове вспыхнул вполне понятный сигнал тревоги.

Отменить.

Но мне было все равно. Я сказала, что люблю его, и он не убежал. Не засмеялся. Не отпустил короткую шутку и не закатил глаза. Не заявил, что все эти месяцы просто разыгрывал меня. Он целовал меня так, словно я была для него дороже всего на свете. Как будто я была ему нужнее воздуха.

Он целовал меня так, словно тоже любил, и я ему позволила.

Он усадил меня на стойку и встал между моих ног. Не разрывая поцелуя, он запустил пальцы мне в волосы, потом провел руками по груди к бедрам — я чувствовала его везде, как будто Никсон не мог мной насытиться.

Он развязал атласный пояс и раздвинул полы халата. Я запрокинула голову, пока он осыпал поцелуями мою шею, задерживаясь на каждом местечке, которое, как он знал, заставит меня ахнуть.

Я просто таяла.

Никсон скользнул пальцами между моих бедер, и мы оба застонали.

— Ты ведь хочешь меня? — прорычал он мне на ухо.

— Я всегда тебя хочу. — Отрицать это было бесполезно. Не имело значения, прошел час или день. Я моментально откликалась на его ласки.

— Я не заслуживаю тебя, — сказал он мне в губы.

— Да... — Он прервал меня еще одним поцелуем, на этот раз более глубоким и жарким, в то время как его пальцы воспламеняли меня, непрерывно создавая тугой клубок желания внутри меня, пока я не была готова сорваться, закричать, вцепиться в него, требуя большего.

Он скользнул в меня пальцем, затем двумя, и я застонала. Этого было недостаточно.

— Ты мне нужен, — я потянула его за пояс.

— Я здесь. — Никс стянул шорты, и секунду спустя я почувствовала головку члена у своего входа.

Он заполнил меня одним плавным толчком, сорвав крик с губ, и замер, неестественно напрягшись.

— Что не так?

— Я без защиты. — Он прижался своим лбом к моему, явно пытаясь взять себя в руки.

Презервативы были наверху.

— Я принимаю таблетки. Все в порядке. — Для него это было тяжело, но в тот момент мне было все равно. Я только что отдала ему свою душу. Он мог нарушить свое правило ради меня.

— Зои, — он зажмурился. — Черт возьми, в тебе так хорошо.

— Либо ты доверяешь мне, либо нет. — Я бы никогда не заманила его в ловушку с ребенком, и не поставила под угрозу свою карьеру, создав семью раньше, чем была готова, с мужчиной, который явно этого не хотел.

Он резко открыл глаза.

— Я доверяю тебе.

— Я люблю тебя, — сказала я и поцеловала, удерживая от ответа. Я знала, что он не повторит те же слова, а никакие другие не были равнозначными.

Он запустил пальцы в мои волосы и начал двигаться, входя в меня жестко и медленно. Каждый толчок был лучше предыдущего. Поцелуй прервался, мы оба тяжело дышали, на коже выступили капельки пота, а наслаждение становилось все сильнее и сильнее.

Я боролась с оргазмом, удерживая взгляд Никсона и крепко его обнимая, зная, что в этот момент мы одинаково нуждаемся друг в друге. Затем Никсон просунул руку между нами и коснулся клитора, подталкивая меня к краю.

Я задрожала, сжимая мышцы вокруг члена.

— Да! Ты прямо здесь, и такая чертовски красивая. — Выражение его глаз, когда он это говорил, повергло меня в блаженство.

Я кончила так сильно, что руки ослабли, но Никсон держал меня крепко, и через несколько толчков сам достиг финала.

Потом он отнес меня в постель, лег рядом, обнял и почти тут же уснул.

Я не сразу поняла, что мы даже не выпили чай, из-за которого спустились на кухню. И все же сейчас Никсон спокойно спал.

Ночные кошмары. Постоянный отказ возвращаться в Сиэтл — в реальную жизнь. Неутолимая жажда, с которой он тянулся ко мне посреди ночи, часто вырывая меня из сна своими губами и руками…

Ты, наивная дурочка. Он сменил одну зависимость на другую.

Я стала его наркотиком.

*** *** ***

Я спала беспокойно, и когда (как мне показалось) в сотый раз открыла глаза и увидела, что уже светает, то выскользнула из постели, стараясь не разбудить Никсона. Он выглядел моложе и таким умиротворенным во сне, и от этого его кошмары казались еще более несправедливыми.

Я переоделась в своей комнате, хотя на самом деле она больше не была моей. Там я просто хранила одежду. С октября мы с Никсоном не проводили порознь ни одной ночи.

Я погрузилась в наши отношения с головой, и даже не думала притормозить. Я мучила себя вопросом, нуждался ли Никсон во мне так же, как я в нем? И никогда не думала, а правильно ли, чтобы он во мне нуждался?

Полные чашки чая были единственным свидетельством того, что произошло на кухне прошлой ночью, и через несколько минут я уже ставила их в посудомоечную машину. Тело работало на автопилоте, пока разум лихорадочно метался.

— Не слышал, как ты встала, — сказал Никсон, подойдя сзади и заключив меня в объятия, и, будучи влюбленной девчонкой, поцеловала его в бицепс, как раз там, где заканчивался рукав футболки.

В дверь позвонили.

— Что за хрень? Сейчас только семь утра. Я открою. — Никсон чмокнул меня в макушку и пошел к двери.

Я включила кофеварку, когда услышала, как он крикнул в прихожей:

— Какого хрена ты здесь делаешь?

Я бросилась к двери.

— Я разберусь! — крикнул он мне через плечо, загораживая дверной проем.

— Это она? Может, она сможет вразумить тебя! — крикнула какая-то женщина.

У меня скрутило живот.

— Ты не будешь с ней говорить. Ни сейчас. Ни потом, — отрезал он. — Убирайся к черту с моей собственности.

— Ради бога,