радостью! — так же тихо ответил я. — Только отпустят ли меня с Вами? И что делать с трофеями?

— Насчет проблем с Органами — можете не беспокоиться. Все необходимые полномочия у нас имеются. И товарищ Шилов в курсе, пусть и совсем не рад этому обстоятельству. И раз уж мы здесь, а сотрудники ОГПУ Вас в кандалы не заковали и под конвой не взяли, то опросить Вас со всеми «сопутствующими» мы можем. А насчет трофеев, — тут Семён позволил себе усмехнуться, — Стаська на одном только энтузиазме душу из них вытрясет. Она на законах просто помешана, к ней все наши по спорным вопросам приходят советоваться. Статус «улик» трофеям точно присвоить не позволит — даже в голову не берите!

Со стороны неугомонной девицы до нас как раз донеслось:

— Вещественные доказательства? Доказательства чего, простите? Согласно статье двадцать третьей кодекса подобные обстоятельства трактуются однозначно. Гражданин Николаев имеет все права на трофеи поверженных им противников, если те занимались противозаконной деятельностью! Или Вы будете утверждать, что бандиты — и не бандиты вовсе⁈ И это всё их законно нажитое имущество? А Вы с отрядом здесь просто прогуливались для поправки здоровья?

Семён потянул меня за руку:

— Стася, конечно, вниманием комиссара прочно завладела, но я бы на Вашем месте всё же поспешил. Так скажем, во избежание, и чтоб не обострять…

Я кивнул, и мы бочком, бочком направились в сторону выхода. Шилов, на которого производилась столь интенсивная «атака», нашего манёвра действительно не заметил. А вот Рыбарин проводил внимательным взглядом, но предпринимать ничего не стал, лишь усмехнулся в усы и даже кивнул нам напоследок.

— Фух! — Я втянул аромат вечернего города полной грудью, выдохнул и довольно улыбнулся. Района я не узнавал, похоже, «доставляли» меня в катакомбы совсем с другой стороны. Да это и неважно. После подземного приключения вернуться на поверхность было просто приятно.

— Прошу за мной! — мой сопровождающий направился к машине, в которой были оборудованы не только человеко-пассажирские места, но и пара лежанок для здоровенных волчар. Одна была тут же занята спутником Семёна, а вторую явно предлагалось занять Дружку.

— Нужно будет тоже себе так транспорт оборудовать, когда я им обзаведусь, конечно.

Ехать оказалось недалеко, а вот показания мои оформляли весьма скрупулёзно и длительно. И про чай девушка говорила не просто так, подобного я действительно нигде не пробовал. Посреди снятия показаний появилась Анастасия в сопровождении Шилова. ОГПУшник в допрос не встревал, хотя слушал внимательно и что-то даже записывал. Я поневоле ему сочувствовал — триумфальное возвращение Насти, морально надругавшейся над комиссаром и выжавшей из ситуации всё, что только можно было с материальной стороны, не могло не наложить свой отпечаток.

Краем глаза я наблюдал за своим Дружком и за тем интересом, который (и не в первый раз) проявляли к нему волки Канисов. Каждый из этих хвостатых считал своим долгом подойти к моему первому метаморфу, обнюхать, после чего задумчиво удалиться и обсудить «унюханное» со своим человеческим напарником и между собой… Но на этом, собственно, всё и завершилось. После последней подписи меня предложили подбросить до места нынешнего проживания. Так что, хоть и глубоко за полночь, но я оказался дома, даже не сильно переполошив родных своим отсутствием. Правильно, пусть привыкают к моей самостоятельности…

Перед тем, как провалиться в сон, я по своему обыкновению перебирал в памяти события дня минувшего и «услышал» ворчливый голос Фамильяра: «Спи уже! А то начнётся сейчас: да не может быть! Да чтоб за один день столько всего! Знаю я тебя! Спи!»

* * *

Следующее утро началось для меня с довольно качественного Дежавю. Я вошёл в гостиную, а мама уже собирала тарелки после завтрака, хотя я был уверен, что в этот раз не проспал. Не иначе, они решили пораньше потрапезничать? С чего бы? Опять, что ль, случилось что?

Моя тарелка стояла на том же месте, накрытая миской (только блюдечка с тортом рядом не было). При моём появлении мать с отчимом снова обменялись быстрыми взглядами, а потом она, как и вчера, подошла ко мне, обняла, заботливо пригладила мой вихор на макушке и нежно спросила:

— Сынок, как ты? Вчера так поздно вернулся!

Отчим опять прятал газету.

— Всё нормально, мам, всё хорошо. На заводе был, потом пришлось задержаться по делам. А чего вы сегодня так рано завтракать сели? Случилось чего?

И тут Григорий, радостно сверкнув глазами, достал газету, развернул её и демонстративно тряхнул листами, расправляя. Это была «Красная звезда» — печатный орган Министерства обороны. Та-а-ак! Интересненько!

— Ошибки, которых нельзя допускать! — прочитал отчим вслух, откашлялся и продолжил. — В Новогирканске произошло чрезвычайное происшествие! Молодой рабочий завода, Василий Степанович Николаев, не только прилежно трудившийся у станка, но и, проявляя пролетарскую сознательность, повышавший свой образовательный уровень под руководством комсомолки Токаревой В. Э., в момент появления Сияния Грёз был избран Фамильяром. Зазнался ли он? Нет! Преодолев массу трудностей, оказав неоценимую помощь семье товарища Мойзеля М. М., которую он буквально вырвал из лап стаи теросов, он пришёл на родной завод и встал в строй защитников! Благодаря его самоотверженности защитники смогли с минимальными потерями остановить массовый прорыв теросов. Сражаясь в первых рядах, молодой рабочий не только принял участие в спасении десятков жизней, но и помог сберечь новейшие станки и другое ценное имущество! Социалистическое имущество! После сражения Василий Степанович, подчиняясь правилам, предписывающим обязательную регистрацию Избранных, направился в горисполком, дабы встать на учёт в установленном порядке. Там, во время беседы с заместителем председателя товарищем Вороном К. В. произошел удивительный инцидент. Магия неопытного Избранного вступила в резонанс с искренним порывом его коммунистической души, отчего Василия неожиданно перенесло в Лакуну. И он принял решение не искать пути домой, а бить врага рода человеческого на территории противника! Последними словами, сказанными им перед исчезновением из нашего мира, были: «Считайте меня коммунистом!» И мы, его соратники и старшие товарищи, не могли остаться глухи к его порыву! Мы поддержали его и ходатайствовали о приёме Василия Степановича, молодого рабочего, в ряды Коммунистической партии.

Мы знали, что он оправдает наше доверие! И не ошиблись! Целый месяц юный герой провёл в Лакуне в одиночестве, движимый единственной мыслью: защитить родной город, защитить людей! Он не только сражался, но и смог исследовать Лакуну, понимая, какое огромное значение имеют её ресурсы для нашего молодого государства.

Кроме того, обретённый Дар нашего героя, как выяснила редакция, позволяет ему приручать диких теросов, из которых товарищ Николаев смог создать боевой отряд. И этот отряд вступил в