Прикусив губу, ведунья тайком смотрела, как чудесный крылет завис чуть в сторонке от осколка скалы, как ее похититель молча, все мрачнея, изучал торчащие из-под него поблекшие плети и клочок юбки. И когда он, потерев ладонями лицо и горько усмехнувшись, махнул рукой, сжигая в яростном огне все, что осталось от монстра, Лита вдруг очень четко осознала, как поступит маг в следующий момент. Захлопнет крышку и умчится в неизвестность, вычеркнув ее из числа живых.

– Нет! – Подсознание и инстинкт самосохранения сработали прежде, чем ведунья приняла осознанное решение, подняли ее с камня и бросили к крылету. – Не улетай! Грозвен! Остановись!

Крылет продолжал разворачиваться в ту сторону, откуда прилетел всего пару минут назад, и казалось, маг не замечает отчаянно махающей руками фигурки в мужских штанах и несуразной блузке.

Однако он все заметил. И в первое мгновение обомлел, не поверив своим глазам. Сразу вспыхнуло подозрение, что мутация снова сделала скачок, позволив хамелеонам копировать жертв. Но тут же облегченно выдохнул: что-что, а человеческую речь, тем более связную, они никогда не осилят. И все же не стал сразу сажать ковер – наоборот, поднял его повыше и только тогда остановил движение. Несколько секунд сидел неподвижно, выравнивая дыхание и усмиряя в душе жгучее желание рассказать этой малолетней сумасбродке все, что думает про ее умственные способности.

Вовсе не сразу, но магистр сумел перебороть в себе дикаря, решающего все проблемы простейшим способом – дубинкой и веревкой. Выдохнув в последний раз, приоткрыл крышку и неспешно окинул девчонку самым презрительным из своих взглядов.

– Что у тебя на голове? Кусок мута?

– Что такое «мут»? – Она мгновенно оценила его взгляд, сухость и язвительность тона и тут же подняла все колючки. – И на каком это языке?

– Мутант, – ругая себя за прорвавшееся раздражение, вздохнув, буркнул Грозвен. – Выброси эту дрянь.

– Это моя шляпа от солнца, – заупрямилась ведунья. – И она еще может пригодиться мне в пути.

– Разве ты не затем позвала меня, чтобы лететь со мной на ковре?

– Ошиблась. Снова. Похоже, лететь с тобой будет еще одной ошибкой, самой большой.

Грозвен скрипнул зубами, понимая, что опять сам во всем виноват. Нельзя так обращаться со свободолюбивыми ведуньями, даже если они совершают непростительно глупые поступки.

– А ходить тут в одиночку – еще большая ошибка. Каждая птичка, которую ты захочешь поймать на обед, может оказаться мутом, а после выхода из ущелья вообще не будет ни воды, ни еды, – примирительно произнес маг, подгоняя ковер к ее ногам. – Садись, мы потеряли много времени.

Чижик помедлила несколько секунд и с откровенным вздохом полезла в крылет. Ничего не поделать, он во всем прав, но признавать это не было никакого желания.

И лететь с ним никуда не хотелось просто до отвращения. Там где-то остались Дилли, Леар, король… и Ланс. И все они сейчас тревожатся за нее, Лита это точно знала. И больше всего мечтала оказаться рядом с ними, помочь спасти магов и самозваных бастардов. Ну и вернуть отцу его трон. А приходится отправляться совсем в другую сторону, уж определять это по солнцу она умела прекрасно.

– Как тебе удалось с ним справиться? – миролюбиво спросил Грозвен минут через пять, набрав высоту и свернув точно на юг, намереваясь пролететь над скалистым хребтом.

– Я же ведунья, – неохотно буркнула девчонка, явно не желая вступать с ним в переговоры.

– Мне все сразу стало понятно, – с досадой откликнулся маг и, внезапно обернувшись, укоризненно уставился на нее: – Извини, Лита, за похищение, но у меня просто не оставалось другого выхода. Объяснять свои беды целой толпе магов я не имел никакого права, и скоро ты поймешь почему. А времени уже очень мало, хотя поначалу я считал, что его более чем достаточно…

– Грозвен! – перебила его ведунья. – А разве тебе не нужно смотреть вперед? Мы не упадем?

– Ковер-везделет – это артефакт, которому достаточно задать направление. Потом можно спать, есть, читать… все что угодно.

– А поесть осталось? – В глазах девчонки зажегся живой интерес, и маг понимающе улыбнулся.

– Корзинка у тебя под сиденьем, доставай и ешь. К обеду сядем неподалеку от оазиса, я схожу за свежей едой. А пока хочу рассказать тебе свою историю и не буду даже требовать клятвы о неразглашении.

– Почему? – Оторвавшись от куска пирога, Лита вопросительно приподняла бровь. – Полагаешь, мне не поверят?

– Нет, так я не думаю. Я считаю тебя умнее обычных девушек и верю, что ты поймешь, как важно не натравить на нас новые орды искателей чужих богатств.

– А есть что искать?

– Сама увидишь. Но сначала немного истории. Что ты слышала про Файханоль?

– Ну надо же! – фыркнула Чижик, прожевав кусок копченого мяса. – Только недавно вспоминала, когда этот кустик невесть откуда выполз. И оказался дэвом.

– Мутом, – поправил Грозвен. – Дэвы имеют разум, хоть и примитивный, но изворотливый. А муты – просто паразиты, существующие за счет чужой жизни. Они боятся огня и не имеют другой магии, кроме передвижения и поглощения. В предках у них хищные растения, сумевшие оторваться от земли и стать ловцами мелкой живности. Самые крупные могут задушить даже козу или слабого человека, если у него нет оружия или огненного амулета.

– У меня есть оружие, – неохотно показала Лита свой нож, – но пробовать его зарезать я не решилась. Непонятно, где там голова, где сердце.

– А как ты его вообще заметила? – небрежно осведомился Грозвен и замер, изо всех сил стараясь не выдать своего волнения.

От ответа девчонки на этот вопрос зависело очень многое… да что уж там – абсолютно все!

– Увидела, – хмуро усмехнулась Чижик, но сытость и явное стремление похитителя договориться по-хорошему сделали ее добрее и покладистее. – Видим мы вашу энергию. И он тоже сиял, хотя стоял на солнце. Но когда натренируешься, это сразу замечаешь. А я ушла к реке руки помыть… Оглянулась – перед моим шалашиком кустик стоит волшебный…

– Значит, видишь! – Грозвен не мог скрыть своей радости. – Следовательно, и у нее увидишь.

– У кого? – насторожилась ведунья.

– У Исмиль, дочки моей. – Теперь мужчина смотрел на нее с такой надеждой, с какой глядят на лекарей только родичи тяжелобольных.

У Литы вмиг потяжелело на душе. Не любила она подобных, полных мольбы и отчаяния, взглядов.

– Ведуньи – не лекари, – тихо пояснила она. – Ты не знал?

– Знал. Но лекарь и не нужен, Исми здорова. А вот магия пропала. Она совсем маленькая, всего пятый год, и только начала учиться пользоваться своими способностями, как совершенно случайно создала слишком мощный смерч. Он подхватил ее и пару минут таскал, пока старшие не остановили. Синяки ей вылечили… в нашем роду все маги. А способность у нее пропала – от страха. Самые сильные магистры смотрели – исчезла, словно и не было.