Эскалатор подвез меня прямиком к ним, так что деваться было некуда. Рома на мгновение растерялся, узнав меня, но похвально быстро подавил удивление и поздоровался. Натянул свою лучшую расслабленную улыбку и представил меня Елене.

— Очень приятно, — почти одновременно сказали мы с девушкой.

Я заметила обручальное кольцо на ее пальце и с надеждой посмотрела на Рому.

— Ой, прошу прощение, — Елена закопалась в сумочке, выуживая сотовый, после чего сделала шаг в сторону. — Я на минутку.

— Ты прекрасно выглядишь, — Рома накинул на повисшее между нами молчание свой хрипловатый баритон. — Я так понял, вы переехали.

— Пока в отеле, выбираем квартиру. Оказывается, чем лучше знаешь что ищешь, тем труднее найти. Ты как?

— Я выбираю город, — он усмехнулся и закопался ладонью в густой челке. — Недавно вернулся с базы, хочу уже где-то бросить якорь, чтобы не возвращаться каждый раз в новые стены.

— Лена должна помочь.

— Я давно знаю ее, — Рома оглянулся через плечо и нашел девушку взглядом. — Не замечал почему-то… Может, потому что она была свободна.

— Рома, не надо.

— Да, идиотская шутка, — он кивнул.

— Ты сделал ей предложение?

— Все-таки переживаешь за кольцо? Оно мое, не беспокойся, я сделал выводы.

Я думала иногда о Роме, прокручивая в голове наши слова и поступки, и сама не заметила, как переименовала его из “рейнджера” в “спасателя”. Я и раньше его так называла, но сейчас это стало определяющим. Я вдруг подумала, что спасатель — это тот, кто по большому счету забирает твое горе. Может, в какой-то момент Рома подумал, что имеет право и на чужое счастье?

Я попрощалась с ним с легким сердцем. Так бывает, когда в душе не остается острых крючочков, что цепляются за прошлое и тянут-тянут назад. Передо мной нарисована столь заманчивая картинка настоящего, что не хочется тратить время на воспоминания. Я жду ребенка и вижу, как обещания мужа постепенно воплощаются в жизнь.

Конечно, он не бросил бизнес, а бизнес не существует без рисков и шансов получить не только прибыль, но и потерять большие деньги. Но он больше не гонится за золотой мечтой. Он получил оглушающий урок, когда почти лишился всего, и, наконец, перерос свое голодное детство. Я вижу, что он успокоился, и это дает мне главную надежду. Тем более мы ждем ребенка. А ты ведь становишься осторожнее и учишься оглядываться через плечо, когда отвечаешь за счастье маленького человечка, которому только учиться жить. У тебя и учиться.

— Если цвет выбрал ты, то имя выберу я.

— Ого, — Олег смеется и опускает голову на мое плечо, обнимая крепче. — Неравноценный обмен, не находишь?

— Почему это?

— Стены мы перекрасим через пару лет, а ребенка вряд ли переименуем.

— Не будем мы ничего перекрашивать так быстро!

— Хорошо, хорошо, — Олег примирительно целует меня в шею и гасит мою эмоциональную вспышку на взлете. — Значит ты выбрала имя?

— Да, — я киваю. — Станислав.

У моего выбора нет подоплеки, так не звали моего дедушку или вдохновляющую меня личность, мне нравится, как оно звучит и только. И очень хочется так называть сына.

— Ста-ни-слав, — Олег повторяет по слогам и задумывается.

— Станислав Олегович. Мне кажется, звучит.

Я оборачиваюсь и смотрю в его глубокие глаза. Мой муж привлекателен волевой суровой красотой, и в такие минуты я частенько сбиваюсь с разговора и начинаю разглядывать его черты. Я никак не могу привыкнуть, что могу видеть его, чувствовать, что мне не нужны фотографии и короткие случайные видеозаписи, чтобы освежить его образ и не дать ему потускнеть.

— Я здесь, маленькая, — напоминает он, безошибочно угадав мои мысли.

— Я знаю.

Я тянусь к нему и целую в губы, мягко ласкаю и открываюсь перед ним, принимая его тягучую крепкую нежность в ответ.

— Станислав, да? — шепчу ему в губы, не давая прийти в себя.

У него шальной из-за моей ласки взгляд, но в нем загораются теплые довольные искорки следом.

— Хорошо, — Олег кивает. — Но запомни, пожалуйста, что мы сделали по-твоему.

— Запомню. Я даже пометку в заметках сделаю.

— Но дочку назову я.

— Назовешь, назовешь, — я с легкостью соглашаюсь, потому что до этого еще надо дожить. — И цвет стен выберешь. Всё будет, как ты скажешь.

Всё будет.

Это главное, что я теперь знаю.

Конец