Прогорело. Там где жгло, подернулось пеплом. Вдохнуть как следует так и не вышло. Но он не был бы собой, если бы оставил все, как есть, если бы оставил свое.

Не прошло и нескольких дней, как приставленный к упрямице наблюдатель сообщил, что она зачастила в лавку Имруса Рома, того самого артефактора, который изготовил колье, а к ней самой заглядывает в гости смазливый подмастерье-полукровка.

________________

*Выдержка из циркуляра «Кодировка экстренных вызовов».Код 7. Поднятие не-мертвых и не-живых класса опасности 2, образование точечных проколов вследствие магического всплеска не выше 1-й категории с прогнозируемой гибелью среди гражданского населения менее 30%; мобилизация всех действительных сотрудников надзора и службы отлова, с частичным привлечением военнообязанных и гражданских лиц требуемой или смежной специализации.

6

Теперь Терин знала свой самый глубинный страх – потерять Вейна. Так что когда последние слова отзвучали, а мастер Ром опустил флейту, она словно онемела. Это состояние было знакомо.

Некоторое время спустя после трагедии в общине, приемная мать часто среди ночи уводила ее с Черной улицы, куда Терин приходила во сне. Ее тянуло к дому, но она всякий раз замирала ровно посреди дороги, не могла ни двинуться дальше, ни уйти. Стояла и слушала голос, зовущий из темноты, многократно отраженное эхо, поющее тишиной.

Вдохнуть как следует вышло, только когда хлопнула дверь со двора.

Вейн был весь грязный, растрепанный, мокрый, с диковатыми красными бликами в глазах. Они мерцали за упавшими на лицо волосами, но все же это был Вейн. Терин вцепилась в него, едва не сбив с ног, когда он появился из темного коридора под лестницей.

– Спасибо, свет мой, спасибо что позвала. Я бы без тебя совсем заплутал в темноте. Рассвет не спешил. Они словно сговорились, – шелестел Вейн и гладил ее по голове и плечам.

– Кто?

– Солнце и кое-кто очень похожий на меня, если подумать. Тоже скрывает себя настоящего. Мы оба тебя слышали.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, но мне все равно, главное, что ты пришел. – Терин потянулась к лицу. – Волосы…

– Грязные?

– Длинные. Так быстро отросли, – она убирала с лица влажные слипшиеся пряди и заправляла за уши.

– А я твой подарок потерял, – покаянно проговорил Вейн, ткнувшись носом в ладонь. – Ленту. Мне так жаль… Мастер Ром…

Терин оглянулась. Артефактор растерянно переступил, кашлянул. Он все еще держал в руках копию флейты. Вейн на мгновение замер, потянулся к внутреннему карману, превратившегося в тряпку жилета, но заветное было на месте.

– Мастер Ром, я…

– Я ничего не должен знать, – глядя куда-то поверх макушки Вейна отозвался артефактор. – У меня бессонница, я пришел немного поработать и неожиданно встретил здесь веду. Немного удивился, но ведь ты приятный юноша и милые барышни у тебя в гостях дело понятное. Куда страннее, если бы их не было. Да, тебе не следовало оставлять ее одну в лавке, когда ты вышел… неважно, зачем. Я обязательно тебя за это побраню и может даже накажу уборкой в мастерской, но не при гостье. И вообще уже утро, скоро открывать, а я тут в пижаме. Да. К слову. Флейта чудесна. Не разобрал только принцип действия. Какая-то эльфийская магия?

Вейн чуть заметно кивнул.

– Тебе стоит здесь прибраться, Вейн. Грязи натащил и сам весь… будто в Вертлюге искупался. Я, пожалуй, пойду. Доброй но… Доброго утра, веда.

– Доброго, – неуверенно ответила Терин.

Они с Вейном еще немного постояли, прислушиваясь, как Имрус Ром, поленившись зажечь свет-сферу, спотыкается в полутемной мастерской. Затем стихло. Вейн чуть наклонился и прошептал:

– Кому ты сказала обо мне, свет мой.

Спина покрылась пупырышками от ужаса и восторга, прямо как в спальне перед тем, как Вейн ушел.

– Когда рассказала, что именно и что значили твои слова “купила себе будущее”? – прозвучал следом еще один вопрос.

Терин не делала из этого тайны сознательно, просто ей было стыдно и горько осознавать, что своими неосторожными словами она подвергла Вейна опасности, поэтому молчала об Арен-Холе, будто его никогда не было в ее жизни. Ей очень хотелось бы этого, особенно сейчас. Ведь сейчас все стало еще опаснее.

– Он темный маг, экзорцист. Он служит конгрегации. Он расследовал убийство главы Управления надзора в Корре, и это привело его в Ид-Ирей. Он расспрашивал о твоей матери, был в доме. Несколько раз. Расспрашивал местных. Я рассказала ему о тебе, что помнила. Это больше было похоже на детские выдумки. пополам со сказками, но он из тех, кто даже к выдумкам отнесется серьезно и сделает выводы. Его имя Арен-Хол. Это он привез меня в Нодлут.

– Что вас связывает?

– Ничего. Больше – ничего.

Она не обманывала. Их действительно больше ничего не связывало. Так она для себя решила.

– Прости, если напугал или невольно заставил вспомнить о неприятном. Но мастер прав, утро, скоро открывать, мне не помешает ванная и порядок навести здесь тоже нужно. Я такой грязный, что и тебя запачкал. И отдохнуть не дал. И все же позволишь?.. Всего один поцелуй?.. Так тепло от тебя, сердце мое, так… сладко. Нет… Стой.

Он оборвал поцелуй и с тревогой смотрел в глаза.

– Не смей. Ты… делишься. Не делай так больше. Так нельзя.

– Почему? Я слышу, что ты… что тебе холодно. Я могу поделиться, я хочу поделиться с тобой.

– Нет. Когда мы, – в зале уже было достаточно светло, чтобы Терин заметила, как у Вейна порозовели кончики ушей, – когда мы вместе, и это происходит само собой, тогда ничего, но не вот так, когда ты сознательно отдаешь. Ты мое сердце, моя пара, а не… еда. Прошу тебя…

– Хорошо. Я пойду?

– Иди, да, – охотно закивал Вейн.

– Хочешь, чтобы я ушла?

– Нет, но… – он приподнял брови и извиняющимся и жалобным тоном признался: – У меня все жутко чешется, правда. А чесаться при дамах очень невежливо. И пахнет от меня, наверное… Как ты вообще меня такого обнимала? А я еще поцелуи выпрашивал…

Терин выходила из лавки, прыская от смеха и удивляясь. Как так вышло, что она, снова встретив Вейна, сначала воспринимала его как кого-то младше себя, а теперь, за краткое время вместе и рядом с ним, чувствует, что младше как раз она?

События ночи поблекли и