Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ишрак колебалась. Она бы не сумела описать властность и очарование Раду – хотя не могла отвести от него взгляда, когда этот юноша в чудесной одежде вел переговоры с Лукой. А его корабль! Он был способен мощно и стремительно нестись по морю, а потом – зависнуть, как хищный сокол, который парит в воздухе, или сложить весла и притереться к причальной стенке, будто покорная горлица.
– Лука хочет с ним пообщаться, – пояснила Ишрак. – Ему надо узнать кое-что из древней мудрости.
– Лука подошел слишком близко к греху, – проворчал брат Пьетро. – Он весьма неосмотрителен.
Теперь они смотрели, как Раду снимает ножны с изогнутой саблей и вынимает из-за пояса кинжалы. Из внутреннего кармана его жилета появился смертельно опасный стилет. Из кобуры, закрепленной в складках шаровар, – миниатюрная пищаль. Раду сложил все это у ног Луки и горделиво улыбнулся.
– А ты пойдешь с ними обедать? – спросила Изольда у брата Пьетро.
– Нет уж! Моя совесть не допустит такого святотатства.
– Им будет прислуживать Фрейзе, – успокоила Изольду Ишрак. – При нем нож, и он с них глаз не спустит.
– Но почему Лука просто не отослал его отсюда? – продолжала досадовать Изольда. – Он – неверный! Работорговец!
– Раду сказал, что у него есть некая рукопись, – заявила Ишрак. – Он посмеялся над Лукой из-за того, что тот не читал философов. Лука хочет узнать причину, которая привела к появлению волны. Раду говорит, что переведет ему текст древнего автора.
– Он готов рисковать жизнью ради знаний? – недоверчиво спросила Изольда.
– О да, – тотчас подтвердила Ишрак.
Похоже, она полностью разделяла решение Луки.
Фрейзе быстро пересек гавань и направился прямо к гостинице.
– Вот ты где! – воскликнул он, обратившись к брату Пьетро. – Мой господин пожелал, чтобы ты слушал все, что будет говорить мусульманский лорд. Он хочет, чтобы ты сделал заметки.
Монах покачал головой:
– Я не стану преломлять хлеб с неверным.
– А никто тебя и не приглашает с ним обедать, – сварливо сказал Фрейзе. – Лука просит, чтобы ты был его писарем. А раз ты путешествуешь вместе с нами и мы вынуждены постоянно тебя терпеть (Луке же сказали, что с ним обязательно должен ехать писарь), то вполне разумно, чтобы ты хорошенько поработал. Дело в том, что я могу прислуживать за столом и следить, чтобы иноземный лорд не обезглавил или не отравил Луку, но грамоте я не обучен и не смогу записывать ту ложь, которую станет плести мусульманин. А ты сможешь. И должен. И будешь.
Брат Пьетро упрямо уставился в сердитое лицо Фрейзе.
– Нет. Я не буду писать под диктовку неверного.
– Ты – писарь! – взревел Фрейзе. – Тебе и должны диктовать!
– Я не сяду с ним за стол.
– Пиши стоя!
– Я все сделаю, – вызвалась Ишрак.
Она заскочила в гостиницу и вернулась с пергаментом, пером и чернильницей.
– Тебе туда нельзя! – крикнула Изольда.
– Можно.
– Это опасно.
– Я нужна Луке.
– А что делать мне? – взвилась Изольда. – Что должна делать я, пока ты будешь сидеть рядом с Лукой? Когда это ты успела стать той единственной женщиной, которая может быть ему полезна? А когда Луке буду нужна я?
– Поднимись в спальню и стань нашим дозорным, – посоветовал ей Фрейзе. – Наблюдай за морем на случай неожиданного появления очередной галеры. И если что-то заметишь, вопи, как сумасшедшая. Я доверяю им не больше твоего.
Фрейзе посмотрел на брата Пьетро.
– Твоя драгоценная совесть позволит тебе быть на страже? Ты ведь согласен пойти на набережную и прогуливаться там, поглядывая по сторонам?
– Да, конечно.
– Тогда найди себе место на полпути между постоялым двором и фортом. Если услышишь вопль госпожи Изольды, поднимай тревогу и зови на помощь людей из форта.
Изольда прикусила губу: ей безумно хотелось оказаться за столом вместе с Ишрак.
– Поднимись в спальню, – повторил Фрейзе. – Ишрак будет с Лукой и иноземным лордом, потому что она знает арабский язык и умеет писать. А Луке захочется, чтобы ты была в безопасности.
– Да-да, она теперь совершенно незаменимая, – буркнула Изольда.
Она развернулась и молча кинулась вверх по ступеням.
* * *
Фрейзе и Ишрак подошли к столу. За ними следовали слуги, которые несли корзины с хлебом и бутылями оливкового масла, вина и воды. Лука мельком оглянулся на них и опять уставился на галеру.
Безоружный Раду принес с корабля шкатулку, завернутую в промасленную жеребячью шкуру. Он держал ее перед собой, чтобы Лука мог убедиться в отсутствии какого бы то ни было обмана, и ухмылялся.
– Здесь лежат всего две рукописи, – негромко произнес Раду, положив шкатулку на стол. – Я взял их с собой, поскольку в них упоминается об этом побережье. Моя галера шла вдоль него, и я сравнивал то, что вижу, с тем, что видели древние мужи более тысячи лет назад. Вот они – копии книг, которые имеются в наших библиотеках. У нас лучшие в мире хранилища, и там каждый день с утра до вечера трудятся переводчики и философы.
Лука ощутил болезненный укол. У него-то не было ни учителей, ни книг, а самой лучшей библиотекой считалась монастырская, где хранились три рукописи да Библия, закрепленная цепью на столе.
Лука сосредоточился и взял себя в руки. Сперва он должен задать Раду другой – крайне важный – вопрос.
– Я ищу мужчину и женщину. Скорей всего, их захватили работорговцы.
Раду начал развертывать шкуру, защищающую рукописи от воды.
– И когда же?
Лука судорожно сглотнул:
– Много лет назад. Четыре года. Работорговцы похитили моих родителей.
– А ты знаешь хотя бы имя капитана корабля?
– Нет. Я даже не представляю, увез ли он моих родителей с собой или сразу убил.
– Спустя столь долгий срок людей найти трудно, – равнодушно произнес Раду. – Однако иногда это удается сделать – хотя наши суда и захватывают тысячи рабов. Наверное, ты бы хотел выкупить своих родителей? Тогда тебе нужно переговорить с отцом Пьетро, в Венеции. Он выкупает у нас рабов, когда их близкие собирают деньги: он умеет находить пропавших людей. Каждый год он приобретает несколько тысяч безымянных рабов на деньги церкви и возвращает их домой.
– Правда? – Лука растерянно заморгал. – Я о нем никогда не слышал!
– Естественно. Но кто-то же должен с нами торговать. Мы – две могучие империи, у которых есть множество посредников. Отец Пьетро – лучший из тех, кого я знаю. А вы, между прочим, тоже похищаете наших людей, как и мы – ваших. Кстати, отец Пьетро занимается еще и продажей святых мощей. Как только он все успевает? Полагаю, у вас неутолимый голод на человеческие кости. – Раду захохотал. – Можно подумать, что вы их грызете, как псы. К счастью, у нас их – нескончаемый источник, благодаря постоянным победам. Как имя твоих родителей?