– В машине, – сказал блакориец, отходя. – Сегодня я твой водитель. Можешь напиваться и буянить.

– Обязательно, – пообещала я.

Клуб назывался «Люстра», хотя я назвала бы его «Банка на вертеле». Расположен он был в деловой части города и представлял из себя тонкий шпиль, высоко взмывающий в небо, а там, в небе, светила мигающими на танцполе огнями нанизанная на него собственно «банка» – широкая, полностью стеклянная конструкция. Если бы не высота, все прохожие снизу могли бы любоваться бельем танцующих дам. Хотя я была уверена, что служащие из соседних зданий оставались допоздна и вооружались биноклями.

«Люстра» считалась местом отдыха не для простых смертных, и один бокал шампанского там стоил, наверное, больше, чем мои месячные обеды в бытность медсестрой.

Удивительно, как клуб не рухнул во время землетрясений. Видимо, хозяева хорошо заплатили за магическое укрепление. Еще бы, терять такой источник доходов не хотелось никому.

Было уже за полночь, когда мы подъехали к шпилю и поднялись наверх в бесшумном скоростном лифте. Мартин снова смотрел на меня, держал за руку, и глаза его в прорезях полумаски казались почти черными.

И мне это нравилось.

И клуб мне понравился. Огромный зал, зеркала, несколько танцполов и баров, диджей, возносившийся над толпой как божество танца, пронизывающие тело ритмы. Темнота, огни и далекий маленький город под ногами, под толстым стеклом. На удивление туфли не скользили, но ступать над бездной все равно было страшно, возбуждающе страшно.

По краям стояли диваны и столы, сидели веселые компании. Кто-то в полумасках, как мы, кто-то без. Оказывается, у нас очень много непростых смертных.

Тело начало отзываться на вибрирующие ритмы, покалывать, пока Мартин вел меня к нашему столику. И чего я боялась? Все было нереально круто.

– Что будешь? – крикнул он мне в ухо, когда я присела на диванчик.

– На твой выбор, и побольше, – крикнула я в ответ, и маг исчез в двигающейся толпе, чтобы вернуться минут через десять, сопровождаемый официантом с подносом, заставленным бутылками, графинами с соком, какими-то закусками.

– Буду сам мешать тебе коктейли, – объяснил блакориец, тряхнув своими черными волосами. И действительно намешал.

Я пила, танцевала, смеялась над его шутками, целовала его, снова танцевала, глядя в прозрачный потолок и сливаясь с толпой, и никому не было до меня дела. Выходила в дамскую комнату, хихикала, слушая томные разговоры красящихся девушек. Сидела на перилах открытых балконов, чувствуя спиной зовущую вниз высоту, и курила, и Мартин, как обещал, крепко держал меня, потому что голова уже шла кругом от выпитого, а ноги побаливали от движений. Потом снова танцевала, и маг все время был рядом, но я почти не замечала его. Мир сузился до двигающейся в одном ритме толпы, и я была ее частью, была невидимкой, была гибкой плетью, танцующей в ритме мироздания, была волной, бьющей о причал, была пляшущим светом цветных огней и звуком танцевальной музыки.

И поэтому, когда мой взгляд упал на смотрящего на меня человека, меня словно вырвали из пьяного рая и бросили на булыжную мостовую.

Он тоже был в полумаске, сидел в какой-то компании, пил, и рядом сидела дневная блондинка со степенью по высшей математике, которая чуть ли не растеклась по нему. Я отвернулась, сделала несколько шагов вправо, чтобы затеряться в толпе, подошла к Мартину, который стоял у бара и делал заказ, сказала, что выйду покурить и чтобы не беспокоился – на перила я без него не полезу.

Маг кивнул, и я позорно сбежала на балкон.

По-хорошему надо было брать Мартина в охапку и уходить, но я спокойно курила, глядя на огни Иоаннесбурга внизу, ежилась – октябрьский воздух холодил влажную кожу – и думала о всякой ерунде. Например, о том, что завтра наверняка будет болеть горло. И совсем не удивилась, услышав сзади хриплый, заставляющий мое нутро сжиматься и превращающий меня в половую тряпку голос:

– Чего вы испугались, Марина?

Я не обернулась. Не хотела на него смотреть снова.

– Вы отучили меня бояться, лорд Кембритч, – сказала я ядовито и спиной почувствовала, что он подошел ближе. Стало тепло, хоть он и не касался меня. Молчание затягивалось.

– Вы подстриглись, – задумчиво сказал он и легко подул мне на затылок. Я чуть не дернулась, сжала сигарету. Захотелось кричать – или прыгнуть вниз, в спасительную пустоту. Только бы не быть рядом с ним.

– Пришлось.

Он молча прикоснулся пальцами к жемчужной нити, играя с ней, и холодные зерна заскользили по коже, как по оголенным нервам. Я затаила дыхание. Оказывается, я не была пьяна до сих пор. А сейчас в голове зашумело, и я с трудом сдерживалась, чтобы не шагнуть назад. К нему. И даже холодный ветер не спасал от парализующего воздействия, которое на меня оказывал этот мужчина.

– Замерзнете, – произнес Люк хрипло и тихо, проводя пальцами вниз по позвоночнику, обводя рисунок татуировки. Он едва касался меня, а я даже не понимала, о чем он говорит. – Вы полны сюрпризов, Марина.

«Маленькая медсестричка полна сюрпризов, как я погляжу».

Я передернула плечами, выкинула сигарету.

– Маришка, – сиплый, царапающий душу, хрипловатый голос у самого моего уха. Запах табака, алкоголя и Люка. – Маришка…

Словно вор, крадущий то, что принадлежать ему не может. Кончики пальцев под платьем, пробегавшие от лопаток по ребрам, спускавшиеся на живот. Толпа, корчившаяся под гулкие ритмы где-то там, в другой Вселенной. Я, застывшая и безвольная, выпрямившая спину, ухватившаяся ладонями за перила. Теплое дыхание самого ненавистного мужчины в мире, его губы, касающиеся моей шеи, пробегающие по пылающей щеке, чуть царапающаяся щетина, его горячее тело, наконец-то прижавшееся ко мне. Сердце, кричащее «вот он!» и заходящееся от адреналина. Ослабевшие ноги, ощущение полета и нереальности происходящего.

Боги, я ведь была готова отдаться ему прямо здесь, под этот ритм, несмотря на все то прошлое, которое было, и на все то будущее, которого быть не могло.

– Марина? – голос Мартина как спасательный круг. Я всхлипнула, дернулась к нему, не оглядываясь, кажется, даже закрыв глаза, потащила на выход. Он крепко держал меня и молчал, а я смотрела на себя в зеркало лифта и тряслась от стыда и возбуждения.

Сели в автомобиль, я закурила, тут же выбросила сигарету в окно. Повернулась к Марту, наблюдающему за моими нервными движениями, потянулась, поцеловала, забралась к нему на колени, оседлав его, обхватила шею руками.

– Мартин, Мартин, поехали к тебе, – шептала я между поцелуями, глядя его по плечам и расстегивая рубашку. Мне было больно. – Поехали, милый, будет хорошо.

Он тяжело дышал, прикусывал мне губы, всматривался в мои глаза, тоже гладил меня по спине, цепляя руками руль, но это было похоже на успокаивающие поглаживания. А я хотела и требовала другого.