снял обувь и, с некоторым усилием, рубашку. Как и в первый раз, когда он лечил меня дома, я лег на диван на живот, положив голову на здоровую руку, а другую прижав к боку.

Майкл вернулся со своими вещами и сел рядом со мной.

Я вздрогнул, когда его рука коснулась моей кожи, но он, похоже, этого не заметил. Во всяком случае, он никак не отреагировал. Нет, сегодня вечером он был профессионалом на все 100 процентов доктор Уитман, не Майкл. Как он мог переключаться с одного на другого, ведя себя так, будто мы никогда не были никем, кроме врача и пациента, я никогда не пойму. Мы жили вместе (пока), мы были друзьями (надеюсь), и мы трахались (к сожалению).

Но, по-видимому, доктор Уитман никогда не спал со мной.

Он воткнул иглу мне в кожу.

Я вздрогнул, резко втянув воздух. Обычно это было не очень больно, но на этот раз ужалило.

- Блядь...

- Прости. Становится лучше?

Сначала боль была сильной, как и последовавшая за ней боль, но через мгновение она ослабла.

- Да, становится лучше. - Я глубоко вздохнул.

- Хорошо. - Он приставил еще одну иглу к моей шее. - Почему ты не разбудил меня прошлой ночью? - Он вставил ее на место. - Нет смысла быть несчастным весь день, если в этом нет необходимости.

- Тебе нужно было поработать сегодня. Я не мог так с тобой поступить.

- Но если тебе так больно... - Майкл прищелкнул языком. - Боже мой, Джейсон, я не могу позволить тебе так страдать, если я могу что-то с этим сделать.

Я ничего не сказал и позволил ему втыкать иглы. Некоторые из них причиняли боль, некоторые - нет. Каким бы безумным это ни было, я не возражал против жжения; мне было о чем подумать, кроме его пальцев на моей коже. Попрошайкам выбирать не приходится.

Как только иглы были воткнуты, Майкл оставил меня, чтобы я немного отдохнул. Руководствуясь мазохистским чувством гордости, я почти надеялся, что боль не уменьшится. Я не хотел, чтобы он был прав и чтобы это стало решением проблемы, поскольку косвенно это было и причиной.

Но, несмотря на мои упрямые мысли, мышцы постепенно расслабились. Они болели, в некоторых местах их почти жгло, но ярко-красные когти постепенно ослабили хватку. К тому времени, когда он вернулся, мое плечо уже терпимо болело, а шея больше не была опутана стальными тросами. Остались только самые болезненные узелки, похожие на крошечные пулевые отверстия в центре мышц.

- Иглы останутся там еще на несколько минут, но на этот раз я попробую другую технику.

- Пытка водой в сочетании с автомобильным аккумулятором?

- Только если это не сработает. - Он потянулся за чем-то на кофейном столике. - Кроме того, у меня здесь нет автомобильного аккумулятора, так что придется воспользоваться этим.

Я оглянулся, повернув голову, насколько позволяли мое положение и скованность. В одной руке у него была зажигалка. В другой - предмет, подозрительно напоминавший очень большой тупой нож: тонкая белая бумага, обернутая вокруг каких-то трав, скрученная с одного конца, но длиной около семи или восьми дюймов. Если бы это действительно был косяк - я предполагал, что это не так, но откуда мне было знать? - это заставило бы каждого студента колледжа в городе плакать от зависти.

- Я не собираюсь прикасаться к твоей коже. - Он щелкнул зажигалкой и поднес ее к открытому концу. - Ты почувствуешь жар, но я не обожгу тебя.

- Это хорошо, чтобы... - Я понюхал воздух и снова подпер голову рукой. - Это то, о чем я думаю?

Майкл рассмеялся и с тихим щелчком положил зажигалку на кофейный столик.

- Нет, это не марихуана.

- Ты уверен в этом? - спросил я.

- Да. И ты не первый, кто так думает, уверяю тебя.

- А эффект от этого такой же?

- Я бы хотел.

И ты, и я , оба.

- Как я уже сказал, я только прижму его к твоей коже. Он не коснется тебя, поэтому не обожжет. - Он положил одну руку мне на другое плечо, и секундой позже сильный жар согрел место сильнейшего мышечного спазма.

Инстинктивно я попытался отодвинуться от жара, но рука Майкла удержала меня на месте.

- Я не обожгу тебя, обещаю. Расслабься.

Закрыв глаза, я выдохнул и подавил желание отодвинуться снова, когда тепло приблизилось к моей коже. Жара не была неприятной, но близка к этому. Как и в случае с горячим душем, который я принимал, чтобы облегчить боль, на грани перегрева.

Но расслабиться? Этого не случилось. И это не имело никакого отношения к тлеющему свертку, который был в опасной близости от моей кожи. Я не мог спокойно дышать, когда Майкл был в комнате.

Напряжение в моем плече снова начало нарастать, поэтому я заставил себя не думать о мужчине, сидящем рядом со мной. Я прочистил горло.

- Так для чего именно это нужно?

- Это называется прижигание. - Его рука переместилась с моего раненого плеча на шею, и, хотя он продолжал говорить, единственная часть его объяснения, которую я уловил, была что-то о том, что тепло выводит токсины. Все остальное отошло на второй план, и я сосредоточился на ощущении не совсем обжигающего жара и сравнительно прохладном прикосновении его руки к моей коже. Его голос усиливал успокаивающий, почти гипнотический эффект. Возможно, я не понял, что он сказал, но тон Майкла снял напряжение с моей шеи и плеч, так же как и жар, иголки и его рука.

Затем жар прекратился. Рука Майкла оставила мою кожу. Я несколько раз моргнул, медленно возвращаясь на землю.

Он вытащил иглы, промокнул одну или две, которые, должно быть, немного кровоточили. Закончив, он спросил:

- Как ты себя чувствуешь?

- Намного лучше. - Я медленно сел. - Спасибо.

- Не за что. В любой момент, когда тебе понадобится, все, что тебе нужно сделать, это попросить.

- Спасибо. - Я опустил взгляд и потянулся за своей рубашкой.

- С тобой все в порядке? – спросил он. - Кроме твоего плеча, я имею в виду?

Я закрыл глаза. Даже мысль об ответе вызвала