— Итак, Элизабет, надо только подцепить на крючок председателя совета директоров банка “Филадельфия”. Вы ведь сказали “Филадельфия”, да? Вы можете включить его в совет директоров АКИ, если банк достаточно крупный. Конечно, бывает, что интересы вступают в противоречие, однако он может убедить совет согласиться продать этой заем за выгодную для них цену, так, чтобы они получили ощутимую прибыль. Такое случается нечасто, но цель банков состоит вовсе не в том, чтобы оказывать людям помощь, Элизабет. Они, как и все остальные, преследуют иную цель — делать деньги.

Элизабет была так возбуждена, что не могла уснуть. Она припоминала все грубости и оскорбления, брошенные ей в лицо Джонатаном Харли. Все. Теперь-то он узнает, что она и впрямь барракуда.

— Элизабет, — сказал ей на следующее утро по телефону Кристиан. — Я понимаю, что вопрос, который вы мне задали, носил, так сказать, академический интерес. И все же банк “Филадельфия”, оказывается, Первый народный банк, а председатель совета директоров — Рори Кокс, алчный старый сквалыга, а его сын, как выяснилось, женат на моей кузине. А кроме того, — продолжал он размеренно, — я волею случая один из членов совета директоров.

Она не могла поверить своим ушам.

— Кристиан, благодарю вас, я не…

— Хотите, чтобы я еще что-нибудь сделал, Элизабет?

Она отчаянно размышляла — Роуи, его ложь, а она ведь тоже доверилась ему. Не попадется ли опять на эту удочку. Но Кристиан другой. Если уж кто-нибудь кого-нибудь использовал, то в данном случае все наоборот — она использовала его. Нет, подозрения нелепы. Если бы он был таким, как Роуи, то завалил бы сделку.

— Я подумаю, Кристиан.

— Хорошо, — ответил он непринужденно. — Только дайте мне знать. А пока я попробую все разузнать об этом банке.

— Благодарю, Кристиан. Право же, я ценю вашу дружбу. Вы мне очень дороги.

От этих вежливо произнесенных слов он дернулся. Кристиан совсем не хотел, чтобы она видела в нем только друга. Время, подумал он снова, просто потребуется время. Но сдерживать себя становилось все труднее.

Утром во вторник Джонатан Харли встретился со своим другом в его стерильно чистом офисе в Первом народном банке.

— Что там такое заварилось, Дел? К чему такая спешка?

Дерберт старался не встречаться с ним взглядом.

— Речь идет о твоем займе, Джонатан.

— А в чем дело? У меня ведь еще в запасе месяц до начала новых переговоров. Вероятно, я попрошу отсрочку еще на шесть месяцев.

Делберт Фразьер чувствовал себя чертовски скверно. Он не знал, кому не угодил Джонатан, у кого из-за него поднялась шерсть дыбом, но, вне всякого сомнения, обладатель этой шерсти очень влиятелен, и тут он ничего не мог поделать. Он не знал, что придумать, чтобы смягчить удар, поэтому просто сказал:

— Банк продал твой заем.

Джонатан притих. Потом сказал, уставившись бессмысленным взглядом в мраморное пресс-папье на письменном столе Дела:

— Ты не можешь так говорить.

— Боюсь, что ничего другого я сказать не могу. Конечно, условия займа остаются теми же, но что касается переговоров о продлении…

Он пожал плечами.

"Но я не стал бы на это рассчитывать, приятель”.

— Кто? — спросил Джонатан, хотя он уже знал. Боже, он знал. А ведь прошло меньше недели. Игра по-крупному! Игра в высшей лиге! Черт бы ее побрал! Внезапно в его сознании всплыло кофейное пятно на ковре в офисе. Ему хотелось убить Элизабет Карлтон.

— Право же, в этом что-то мистическое, — сказал Дел, слегка хмурясь. — Сначала на нас изо всех сил надавили, а потом выяснилось, что заем купила некая Элизабет Карлтон. Послушай, Джонатан, я бы тебя предупредил, но до сегодняшнего утра я и сам ничего не знал. Сегодня утром сам старик Кокс вызвал меня.

— Знаю, — ответил Джонатан. Он с трудом заставил себя улыбнуться старому другу. — Знаю.

— Если я могу что-нибудь сделать, Джонатан… В его мозгу будто возникла пустота, где не было ничего, ни одной мысли.

— Есть и еще банки. Возможно, тебе удастся сделать другой заем и выплатить деньги этой женщине Карлтон, когда наступит время платить.

— Да, это возможно. Но ведь она узнает, кто ссудил мне деньги, и перекупит следующий заем тоже. И все же надо что-нибудь придумать!

— Что собираешься предпринять? Джонатан поднялся с мягкого, слегка потрескавшегося кожаного стула.

— Поеду в Нью-Йорк, — сказал он. Джонатан ушел из банка, вернулся домой и переоделся в спортивный костюм. Он бегал до полного изнеможения. В свой офис вернулся в час дня.

— Я должна сделать — что? Испуганный голос Мидж вызвал у него улыбку. Он повторил:

— Позвоните Элизабет Карлтон. Договоритесь, чтобы она приняла меня как можно скорее.

Миллисент Стейси просунула голову в офис Элизабет.

— Один только вопрос, Элизабет. Хотите видеть завтра Джонатана Харли из Филадельфии?

Элизабет до сих пор не сознавала, как она ждала, чтобы он связался с ней. Значит, узнал только что. Он был не из тех, кто часами обдумывает ситуацию.

— Нет, миссис Стейси, только не завтра. Я приму его в пятницу, здесь, ну, скажем, в десять утра.

"Пусть этот хам попотеет”, — думала она, разламывая свой карандаш надвое. Она вынудит его поработать мозгами.

— Она вас не примет до пятницы, босс, — сказала Мидж.

В течение нескольких минут Джонатан не произносил ни слова.

— Что ж, я отплачу ей той же монетой, — сказал он наконец. — Все в порядке, Мидж. Пожалуйста, закажите мне билет.

— Итак, — сказала Элизабет Кристиану. Она сидела с ногами на софе лицом к нему. — Расскажите о ваших новых пациентах. Есть что-нибудь ужасное? Или что-нибудь захватывающее?

— По правде говоря, нет. У меня появилась новая пациентка — молодая женщина, сидевшая на наркотиках, но ничего “захватывающего”. Если она меня чем-то заинтересовала, то тем, что постоянно лжет, поэтому я и велел ей прийти еще раз.

— Зачем ей лгать? Мне это кажется пустой тратой денег. Зачем лгать своему психоаналитику?

— Вы меня поняли. Но скоро малышка расколется, так мне кажется. А теперь, моя дорогая, расскажите, что произошло в Филадельфии и как обстоят дела с этим банком?

С минуту Элизабет молчала, и Кристиан увидел, что выражение ее лица едва заметно изменилось — глаза сузились, губы сжались в ниточку. Ему это не понравилось.

— Все идет именно так, как я хочу, — сказала она наконец и улыбнулась.

— Я все гадаю, когда же наконец у вас будет заслуженный отдых?

— А, это хороший вопрос. По правде говоря, я получаю от работы столько.., нет, не удовольствия, но я столько узнаю благодаря ей, и, кроме того, власть, Кристиан, власть!