— Так вы отказываетесь подписать соглашение?

— Почему бы вам не дать мне экземпляр, чтобы я мог просмотреть его?

Элизабет ответила очень тихо и спокойно:

— Вам не удастся отдать деньги по займу, мистер Харли. Будьте же благоразумны.

Джонатан плавно и грациозно поднялся. Он долго смотрел на нее сверху вниз.

— А не пообедать ли нам вместе? Вы могли бы отпраздновать свою победу. Правда, это несколько преждевременно, но я не стал бы возражать.

Она в полном замешательстве смотрела ему в лицо широко раскрытыми глазами.

— Но вы должны порекомендовать ресторан. В ваших краях я ничего не знаю.

— Да вы не в своем уме, если воображаете, что можете заставить меня переменить решение!

— Ничего подобного мне и в голову не приходило.

— Тогда зачем вы меня приглашаете?

— Через час-другой я проголодаюсь, а мой самолет вылетает только в три часа. Подумайте, миссис Карлтон, я готов уделить вам свое время, свой досуг, а вы можете злорадствовать, сколько душе угодно.

— Нет, вы точно не в себе, — сказала Элизабет и тем не менее поднялась с места и направилась к телефону.

— Миллисент, пожалуйста, закажите столик на двоих в “Кантине” от моего имени. Как насчет мексиканской пищи, мистер Харли.

— Я люблю ее.

— Вот и отлично. Возможно, мне удастся изменить вашу точку зрения на подписание документа, если я накачаю вас коктейлем “Кадиллак Маргарита”.

— А что это, черт возьми, такое?

— Коктейль “Маргарита” с добавлением Гран Марнье. Убивает наповал.

Элизабет покачала головой, дивясь себе самой. “Мы разговариваем почти дружески”, — подумала она вяло. И тотчас же распрямилась и расправила плечи, снова приняв отчужденный вид.

— Моя помощница миссис Стейси расскажет вам, как добраться до ресторана, мистер Харли. Мы встретимся там в…

— Думаю, я с: удовольствием прогулялся бы по вашей штаб-квартире, миссис Карлтон.

Она снова почувствовала, что озадачена. Хмурясь, Элизабет смотрела на него.

— Очень хорошо. Я жду вас в своем кабинете в полдень, а тем временем велю кому-нибудь из моих служащих показать вам здешние достопримечательности.

— Благодарю вас.

"Пока все идет хорошо”, — думал Джонатан. Он пожал женщине руку и вышел. Ему было трудно удержаться от улыбки, оказавшись лицом к лицу с Миллисент Стейси, лицо которой выражало смущение. Итак, ему действительно удалось поймать эту стервозу, эту Карлтон, врасплох. Ему удалось выиграть у нее одно очко.

Смиренно следуя за неким молодым человеком по разным отделам АКИ, Джонатан размышлял о том, как ему держаться с ней во время ленча. Должен ли он обращаться с ней как с женщиной? Льстить?

"Кантина” была декорирована в стиле “Арт Деко”, что само по себе не вязалось с названием ресторана. Элизабет любила здесь бывать.

Метрдотель Хосе немедленно бросился к ней навстречу и помог снять плащ.

— Я так рад, что вы здесь, миссис Карлтон.

— Это человек из другого штата, Хосе. Угости его своим “Кадиллаком Маргарита”, сделай для него экстракрепкий. Мачо.

— Сделаю, миссис Карлтон. Сюда, пожалуйста. Ваш столик.

"Ну еще бы, — думал Джонатан. — Черт, уж не владеет ли она и этим рестораном”. Ее столик был расположен отдельно от других, в стороне от любопытных глаз.

Элизабет заказала перье, а Джонатан почувствовал, что честь обязывает его заказать рекомендованный Элизабет коктейль. Как испытание его мужественности. Ему хотелось расхохотаться над собой.

— Тост, миссис Карлтон, — сказал он, когда им принесли напитки. Заметив, что она колеблется, Джонатан добавил:

— Выпьем за вашу победу. Уничтожить и стереть с лица земли мерзкого типа из Филадельфии!

— Похоже на правду, — отозвалась она, слегка прикоснувшись своим бокалом к его бокалу.

Пригубив, Джонатан сразу же понял, что этот коктейль будет его единственной выпивкой за весь день. Напиток бил без промаха. Если бы Элизабет удалилась ненадолго в дамскую комнату, Джонатан выплеснул бы пойло в стоявший за спиной цветок в кадке. Роз всегда удалялась, когда они приходили в ресторан, попудрить носик, как она выражалась. Элизабет не сделала никакой попытки встать, и он произнес беззаботно:

— Вы очень быстро все провернули, миссис Карлтон.

— Да, не спорю. Вы меня здорово разозлили, мистер Харли. Я только вчера приняла решение не разорять вас.

— Значит, мне повезло, да?

— Я бы сказала, что вы можете считать это благословением Божьим, ведь мой первоначальный план был совсем другим.

— Значит, разорить?

— Да, уничтожить. Но потом, изучив бумаги, я поняла вас лучше: компания — ваше любимое дитя, вы приложили столько усилий, чтобы сделать ее такой, какая она есть. Я уничтожу вас только в случае, если у меня не будет другого выбора.

— Итак, я должен позаботиться о том, чтобы у вас было много вариантов.

— Вам следует лучше заботиться о том, что вы говорите. Я не намерена в дальнейшем терпеть оскорбления — от вас или от кого бы то ни было другого.

— Думаю, я сумею сдержать свой язык, точно так же, как и другие части тела, — ответил он и сделал еще один крошечный глоток из своего бокала.

"Что это? Шутки на сексуальные темы? — недоумевала Элизабет, слегка хмурясь. Ну, если так, я сама виновата — незачем было отправляться обедать с ним”. Харли застал ее врасплох своим приглашением, но и, кроме всего прочего, ей хотелось позлорадствовать, самую малость, но все же хотелось. А возможно, и не самую малость.

— Вы о чем-то задумались, миссис Карлтон?

— Всего лишь о том, что могло бы заставить вас снова обрушить на меня оскорбления?

— Вы меня провоцируете?

— Вы прибегаете к тактике судейских, мистер Харли? Отвечаете вопросом на вопрос?

— Почему бы и нет, миссис Карлтон? У меня ведь есть степень в области права. Я получил ее в Гарварде.

— Такой степени у вас нет, Харли.

Он широко улыбнулся.

— Полагаю, вы все обо мне знаете. Даже, где у меня родинки.

Элизабет совсем не нравился такой оборот разговора. Он умен, очень умен.

— Нет, — ответила она холодно, — но я знаю все о вашем браке и разводе.

— А, так теперь вы решили нанести удар ниже пояса?

— Все это довольно мерзко. Я догадываюсь, что ваш тесть, а точнее, бывший тесть, имей он какое-нибудь влияние на Первый народный банк, принял бы все меры, чтобы вас просто выкинули оттуда.

— Вот тут-то вы ошибаетесь. Эндрю Пилсон остался моим другом.