Корнера в тот день на работе не было — он улетел в Академию в Куантико на какой-то тренинг для руководителей подразделений. Кто еще мог объяснить мне причины неожиданной экскурсии по нашей системе?

До меня доходили слухи, что старая гвардия в штаб-квартире не слишком довольна Биллом Сэшнсом, его стилем руководства и его женой, которая влияла на его решения. Кроме того, пилоты Бюро — те еще сплетники — поговаривали, что мистер и миссис Сэшнс слишком часто пользуются служебным самолетом, причем далеко не всегда летают по рабочим делам.

Это было не мое дело, но чем больше судья Сэшнс (который настаивал именно на таком обращении) путешествовал по стране, тем больше работы было у ребят из SWAT. В нагрузку к своим основным обязанностям им приходилось подрабатывать телохранителями директора (и его жены).

Я подозревал, что новости о Конраде и Рамси, которые продали противнику военные планы НАТО, потрясли Сэшнса, ведь его Вашингтонское региональное отделение уже объявило дело закрытым. Я слышал по сарафанному радио пилотов, что Сэшнс более политизирован, чем его предшественник, Уильям Уэбстер, а хорошее шпионское дело как нельзя лучше помогает добиться расположения Белого дома и СМИ.

Когда я приехал к Роду, он сидел на пороге своего трейлера. Отлично, подумал я, любовницы и любовника здесь нет, а значит, ничто не омрачит атмосферу. Но все равно настроение у него было на нуле, хотя на время его оживила еда из «Перреры».

Я привез два больших пакета: черную фасоль, курицу с рисом, жаркое с мясом и даже две больших чашки кубинского супа гарбанзо. Такой плотный ужин должен был помочь Роду хотя бы немного прийти в себя.

Но только мы раскрыли второй пакет, как печаль вернулась к нему. Он не просто заплакал, а зарыдал, чуть не захлебываясь слезами, и расстроил его, похоже, этот несчастный трейлер.

— Пойдем прогуляемся, Род, — сказал я, закрыв пакет с едой и убрав его в свою машину, где до него не могли добраться ни грызуны, ни вернувшиеся любовники.

— Я не понимаю, — сказал Род, когда наконец смог совладать с эмоциями. — Знаешь, я ведь дал ей крышу над головой; я делаю все…

— А она трахается с другим парнем под твоей крышей?

— Джо…

— Род, можно кое-что тебе сказать?

Он кивнул.

— Брось ты эту девчонку. Это ненормально. Тебе нужно что-то другое.

— Ага, — сказал он, соглашаясь со мной, — но не могу же я просто выставить ее на улицу.

«Род, — хотел сказать я, — ты можешь не только выставить ее на улицу, но и облить кайенским перцем член ее Ромео, и все равно ни один присяжный тебя не осудит». Но Род не этого хотел. Я не сомневался, что его проблемы в личной жизни — лишь ворота к такой жести, которой мне было и не представить. Я не знал, хочу ли их открывать, но иного способа помочь ему не видел.

— Дело ведь не только в девушке? Да, Род? Не в трейлере?

Он смотрел на меня со слезами на глазах, зажав сигарету тонкими губами. Вряд ли его вес дотягивал до 60 кг. С того момента, как мы с Муди начали встречаться с ним, он таял на глазах. Не будь наших совместных ужинов, он бы и вовсе, наверное, стал собственной тенью.

В этот день Род выглядел хуже обычного — возможно, виной тому был его триппер. От него воняло — иначе не скажешь. Изо рта у него разило куревом и затхлостью. Я привык считать это место парком израненных душ, но теперь, в сгущающихся сумерках, увидел, что Рамси выделяется даже на их фоне.

— Что такое, Род? — спросил я и положил руку ему на плечо, разворачивая его к себе лицом. — Что не так?

И тут он окончательно потерял самообладание.

— Все, Джо, — сказал он. — Все на свете.

Пока Род в буквальном смысле рыдал у меня на плече, мы анализировали его никчемную жизнь. Он толком не знал своего отца. Мать подводила его снова и снова. В восемнадцать они с приятелями ограбили банк. В армии он провалил тест на наркотики, и теперь в этом не было ничего смешного — мне стало очевидно, что он отчаянно скучает по службе. Он вынужден часами стоять в очереди в международном аэропорту Орландо и платить за аренду такси, которую он мог себе позволить, только если клиентов было больше, чем времени. («Почему бы тебе не поработать возле отелей, Род? — предложил я. — Может, будешь возить людей в аэропорт, а не из аэропорта? Расстояние одинаковое, но возле «Эмбасси Сьютс» не бывает больше пары такси». — «В очереди хоть поболтать есть с кем», — возразил он.) Его обманывали даже ребята с «Эй-би-си ньюс», которые давали ему обещания (Род не сказал, какие именно) и никогда не исполняли их.

Мы пошли дальше по трейлерному парку, и тут я понял, какое слово лучше всего описывает жизнь Рода. «Незаконченность». То чувство, когда за многое берешься, но не имеешь ни четкого плана, ни видения. Род вечно к чему-то стремился, но никогда ничего не достигал. Он ограбил банк (по крайней мере, он сам так сказал — мне предстояло это проверить), но остался без гроша в кармане. Он погубил свою армейскую карьеру пристрастием к каннабису. Он привез в свой трейлер подружку, даже не подумав, что она будет трахаться с другим на его кровати. Он арендовал такси, чтобы ждать в долгой очереди и болтать с другими таксистами, без сомнения впечатляя их своей эрудицией. Мы не могли проверить, сколько Роду перепало за его шпионскую работу — сам он сказал, что получил две сотни баксов за перевозку документов и пять сотен за кражу военных планов, — но наверняка ему перепала лишь крошечная доля того, что заплатили Клайду Конраду.

Боже, подумал я, когда мы снова подошли к трейлеру Рода, да Конрад, наверное, считал этого парня подарком судьбы. Род был умным, вечно нуждался в деньгах и не мог довести до конца ни единого дела, но при этом готов был участвовать в самых рискованных мероприятиях.

Беседа шла вовсе не так, как я привык. Не было ни правильно расставленных кресел, ни какого-либо сценария. Я не следил, кто за кем идет. Я импровизировал, а потому, когда мы вернулись к трейлеру Рода, сделал еще один стратегический шаг: вытащил две купюры по двадцать долларов и протянул их ему, не заходя внутрь.

— Вот, держи, — сказал я. — Только не трать на наркотики. Или на алкоголь. Или на нее, — добавил я, качнув головой в сторону двери.

— Само собой, — ответил Род.

Он похлопал меня по спине, поблагодарил за «классный ужин» и беспечно направился к своему трейлеру, подняв хрустящие двадцатки над головой, чтобы я их видел. Тут-то я и понял, что сплоховал: этот негодник вынудил меня потратить больше двух часов на дорогу, только чтобы получить приличный ужин и попрактиковаться в мелодраматическом жанре. Более того, если я правильно разгадал суть этих хлопков по спине и бодрого ухода, Род хотел, чтобы я это понял.

Вот в чем заключалась проблема с Родом: даже если его рыдания были настоящими, нельзя было понять, насколько он искренен.

Прежде чем отправиться обратно в Тампу, я купил паршивый кофе в магазине возле трейлерного парка, решив, что предпочту изжогу еще одному съезду с дороги.