— Узнаешь в своё время. Пока нам просто нужно от тебя согласие сотрудничать.

— Вы хотите, чтобы я стал предателем?

— Смотря как это понимать, — Чкмрцик неопределённо дёрнул усиками. — Если как верность хозяевам, то да. Если как верность человечеству и жизни, то нет.

Макс молча смотрел на председателя, думая о том, что от него могут потребовать ксены.

— Вы знаете, что на корабле, который дрейфует на орбите Европы, есть аннигиляционные бомбы, и что Республика сбросит их, если станет ясно, что вы отказались сообщить иформацию о супертрансакторе и взяли послов в заложники. Как вы собираетесь с этим разобраться?

— Мы можем заставить пленников сказать, что переговоры продолжаются.

— Для этого придётся разблокировать сигналы, идущие с Европы, и республиканцы узнают, что мой имплантат деактивирован, а значит, что-то не так.

— Тогда мы пока не будем извлекать из тебя имплантант.

— Но корабль Республики всё равно не будет дрейфовать на орбите вечно. Через трое суток он сбросит бомбы.

— Значит, нужно его уничтожить, — Акцирчк обернулся к членам Совета, ища поддержки.

Часть искримнян-крабов согласно качнули стеблями-глазами. Те же, которые походили на рыб, никак не отреагировали.

— Как они называются? — спросил Макс, наблюдая за резервуарами.

— Кто?

— Те, которые выглядят как… — Макс понял, что сравнение с рыбами вряд ли многое скажет ксену. — Ну, словом, искримняне, которые плавают в этих прозрачных ёмкостях.

— Что ты имеешь в виду?

— У них есть название? — Макс уже пожалел, что спросил, поскольку прервал начавшееся обсуждение, и теперь на него смотрели все члены Совета.

— Мы искримняне, я ведь говорил.

— То есть, у них нет особого названия?

— Зачем? — Акцирчк дёрнул глазами-стеблями, и Макс решил не продолжать расспросы.

Тем более и так было ясно, что на Европе нет разделения мыслящих видов, и они составляют единый народ. По крайней мере, в политическом и социальном отношении.

— Итак, кто считает, что человеческий корабль должен быть уничтожен? — Акцирчк повернулся к председателю. — Прошу поставить этот вопрос на голосование.

— Прежде нужно выяснить, есть ли у нас возможность это сделать, — вмешался один из представителей-рыб.

Его голос, в отличие от голоса Акцирчка и других ракообразных, не был лишён выражения, а, напротив, изобиловал тональными переходами, правда, не имевшими никакого отношения к интонационному строю человеческой речи.

— При необходимости всегда можно изыскать способ, — заметил председатель. — Предлагаю вначале всё же проголосовать. Итак, кто «против»?

Искримняне-крабы подняли усики, а «рыбы» растопырили плавники.

Чкмрцик обвёл взглядом всех присутствующих, словно подсчитывая голоса.

— Теперь те, кто «за», — проговорил он.

По результатам голосования было решено корабль уничтожить.

— Теперь осталось придумать, как это сделать, — объявил Чкмрцик.

Все замолчали. Похоже, искримняне не обладали достаточно мощным оружием для межпланетной войны. Макс подумал, что Рей Фолнер и Стас Пшежиковский были бы счастливы узнать об этом. Насчёт отца Эбнера он уверен не был, но наверняка священника не обрадовало бы, окажись у ксенов в арсенале нечто, способное распылить дрейфующий на орбите полукилометровый корабль.

Макс поднял руку в знак того, что хочет говорить.

— Да? — председатель задёргал усиками.

— Я могу уничтожить корабль.

— Каким образом?

— Я заложил бомбу в одном из фотонных реакторов. Если вы снимите блокатор излучений, я смогу её активировать.

Председатель обвёл глазами зал. Два из четырёх тоненьких стеблей мелко завибрировали.

— Это моё ответное предложение, — сказал Макс. — Вы извлекаете из меня имплантат, я уничтожаю крейсер. И больше я вам ничего не должен.

— Проголосуем, — сказал Чкмрцик.

Процедура поднимания усиков и растопыривания плавников повторилась, и через минуту председатель объявил Максу, что Совет решил принять его предложение.

— Акцирчк отведёт тебя в лабораторию, где из тебя извлекут имплантат. Это не займёт много времени, — добавил он.

— У нас всего три земных дня, — напомнил Макс.

— Успеем, — коротко ответил Чкмрцик.

Акцирчк провёл Макса в помещение, где по стенам располагались полупрозрачные пузыри, в которых булькала желто-зелёная жидкость. От них шли эластичные трубы различного диаметра. Некоторые напоминали болотных змей или гигантских пиявок — зрелище малоприятное. Макса встретили два «краба». Акцирчк прострекотал им что-то, видимо, давая инструкции относительно Макса.

— Ни о чём не беспокойся, — сказал Акцирчк, указав на некое подобие операционного стола, располагавшегося в центре комнаты. — Это займёт не больше нескольких земных часов.

— Так быстро?

— Да.

— А реабилитация? Вы ж в мозгах моих копаться всё-таки собираетесь.

— К вечеру ты сможешь функционировать в обычном режиме, — посулил Акцирчк и повернулся к выходу. — Делай всё, что они скажут, — бросил он напоследок.

— Раздевайся, — проговорил один из искримнян. — Одежду клади сюда, — он указал усом на конструкцию из неизвестного Максу материала.

Другой «краб» в это время готовил операционный стол.

Раздевшись, Макс лёг на него, ощутив кожей прохладу гладкой поверхности, напоминавшей кость или внутреннюю сторону раковины. Один из искримнян надел ему на лицо маску из прозрачного материала, сочащегося вязкой жидкостью. Едва коснувшись кожи человека, она запульсировала, как живая. Макс вздрогнул от страха и неожиданности, но тут же почувствовал, что засыпает.

Глава 50

Когда Макс открыл глаза, вокруг царил полумрак. Свет шёл только от шести шаров, висевших над невысоким столом, перед которым что-то делал искримнянин. Его коллеги нигде не было видно. Маска на лице отсутствовала. Макс попробовал пошевелиться и обнаружил, что все члены слушаются отменно. Перед глазами появились надписи, сообщавшие о состоянии орагнизма. Кажется, всё было в порядке. Значит, как минимум, нейроштифт функционировал.

— Эй! — позвал Макс, не зная, как ещё сообщить о своём пробуждении.

Ксен обернулся и несколько раз крутанул усиками.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, подходя. — Испытываешь где-нибудь боль?

Макс прислушался к своим ощущениям. Никакого дискомфорта не было.

— Кажется, всё в порядке, — сказал он. — Вытащили из меня имплант?

— Да, вот он, — ксен указал усиком на круглый поднос, стоявший возле операционного стола. — Он уже деактивирован.

Имплантат был крошечный — не больше булавочной иголки. Макс сел и огляделся. Его одежда висела там, где он её оставил.

Искримнянин отошёл от стола и нажал несколько клавиш на стене. Прострекотав что-то, он вернулся к Максу.

— Через несколько минут придёт командор