Маркел в ответ на это только хмыкнул. Сторож, помолчав, прибавил:

– Про тебя тоже говорят, что ты нечистый.

– Кто такое говорит? – спросил Маркел.

– Кам! – громко и в сердцах ответил сторож. – Вчера ночью, в самую грозу, он сказал, что это всё из-за тебя, что ты сжечь нас хочешь! И мурза велел тебя сюда прогнать, на это проклятое место!

– А чем оно проклятое? – спросил Маркел.

– Это тебе знать необязательно, – строго ответил сторож.

– А кто у вас главней, – спросил Маркел, – кам или мулла?

Сторож помолчав, ответил очень нехотя:

– Раньше был кам. – И продолжал: – Да раньше у нас муллы вообще не было. И нигде по всему ханству не было. А потом пришёл Кучум из Бухары, и теперь у нас в каждом ауле мулла. Но это не твоё дело! Твоё дело сидеть и молчать, а не то, – и он тряхнул копьём, – будешь лежать как Ермак, когда Кутугай его убил! Не помогли Ермаку ни его заколдованный пансырь, ни такая же заколдованная сабля!

– А ты видел их? – насмешливо спросил Маркел.

– Другие видели! – ответил сторож. – И если ты мне не веришь, зачем тогда спрашиваешь?

И в самом деле, подумал Маркел и нарочито широко зевнул. А сторож, отступив на шаг, оглянулся на дорогу, но никого там видно не было. Тогда он, не выпуская из рук копьё, сел на землю. Маркел лёг возле сосны. Солнце поднималось всё выше и пригревало всё сильней. Маркелу захотелось пить, но он молчал. Также молчал и сторож – сидел, опершись на копьё, и подрёмывал. А если Маркел с ним заговаривал, он ничего уже не отвечал и даже не отмахивался. Так наступил полдень, так было и дальше, когда солнце начало спускаться.

Потом из аула прибежал мальчишка и принёс сторожу перекусить. А Маркелу ничего не дали! Маркел сидел, смотрел на кладбище. Мальчишка ушёл в аул, сторож опять опёрся на копьё. Маркел, дождавшись, когда солнце зайдёт за деревья, за лес, передвинулся под тень и задремал. Но ненадолго, потому что снилось всякое. И он опять сидел, скучал, помалкивал. Ничего в голову не лезло.

А сторож встал, начал расхаживать туда-сюда и поглядывать на дорогу. Это, подумал Маркел, значит, скоро должен прийти сменщик. Но тот всё не шёл.

Зато ближе к вечеру пришли сразу трое новых сторожей, таких же мужиков, все с копьями. Прежний сторож сразу же ушёл. А эти подошли к Маркелу, осмотрели верёвку, на которой он был привязан, отошли и сели варить кашу.

Маркел опять лёг под сосну. Стало мало-помалу темнеть. Потом стало совсем темно, смотреть на костёр было противно, Маркел отвернулся. Теперь он смотрел на кладбище. Татарское кладбище было непривычное на вид, но робости от этого Маркел не чувствовал. Ему даже, наоборот, было спокойнее. А что, думал Маркел, у них свой закон, у него свой, поэтому ему нет до них никакого дела, а вот лежал бы здесь Ермак, тогда было бы иначе, потому что Ермак свой. А так после него остались только одна яма да обгорелая сосна. И тут сразу вспомнилась вчерашняя гроза и огненный столб над лесом. А сегодня небо было чистое. Но мало ли! Маркел смотрел на небо, ждал, соберутся ли тучи. Но туч не было, была только луна. Вскоре она зашла, и тогда Маркелу показалось, будто в одном месте над лесом начал подниматься слабый свет. Маркел смотрел на него, ждал…

Но так и не дождался и заснул. Утром проснулся злой-презлой, голова трещала, эти трое сторожей дали ему кусок холодной каши и немного воды в черепке, Маркел перекусил и выпил. Эти стали собираться и поглядывать на дорогу. Сейчас им на смену придут пятеро, не меньше, подумал Маркел.

И не угадал – пришёл всего один. Этот шёл и держал копьё на плече, как пищаль. Также и шаг у него был широкий, приступистый, спина ровная как будто шомпол проглотил, шапка, конечно, на затылке. А вот борода торчала редкая, кустистая. Сторожа его увидели и сразу встали. Он к ним подошёл, и они начали шептаться. Потом те прежние ушли, а этот новый остался. Сел на бугор напротив Маркела, ловко тряхнул копьём и сказал:

– Будешь дрыгаться, сразу убью.

Сказал по-нашему. Маркел аж вздрогнул. Давненько он по-нашему не слыхивал! Неужели это наш, сразу подумалось, и он опять осмотрел незнакомца. Борода у того была чёрная, голова бритая, в татарской шапке, а сам он в татарском же кафтане… Но по одёжке разве что узнаешь? Так и Маркел одет во всё татарское, а где тут иное что возьмёшь?! Поэтому Маркел пока просто сказал:

– А ты по-нашему умеешь без запинки!

– А чего тут не уметь, – ответил сторож. – Я ваших наслушался всяких: и когда они здесь стояли, и когда ещё мы сами ходили на них.

– С Маметкулом? – спросил Маркел. – Небось на Чердынь?

– Да, и на Чердынь, – с вызовом ответил сторож. – Но и в другие места тоже: на Соль-Камскую, на Орёл-городок… Но это сейчас дела не касается.

– Ну а хоть как тебя зовут? – спросил Маркел.

– Зови хоть горшком, не обижусь, – уклончиво ответил сторож. И тут же прибавил: – Не люблю я вас всех из-за Камня! От вас только одна беда. До Ермака тут тихо жили, а теперь так жить уже не будем. И не лезь ко мне, не то убью!

И он замахнулся копьём. А потом вдруг резко выставил его вперёд, да так, что чуть было не ткнул в Маркела. Маркел сказал:

– А ты ловкий! Прямо как рында царский. Ох, они всякое могут!

Сторож на это сильно разозлился и сказал:

– А ты сиди, молчи! – И ещё раз тряхнул копьём.

Маркел откашлялся и уже ничего не прибавил. Так, совершенно молча, они просидели довольно долго, а потом сторож сердито сказал:

– Чего ты на эту яму всё зыркаешь?! Не надо на неё так зыркать! Ляжешь туда, тогда назыркаешться!

– А что, – спросил Маркел, – меня скоро туда положат?

– А что яме пропадать! – насмешливо ответил сторож. – Да и для тебя это почёт. Раньше тут Ермак лежал.

О, подумал Маркел, славно, это уже явный след! И спросил:

– А чего ему тут не лежалось? Место, что ли, неудобное?

– Да ему как раз было удобное, – ответил сторож и оскалился. – Лежал он тут себе, дышал, могила аж трещала. Но после из Кашлыка приезжают, говорят, что Кучум-хан велит, чтобы Ермак здесь больше не лежал, надо, велит, убрать его, а то неровён час вернутся урусуты и начнут его могилке кланяться. Ну и выкопали Ермака из этой ямы, и все его вещицы с собой взяли, и перенесли их на новое место.

– Вещиц было много? – спросил Маркел.

– А твоё какое дело? – злобно спросил сторож.

Маркел промолчал. Как, сердито подумал, какое, царское, какое же ещё! Но промолчал. И также и сторож молчал. А копьё держал крепко! Маркел смотрел на него, думал. Потом как бы задумчиво сказал:

– А может, ты всё это врёшь.

– Нет! Это правда!

– Побожись!

Сторож широко перекрестился. Маркел негромко засмеялся и сказал: