— Это вы во всем виноваты! — почти прокричала Ирэн, но звуксудейского молотка не дал ей договорить.

— Свидетельница, отвечайте на вопрос, — приказал судьяКиппен.

— Разве я обязана?

— Обязаны!

— Я уже сказала, что своим ответом могу повредить самойсебе. Больше вы от меня ничего не добьетесь. Мой адвокат знает, что произошло,и я действую согласно его указаниям.

Несколько секунд судья Киппен молча пристально вглядывался влицо Ирэн. Наконец он вновь обратился к Мейсону:

— Господин адвокат, мне кажется, у вас есть свои планыотносительно этой свидетельницы. Я разрешаю вам задать ей несколькодополнительных вопросов при условии, что таким образом вам удастся прояснитьситуацию.

Поклонившись судье, Мейсон спросил, испытующе глядя в лицоИрэн:

— Десятого числа этого месяца у вас со Стивеном Мерриломвышла ссора по поводу драгоценностей, не правда ли?

— Я отказываюсь отвечать, так как мои слова могут бытьобращены против меня самой.

— Что это значит? — удивленно произнес судья Кип-пен. — Чеговы хотите от нее добиться?

— Я думаю, ваша честь, сейчас нам все станет ясно, —убежденно проговорил Мейсон.

— Ваша честь, — снова не выдержал Гамильтон Бюргер, — япротестую против манеры адвоката вести допрос. Я протестую против его методов…

— Протест отклоняется, — строго произнес судья, —продолжайте, мистер Мейсон.

— Мисс Кейт, можете ли вы подтвердить, что десятого числаэтого месяца Стивен Меррил получил от вас большую сумму денег наличными?

— Я отказываюсь отвечать, так как мои слова могут бытьобращены против меня самой.

— Можете ли вы подтвердить, что десятого числа сего месяца увас был револьвер и что в этот день вы отдали его Стивену Меррилу?

— Ваша честь, — вновь вмешался Бюргер, — я протестую! Такоеведение допроса совершенно непозволительно!

— Протест отклоняется.

— Я прошу суд выслушать меня, — не отступал Бюргер.

— Суд не хотел бы лишать вас возможности высказаться,господин прокурор, но я думаю, что на этот раз ваш протест не может бытьпринят. Суд хочет узнать всю правду, и никому не удастся заставить его изменитьсвои намерения.

Произнося свою тираду, судья Киппен ни разу не взглянул наБюргера, он не спускал глаз с дерзкого и вызывающего лица Ирэн Кейт.

— Ваша честь, — не сдавался Бюргер, — цели господинаадвоката предельно ясны. Он знает, что свидетельница решила не отвечать ни накакие вопросы, касающиеся этого оружия, и он снова подыгрывает журналистам,изобретая для них версии одну абсурднее другой. Это все равно что спрашивать умисс Кейт: «А правда ли, что десятого числа этого месяца вы подкупили судьюКиппена и уговорили его убить Стивена Меррила оружием, которое как две капливоды похоже на то, которое представлено среди вещественных доказательств?»Поскольку свидетельница чувствует, что любой ответ на подобного рода вопросыможет повредить ей самой, она вновь и вновь будет обращаться к спасительнойформулировке, и адвокату, таким образом, удастся рассказать публике историю,которую, как он заявит репортерам, «свидетельница не захотела да и не смогла быотрицать». Все мы знаем, что мистер Мейсон широко известен именно благодарясвоей ловкости и умению создавать драматические, волнующие воображение толпыситуации. Сегодняшнее заседание, если бы не его вмешательство, прошло бы вобычной для суда деловой обстановке. Однако из-за поведения адвоката зал судапревратился, на радость публике, в цирковую арену, а дело не только непрояснилось, но, очевидно, еще больше запуталось.

— У вас все, господин прокурор? — проговорил судья, не сводяглаз с мисс Кейт.

— Да, ваша честь.

— Ваш протест отклоняется. Свидетельница, отвечайте навопрос.

— Я отказываюсь отвечать, так как мои слова могут бытьобращены против меня самой.

— Продолжайте допрос, мистер Мейсон.

— У меня все, ваша честь.

— Я тоже хотел бы задать несколько вопросов, — проговорилГамильтон Бюргер.

— Задавайте.

— Мисс Кейт, признаете ли вы, что десятого числа этогомесяца замыслили вместе со Стивеном Меррилом убийство президента СоединенныхШтатов? Правда ли, что, для того чтобы привести ваш план в исполнение, выпередали Меррилу находившийся у вас револьвер, выглядевший точно так же, кактот, который вы видите сейчас перед собой?

— Я считаю вопрос неуместным, господин прокурор, — строгопроговорил судья Киппен, — я считаю, что он может расцениваться как попыткаоскорбить суд.

— Я просто хотел показать, чего стоят вопросы, задаваемыесвидетельнице мистером Мейсоном, — произнес Бюргер, — я пытаюсьпродемонстрировать суду абсурдность ситуации, сложившейся в результате того,что мисс Кейт не осмеливается обсуждать какие-либо заявления, касающиеся этогооружия. Адвокат, обладая определенной ловкостью, умело ставит один за другимнелепейшие вопросы, и благодаря молчанию свидетельницы его от начала до концафантастические предположения, призванные возбудить аппетит благожелательнонастроенной к подсудимой прессы, обретают видимость правдоподобия.

— Я понимаю вашу позицию, — произнес судья Кип-пен, — онабыла мне ясна с самого начала. Однако несмотря на странное поведениесвидетельницы, суд намерен добраться до сути дела, а ваш нелепый вопрос толькоотвлек нас от хода разбирательства.

— Я просто попытался наглядно продемонстрировать свою точкузрения, — проговорил Бюргер.

— Вы могли найти более достойный способ сделать это, —отпарировал судья.

— Прошу прощения, ваша честь, — вмешался Мейсон, — но,возможно, увлекшись дискуссией с прокурором, суд не обратил внимания на то, чтосвидетельница еще не ответила на поставленный ей вопрос.

— Разумеется, — торжествующе произнес Гамильтон Бюргер, —она ответит все той же формулировкой. Ей придется это сделать, поскольку…

— Вы заранее знаете, что произойдет, мистер Бюргер? — резкопроизнес Мейсон. — А может быть, это вы посоветовали мисс Кейт не отвечатьсуду?

— Я протестую, — в бешенстве закричал Бюргер, — это клевета,это…

— Это вполне оправданное в данной ситуации замечание, —прервал его судья. — Суд просит у вас извинения, мистер Мейсон. Свидетельницедействительно не дали возможности ответить господину прокурору. Пожалуйста,мисс Кейт, что вы можете сказать мистеру Бюргеру?

— Нет, — спокойно проговорила Ирэн.

Мейсон улыбнулся. Бюргер поспешно опустился в свое кресло.