Вооружить корабельную шлюпку большим парусом, вроде русской грузовой шнявы, придумал Хлыст. Парус на той шлюпке своей шириной мог накрыть еще три таких шлюпочных посудины.

Хлыст лодку придумал, он ее снабдил мачтой и парусом, он ее обкатал. Прямой парус на той лодке можно было тягой одного каната превратить в парус косой, важный для скорого маневра. Что и требовалось для быстрого хода по извилистой и бурной реке.

Бывалый Сенька под парусами делал когда-то набеги по Волге в Каспий, его учить не пришлось. Молодшему Ерошке отвели роль сторожевого при костре. Старый Сенька мог уснуть, веселые годы его прошли; а Ерошка только приступал к настоящему ватажному делу. Вот и пусть ночки три не поспит, приучается к разбойному ремеслу…

* * *

Первый раз остановить англов решили на «Березовом острове». Так на старинных картах Макара обозначался остров между двумя руслами реки Оби.

На пятую ночь, когда отошли уже далеко вверх по Оби, к Березовому острову и примчались на своей смешной посудине с широченным парусом ватажные доглядчики. Бывалый Сенька сообщил, что англы в устье Оби вошли ходко и тут же запутались в речных рукавах. «Сторожа» решили не ждать, когда англы распутаются среди речных дорог, а побежали нагонять своих. Вот, нагнали.

– А почему мы дыма не видели? – озлился Хлыст.

– Толку здесь от дыма нет. Здесь не токмо, что дым, здесь даже деревья стелются по земле, от ветра прячутся. Ветер здесь – бешеный.

– Да, сызнова надо здесь учиться, – встрял в разговор старших Молодший Ерошка. – Где это видано – гриб боровик стоит сам выше березы?

Старинов усмехнулся. Действительно, кого хочешь напугает такая картина – гриб выше березы. Только вот сама береза не выше колена.

– Сколько англам ходу до нас? – спросил Макар.

– Мы на шлюпке дошли сюда за сутки.

Вмешался Хлыст:

– Не про вас разговор. Сколько времени надо англам, чтобы дойти до Березового острова?

– Ну, два дня… – смело отозвался Ерошка.

– Ну, ну! Не нукай! – в голос заорал Хлыст. – Молод еще понукать, не запрягши! Думай, потом говори – сколько ден имям надо?

Хлыст совсем разозлился. Сенька Бывалый ругани не слушал, что-то вычислял на пальцах. Вычислил:

– Стало быть, они сюда прикатят через два дня, на третий.

Макар отошел в сторону брига. Тот еще три часа назад подтянули к самой земле, крепко привязали за огромный пенек сосны, чтобы носовая часть корабля твердо лежала на суше. Сейчас бриг весело качался на воде.

Так. Попались все. И русские, и англы.

– Половодье! – заорал Макар. – Талая вода сюда катит!

Вода за ночь поднялась почти на сажень. Человеку встать на дно, вчерась еще бывшее берегом, да поднять руки – тогда только пальцы из воды увидишь. Так поднялась обская вода. Обь на время стала не рекой – морем.

– Ты-то, атаман, чем думал, – ругался Хлыст на Макара, когда третий раз за сутки пришлось подтягивать бриг к берегу. – Разве не знал, что Обь так разливается?

– Вся Сибирь так разливается, – кротко ответствовал Макар и перекрестился.

Хлыст сибирских окрестностей не знал и не представлял. Но как представил себе, что Онега да Ладога по весне разливаются до самой Москвы, только присвистнул.

– Вот-вот, свисти не свисти, а деваться некуда, – хохотнул Макар. – Нам вода нужна, а мы от нее бежим.

Бывалого Сеньку да Молодшего Ерошку опять отправили «сторожить». А сами два раза тягали корабль вручную. На третий раз сообразили отвязать от якоря канат и накрепко принайтовить его к огромному стволу ели, стоявшей на острове в сотне шагов от берега. Интересно, что в низинах, на островах Оби, деревья росли нормальной высоты… Потом навалились на рукояти брашпиля, вращая который, вытягивают из воды на корабль тяжеленный якорь. Теперь как бы кораблем стала ель, а якорем – корабль. Ель затряслась, заскрипела, но бриг послушно пополз по мелкой воде. Встал носом на мокрый песок, где наметили.

– Приехали, как на ярмарку! – разошелся в ругани Хлыст. – Ни сапог рыбацких, ни штанов кожаных! Надобно лезть в воду, а кем я оттуда вылезу? Евнухом турецкого гарема? Лед в воде плавает!

В это время с острова засвистели. Оказалось, что приплыли «стражники», вчерась с рассветом отправленные навстречу англам.

* * *

Докладывал Ерошка. Измотанный Сенька только поддакивал.

– … Прут по Оби англы, только хвост заворачивается. Ни об одно дерево не стукнулись… И назавтра к вечеру будут здесь.

– У них шкипер из китобоев. Умеет маневрировать среди льдин. Что ему деревья в воде!

– Так, столбы, – сообщил Макар. – Остановить их надо, братцы. Иначе с половодьем они как раз успеют до Иртыша добраться. Войдут в Иртыш, и вся наша затея – курам на смех. Иртыш течет посреди степей, лесов возле него мало. Ветру там ничего не мешает. А это значит, что ветер англы получат, какой похотят. Когда они войдут в Иртыш, вы-то можете к Уральским горам притулиться, там пару годков пожить. А мне надобно сразу свою голову царю Ивану нести.

– Хлыст снова стал ругаться насчет рыболовных одеж. Те одежи шились да клеились из рыбьей да тюленьей кожи. В такой одеже сам морской черт тебе не брат.

– А тебе зачем в воду лезть? – спросил Макар. – Сиди на берегу, хвали весну, что снова солнышко увидел.

– А затем мне в воду лезть, – взвился Хлыст, – что ежелив мы артельно подписались на это дело, то либо артельно сгинем под англами, либо артельно свои башки понесем царю Ивану! Дай ему Бог радости и молитвы, мереметь каракай баши!

Бывалый Сенька поднял голову, шепнул Макару:

– Ушкуйный перемет хочет ставить…

* * *

«Ушкуйный перемет» можно ставить на волжских протоках. Можно ставить на Дону, на Днепре. Особенно хорошо это подлое дело работается при теплой речной воде, да силами пары сотен головорезов. Поставить в полную воду на Оби, по весне, ушкуйный перемет мог решиться только пьяный или сумасшедший. Тем паче что людей, годных для дела, всего тринадцать.

Хлыст решил ставить свое тайное оружие, будучи только малость выпивши.

Тут как раз сгодились шведские лучковые пилы, да десяток топоров, купленных Макаром за огромные деньги. Валили деревья не подряд, а только ели да осины. Их легче всего валить. Березы решили рубить маленькие и пустить на переплетное дело – стволы осин переплетать намертво. Отдельно, чуть ли не полдня, валили пилами да топорами главное оружие – четыре столетних лиственницы. Завалили, обрезали тонкие верхушки, а концы стволов затесали под колья.

Посреди рубки пришлось все бросить и спасать Меньшого Ерошку. Тот поставил в мутную воду сеть, хотя его отговаривали, ибо в половодье и щука постится. Да Меньшой не послушался, сеть все же протянул саженей на десять, по косой линии к течению. Часа через три поехал на шлюпке сеть вынимать – и тут же очутился в воде. И заорал. Макар оглянулся. Шлюпка плавала верх дном, а в сети билась хвостом рыба неимоверных размеров.