– Каким кнутом? Он и не заряжен и не работает, я им гвозди заколачиваю да мясо отбиваю, – отмахнулась вдова.

– А что помешает мне сейчас уйти? – спросила Настя наконец, набирая в легкие больше воздуха.

– Ничего… Дверь открыта, можешь идти… обижаешь хозяйку дома… – не повернулась от плиты Зоя Федоровна. – Но вряд ли ты это сделаешь.

– Это почему еще? – не верила своему негаданному спасению Настя.

– Ну, зачем-то ведь ты сюда пришла, так ты же не уйдешь просто так, не выполнив задачу максимум? – здраво рассудила хозяйка дома.

Настя поняла, что против такой железной логики не попрешь, и уже более смело вошла на кухню.

– Присаживайся, – кивнула ей Зоя Федоровна. – На первое разогревается борщ, на второе блюдо – макароны «по-флотски» и чай с пирожками, как?

– Великолепно, – ответила все еще не до конца пришедшая в себя Настя, про себя задумываясь, а нет ли у этой бабки случайно раздвоения личности?

– Что? Думаешь, не близнец ли я по гороскопу? Или, может быть, у меня есть сестра-близнец? – спросила у нее Зоя Федоровна, и от удивления Настя чуть со стула не упала.

– Я не совсем понимаю кардинальной перемены, произошедшей с вами за последние несколько минут, – заговорила Настя. – Я сказала волшебное слово?

– Ого! Учительница, что ли, или библиотекарша? – с интересом глянула на нее Зоя Федоровна. – А я изначально подумала, что танцовщица, так быстро складываешься и выворот в голеностопном суставе такой интересный…

– Удивительная вы женщина! Хотя я вас и боюсь, – не удержалась Настя. – Я на самом деле балериной была всю жизнь.

– Я же говорю, что я – профи! – похвасталась хозяйка. – Только пуля – дура смогла свернуть меня с моего прямого предназначения. Лишилось человечество в моем лице классного сыскаря.

«Да уж… – поежилась Настя, – много потеряли».

– Хороший я была следователь, а для хорошего следователя, что важно? Наблюдательность, образование и способность разбираться в людях. Когда я видела Петра Соколова, я всегда знала, что он – роковой красавец, что он безумно нравится женщинам, что ему не хватает времени выстроить серьезные отношения и что внутри он очень порядочен и серьезен, а внешне проявляется только сексуальной притягательностью. И еще тогда я подумала, какая же я должна быть женщина, чтобы заполучить его раз и навсегда? И ты знаешь… Кстати, как тебя зовут?

– Настя, – вяло ответила ее гостья, подумав, что и здесь начинается то же самое, что и в больнице, где она выслушивала восторженные отзывы о Петре.

– Ах, да, Настя… Так вот! Ты как раз то, что я и вижу рядом с ним. Женственна, притягательна, творческая натура, сексуальна и не без огня в глазах… Вон и в авантюру какую-то ввязалась… Сейчас борщечка поедим, может, что и поведаешь мне, уже по доброй воле… Скучно мне старой дуре, вот и развлекаюсь…

«Да, уж…» – прокомментировала Настя.

Зоя Федоровна поставила перед Настей тарелочку с густым, наваристым борщом и щедро снабдила его густой сметаной, «в которой стояла ложка».

– Хлеб на столе под салфеткой.

– Спасибо, – ответила Настя и приступила к еде, стараясь не думать, что она могла подсыпать ей в борщ при таких-то талантах.

Зоя Федоровна налила такую же тарелку себе и тоже погрузилась в еду. Две женщины сидела напротив друг друга за небольшим кухонным столом и молча поглощали еду. Ситуация была нелепейшая, но Настя в последнее время настолько часто попадала в неординарные ситуации, что это уже вошло в привычку.

– Может, водочки? У меня есть! – прервалась Зоя Федоровна.

– Нет, спасибо…

– А что? Стресс снимешь! Напугала же я тебя сильно, на тебе лица-то не было, – прочавкала бабка.

– Ну вы даете! – Настя чуть не подвилась.

– Правду-матку рублю в лицо? – уточнила вдова профессора. – Но ведь и ты меня должна понять! Одинокая, старая, беззащитная женщина, которую так и норовят обмануть, обворовать, а то и убить.

Настя с большим сомнением посмотрела на эту «беззащитную старушку» и ответила:

– Очень вкусный борщ.

– Это – моя коронка! Кстати, Петру он тоже очень нравился и нравится. Умеешь готовить?

– Такой борщ? Боюсь, что нет, – ответила Анастасия.

– Я научу.

– Спасибо, – чуть не подавилась Настя от осознания того, что бабулька собирается заводить с ней длительное знакомство.

– Знаешь, а я все больше убеждаюсь, что ты – необычная девушка и сможешь всю жизнь держать Петра в руках, потому что другую такую он не найдет. Вот так вот запросто сидеть с человеком, который только что тебя не убил и вести с ним светскую беседу. Ты еще и не злая…

– Сама от себя в шоке, – кивнула Настя. – Не думала, что и вы измените, причем кардинально, отношение ко мне, услышав имя Петра.

– А что такое? Петя Соколов – для меня фактически родной человек. Его друзья – мои друзья. Сказала бы сразу, что от него, я бы сразу к борщу, а не в пыточную, – пояснила Зоя Федоровна и вдруг вырвала у Насти тарелку примерно с половиной борща. – Хватит есть!

– Чего так? Вкусно же… – обиделась Настя, опять сжимаясь в комок.

– Ты же «балетная»! Куда ты столько жрешь? Извини ешь! Ты же второе кушать не сможешь! – пояснила Зоя Федоровна, подавая ей второе блюдо, – вы же всю жизнь вынуждены мало есть, у вас и желудки-то совсем маленькие.

– Ой, вы правы… как-то я не подумала… я уже и борщом наелась…

– Вот и я о том же! Нет, уж ешь все, чем угощает радушная хозяйка! – подбодрила ее Зоя Федоровна. – А на Петьку-то мне что сердиться? Мы ему всю жизнь поломали, это он должен на нас сердиться. – Зоя Федоровна поймала недоуменный взгляд Насти и отвела глаза. – Нет, мы все-таки без водки не обойдемся.

Она метнулась к холодильнику, забыв про трость и чуть не упав, Настя вовремя среагировала и подставила свое хрупкое, но стойкое плечо.

– Спасибо, – поблагодарила ее хозяйка.

Зоя Федоровна разлила белую жидкость по граненым рюмкам и отодвинула от себя тарелку с борщом.

– Что-то аппетит пропал… Давай за знакомство, ем этот борщ каждый день, надоел уже. Все готовлю его вроде как для гостей, а в гости никого не зову. Эх, сотканы мы, женщины, из противоречий, ничего не скажешь, – вздохнула Зоя.

– Я…

– Пей, мне тоже надо с силами собраться, чтобы рассказать тебе… – заинтриговала она Настю, хитро блеснув накрашенными глазами.

Настя сама чокнулась рюмкой с рюмкой Зои Федоровны и выпила водку.

– Мой покойный муж Наум Борисович был очень своеобразным и не простым человеком. Он, конечно, очень много сделал для человечества в целом и для многих своих пациентов в частности, – сразу же начала она свой рассказ.