Она договорилась с Ником, что они встретятся в доме Итана в четыре часа, но опаздывала. Эйприл упросила ее посмотреть на новый наряд, сделанный из прежних вещей Фейт.

— Потрясающе, — с искренним восторгом говорила Фейт, глядя на отделанную кружевами джинсовую куртку.

Эйприл, замершая в напряженном ожидании, буквально расцвела от похвалы.

— Благодарю. Да, чертовски хорошо. Хотя не стоит хвалить саму себя.

Ее песик Йорки издал одобрительный лай.

Фейт погладила его.

— Ты ведь говорила, что у тебя есть еще много вещей, которые ты не собираешься носить. Я могу их переделать?

— Делай что хочешь. Бери что хочешь. — Фейт указала на груду ящиков, стоявших в углу.

Лицо Эйприл расплылось в признательной улыбке.

— Большое спасибо. Бутик в Сохо сделал мне предложение — брать вещи из моей коллекции на реализацию.

— Как я рада за тебя! — воскликнула Фейт. — Какие блестящие возможности открываются!

Прижимая своего любимца к груди и лаская его, Эйприл присела на диван, она была как будто у себя дома. Эта черта сестры Ника — быть всегда самой собой — нравилась Фейт больше всего.

Фейт радовалась уверенности Эйприл, проявлявшейся в ней с такой явной силой. Как хотелось надеяться, что увлечение Эйприл дизайном одежды получило наконец признание.

— У меня есть к тебе предложение. Поскольку в основе моих работ лежат твои наряды, ты должна получать определенную долю комиссии от того, что будет продано.

Фейт замотала головой.

— Нет, нет и нет. Это твои разработки. Ты талантливый дизайнер.

— Знаешь, так хочется приобрести известность. Хотя у меня теперь такая уверенность, а почему бы и нет, — рассмеялась Эйприл. — Но я не могу позволить себе покупать такие дорогие и модные вещи. Может быть, в этом как раз и состоит секрет, что они так хорошо продаются и к ним проявляет интерес такой модный бутик. Ты будешь моим негласным партнером. Что скажешь? — Эйприл шутливо толкнула Фейт.

Фейт молчала, не зная, как ей быть. Доводы Эйприл звучали убедительно. В конце концов, разве не она отдала Эйприл на реализацию свои вещи? Если она не рассчитывала на дизайнерские разработки Эйприл, то разве это могло помешать ей извлечь из этого хоть какую-то выгоду?

— Разве я не говорила тебе, что ты вдохновила меня на создание новых вещей? — задала вопрос Эйприл, не дождавшись ответа Фейт.

— Вдохновила? — растерялась Фейт.

Эйприл закивала, поглаживая Йорки.

— Дизайн одежды для независимой женщины. Таково название моей коллекции. Именно ты стала для меня образом независимой женщины!

— Я польщена и удивлена.

— Итак, ты — мой негласный партнер? — спросила Эйприл.

— Да, — согласилась Фейт. — Спасибо.

Это было все, что она могла сказать в этот момент.

Эйприл обняла ее. Душевное тепло — это была другая отличительная черта сестры Ника.

«Независимая», — невесело подумала о себе Фейт. Даже смешно, учитывая, что она отвергла собственное обещание сконцентрироваться целиком на карьере, и ради чего, для того, чтобы дать Итану то, что было ему так нужно в прошедшую ночь. Но этот порыв быть вместе с ним, быть там, где он, не проходил. Ей по-прежнему хотелось быть рядом с ним, хотя Фейт точно знала, что ничего хорошего это не сулит ни ей, ни ее будущему.

Усилием воли она заставила себя вернуться к беседе с Эйприл.

— Послушай, мне пора. Я опаздываю на деловую встречу, но если тебе что-нибудь надо из этих коробок, то смело бери все, что тебе понравится, хорошо?

— Спасибо, обязательно посмотрю.

Фейт собрала бумаги, наброски, записи с замерами для Ника. Схватила ключи от машины, и тут, как нарочно, зазвонил телефон.

— Черт!

Похоже, ей никогда не вырваться из магазина.

— Может, мне взять трубку? — предложила Эйприл.

— Не надо. У меня автоответчик.

— «Фейт? Это говорю я, твоя мать», — послышался немного визгливый голос Лэни Харрингтон.

Эйприл бросила на Фейт взгляд, в котором явно угадывалось сожаление.

«Сколько лет жизни ты собираешься отнять у меня? Сначала я встречаю тебя в «Таргете» вместе с этим человеком, затем узнаю, что ты открываешь магазин в городе, а теперь слышу, что ты работаешь на Кэролин Бреттон?! Ты же Харрингтон! Мы нанимаем, а не нас…»

Слава Богу, автоответчик издал сигнал, что запись закончена, и отключился, не позволив матери наговорить в ее адрес много обидных глупостей, если не оскорблений.

«Как будто мне все еще шестнадцать лет», — горько подумала Фейт и встряхнула головой.

— До встречи, — бросила она Эйприл и торопливо вышла, чтобы не дать той возможности затеять ненужный разговор о ее матери.

Очутившись на улице, Фейт решительно вздохнула и, вынув мобильный, позвонила матери. Лэни Харрингтон взяла трубку с первого звонка.

— Привет, мамуля.

— Фейт!

— Извини. Я очень спешу. У меня только одна минута.

Фейт говорила быстро, лишая мать возможности сказать слово. Ей не хотелось выслушивать поучения от женщины, которая всю жизнь отказывалась признать факт, что у нее не было, никогда не было права судить других людей.

— Мама, мне сейчас некогда говорить. Если тебе нетрудно, приходи завтра ко мне в магазин к десяти. Спасибо, мама. Мне надо бежать. У меня деловая встреча с Итаном Бэрроном. Пока.

Она отключила телефон. Маленький бесенок на ее плече одобрительно шепнул ей в ухо, что она здорово разделалась со своей матерью.

Итак, завтрашнее утро начнется с семейной драмы. А сейчас она ехала к Итану, где, как она не сомневалась, ее тоже поджидала драма, только иного вида.

Дверь ей открыла Розалита. Фейт овладело суеверное ощущение дежа-вю. Однако при ярком дневном свете впечатление быстро рассеялось, кроме того, Фейт напомнила себе, что пришла сюда по делу, чтобы встретиться с Ником, а не с Итаном.

— Ник уже здесь?

— Нет его. Он позвонил и просил передать, что его не будет. Он сегодня занят на другом объекте, — ответила Розалита.

Фейт нахмурилась.

— Почему же он не позвонил мне раньше, еще до того, как я приехала сюда?

— А мне почем знать?

«Специалист, чтоб его», — мрачно подумала Фейт.

— Все равно заходи, ты как будто похудела. Я угощу тебя кусочком пирога, который только что испекла.

Мягкая, но крепкая рука Розалиты обхватила ее за плечи. Все было, как в далекие школьные времена, когда по возращении из школы Розалита вела ее на кухню и угощала молоком с печеньем.