— С чего ты взяла?

— Но если нет, то почему ты согласился? На такое? На гибель в случае моей гибель. Совсем незнакомки. Добровольно?

Эльдар мягко поднялся со своего кресла. Подошёл к Дэе.

— Ты что, не поняла? — Почти прошептал.

— Нет.

Она поболтала головой. И снова поболтала. И в третий раз.

Эльдар взял её за локоть и поднял. Потом наклонился, обдавая горячим дыханием её волосы. И тихо, но чётко сказал:

— Я согласился, когда тебя увидел. Вот и всё.

Почему? Дэя хотела снова спросить — да почему же?

Эльдар вдруг прикоснулся к её щеке. Дэя смотрела на него и, кажется, дрожала. Он наклонился и осторожно поцеловал Дэю. Прикоснулся губами к её губам. Раз… потом другой, задержавшись дольше. Голова кружилась. Дэя прислушивалась к себе и, кажется, ей это нравилось. Эти прикосновения — и его губ, и его рук. И его запах. И просто ощущение его близости.

Его поцелуи были очень лёгкие, почти невесомые. Только поэтому Дэя ждала. Хотела узнать, что дальше. Как он поцелует её дальше, если ему позволить.

Он обхватил ладонью её шею, запустил пальцы в волосы на затылке. Это было так приятно, что Дэя почти застонала. И испугалась своей реакции. Будто её мгновенно подменили на кого-то другого, безмозглого!

Она не стала отталкивать Эльдара, но не почувствовать, как Дэя насторожилась, было невозможно.

Эльдар отпустил её и отодвинулся. Дэя чувствовала, как горят у неё щёки. Сама не понимала, почему. Просто стояла, вся красная, и не могла смотреть ему в глаза. А он молчал и, кажется, совсем не собирался ей помогать!

— Мы… мы сегодня поедем дальше? — Быстро спросила Дэя первое, что пришло в голову.

— Да. — После небольшой паузы ответил Эльдар. — После завтрака. Спускайся, как будешь готова, жду тебя внизу.

Дэя так и не посмотрела на него. Эльдар вышел из комнаты, а она бросилась в ванную к раковине, чтобы умыться холодной водой. Там посмотрела на себя в зеркало. Никогда раньше Дэя не видела в своих глазах столько растерянности. Она не понимала, что происходит. Эльдар сказал, что сразу, как увидел, хотел её поцеловать? Или у него на самом деле не было выбора, становиться Стражем или нет, и он просто не хочется в этом признаваться?

Радовало одно — он пришёл на помощь. Там, в деревне. Неважно почему, но он пришёл! И сейчас остаётся рядом. Бросил свою Иванку и даже не заговаривает о ней.

Дэя усмехнулась. Вот будет забавно, если она сейчас спустится в таверну, а там Иванка собственной персоной. Сидит за общим столом. И Эльдар такой говорит: «Дальше она пойдёт с нами». Ха-ха.

Только почему-то не смешно.

Ладно. Надо было как-то отвлечься, поэтому Дэя взялась проверять вещи. Всё было целое и на месте. Змея привычно легла в ладонь, согревая своим янтарным теплом.

— Видишь, что происходит? — Тряся змею, спросила Дэя, будто та могла ответить. Конечно, та не ответила, Дэя со вздохом сунула змею в карман, взяла свои вещи и пошла вниз.

В таверне никого, кроме Эльдара, не было. Дэя аккуратно осмотрелась — нет, и правда никого, в том числе Иванки. Зато на звук шагов вышла хозяйка.

— Вот и все наши постояльцы в сборе! — Со смехом сказала она. — Несу завтрак!

Кажется, они были в точно такой же таверне, как те прошлые у Тропы.

Так и оказалось. Хозяйка принесла им завтрак и уселась рядом.

— Значит, идёте по Тропе. — Мечтательно заговорила сама с собой. — Это так здорово! Так интересно! Говорят, те, кто вместе проходят Тропой, до конца жизни остаются друзьями. Ну, или парой. В общем, так или иначе становятся родными людьми! Со связями более крепкими, чем кровные! Это прекрасно, когда есть люди, с тобой так крепко связанные.

Дэя порадовалась, что хозяйка не ждёт ответа. А женщина продолжала:

— Вы наверняка знаете, но я всё же скажу, что там, дальше, уже нет таверн. Это последняя в ту сторону. А вскоре Тропа и вовсе пойдёт по диким территориям, на которых почти не живут люди. Там может быть опасно. Но вы молоды и вместе. — Хозяйка снова вздохнула. — Хотела бы я пройти Тропой… но в молодости не нашла времени. А сейчас… — Она вдруг на миг замолчала, а потом добавила удивлённо. — А почему бы не пойти сейчас? Да, почему бы и нет?

Эльдар бросил жевать и изумлённо уставился на хозяйку. Дэя покосилась на Эльдара. Она надеялась, что женщина не собирается идти по Тропе немедленно, вместе с ними, потому что именно так это и прозвучало. Будто она сейчас снимет фартук, бросит на стул и выйдет за порог.

— Но конечно, не прямо сейчас. — Тут же поправила себя женщина. — Мне к модистке на той неделе… И надо закончить вышивать панно, которое ждёт заказчица. Но потом, потом…

В общем, обошлось. Эльдар выдохнул и продолжил жевать.

Вскоре они вышли в путь. Одни. Эльдар, Дэя и Пташек.

Пташек шёл посередине, они — по бокам. Дэя всё ещё чувствовала себя неловко. Она не знала, что делать с его поцелуями. Одно точно — отделаться от воспоминаний об этих невероятно нежных и приятных прикосновениях невозможно! И Эльдар молчал. Не пытался как-то объяснить своё поведение, или повторить его. Ещё неизвестно, что бы Дэя предпочла. Впрочем, её никто не спрашивал.

Вот и шли, сохраняя гробовое молчание.

Но, понятное дело, бесконечно такое подобие общения длиться не могло. Через несколько часов им пришлось сделать привал. И после еды Эльдар расстелил между ними карту.

— Дэя. Посмотри, пожалуйста.

Дэя сидела довольно далеко, но пришлось пересесть к нему почти вплотную. Хорошо, что можно было смотреть на карту, а не на него, а то она уже покраснела.

— Тропа идёт вот так. — Он провёл пальцем по однотонной зелёной полосе. — Но я хочу пойти вот этой дорогой. — Эльдар обвёл вокруг чего-то, похожего на горы.

— Зачем?

— Тут живут хрустики.

— Это ещё кто?

— Это такие небольшие существа, похожие на… не знаю, на мышей. Они живут в скалах, у них такие крепкие зубы, что они могут прогрызть себе нору в камне.

— Ого.

— И они вымирают.

— Мыши? — Дэя насупилась. — Извини, но я не совсем поняла. Зачем беспокоиться о том, что вымирают какие-то мыши?

— В замке очень переживают по этому поводу. Создали целую комиссию с маститыми учёными и магами, чтобы решить этот вопрос. Но пока ничего не могут сделать.

— Комиссию? По вымиранию мышей? Нет, я понимаю, что лично тебя очень даже легко могут обеспокоить какие-то мыши, но почему это волнует их?

— Ну