- Так надо остановить Тристана! - вскричала Софи, и Эбигейл усмехнулся.

- Да? В самом деле? Осмелитесь явиться к нему сейчас и поехать, скажем, в оковах в столицу? Ваша свобода стоит дешевле его жизни? К тому же, вы опоздали, милая Софи, - Эбигейл усмехнулся особенно гнусно. - Хрустальный мост уже звенит под его сапогами. Он не стал дожидаться утра.

- О, сатана! Я догоню его там!

- Какая смелось! Какая жертвенность! Ведьма пускается в путь по Хрустальному мосту, чтобы спасти инквизитора от гибели! Вы уверены, что хотите этого?

- Конечно! Я не допущу, чтобы она убила Тристана!

- А как же ужасы? - вкрадчиво поинтересовался Эбигейл. - Как же прочие демоны, что шляются туда-сюда по этому мостику между мирами? А как же ведьма, которую вы велели убить? Эбигейл - она до сих пор там. Проходя мимо, я каждый раз потешаюсь над тем, как она беспомощно блуждает во мраке… Она ослеплена, она не видит моего лица, но вас она узнает и по запаху!  Не боитесь, что вместо спасения Тристана вы сам влипните в преисподнюю? Боитесь; я по глазам вижу, что боитесь. И правильно, бойтесь. Ведь кроме демонов, кроме слепой ведьмы и Жюли есть еще и тот, в Красной Маске. Чуть вы припозднитесь, хоть на миг задержитесь на Мосту - и поспеете как раз к мигу, когда дверца клетки захлопнется за Тристаном, а он, этот Красный, будет свободен.

Софи испуганно молчала, а Эбигейл, свободно откинувшись на спинку кресла, безжалостно кивнул головой.

- Стоит ли ваша любовь всех этих опасностей? Вы знаете этого человека несколько дней. И вам лучше смириться с его потерей!

- Зачем же вы пришли и сказали мне обо всем этом?

- Вы все время забываете, что я связан с вами заклятьем, что принуждает меня беречь все то, что вам дорого. Я просто не смог молчать. И, как ваш верный слуга, я вас предупредил об опасности, грозящей Тристану. Но как человек я говорю вам - не ходите, Софи. Это слишком опасно. Спрячьтесь. Вы слишком слабы. Вам не одолеть столько врагов! Вы утратили слишком много частичек души, а вместе с ними и память, и магические умения, чтобы бороться. Спрячьтесь; и обещаю - я вас сумею уберечь.

Он судорожно вздохнул.

- Не тогда, так сейчас, - продолжил он после некоторой паузы. - Скажите мне «да». Демон, человек - какая разница? Я все равно мужчина. Я могу любить. Я сделаю вас счастливой.

- Счастливой, - простонала Софи. - Как?! Как вы собираетесь вытравить из моего сердца образ Тристана, его любовь, если даже зелье ведьм не смогло с ним совладать? Как он мог! Как он мог пойти по этому мосту?! Ведь у него есть дочь! А значит, ему нельзя погибать!

- Вы забываете одну простую вещь, - холодно заметил Эбигейл. - Он ведь пошел туда не умирать, а убивать. А это две вещи разные. Кстати, и вам он может быть опасен. Там нельзя доверять ничему. Ни единому образу. Кто знает, где притаится враг?

Софи молчала. Ее темные брови грозно сошлись на переносице, она что-то мучительно придумывала - и никак не могла придумать.

- Ах, если б отыскать недостающие части души!  Смогла бы тогда потягаться со всеми…

- Об этом и речи быть не может. Они у мертвой слепой ведьмы. А ведьма вас прихлопнет, стоит ей только унюхать ваш запах.

- Что? У ведьмы? На мосту?

- Ну да. Красный, видимо, уговорился с ней, что за каждую порцию калечащего вас отвара он ей отдает часть вашей души. Кто знает, как она хотела ею распорядиться.

- Тогда мне действительно нужно прогуляться по этому мосту!

- А как же ваши подопечные? Ваш фарфоровый народец? - вкрадчиво поинтересовался Эбигейл.

- Вы будете охранять его, как и прежде, - ответила Софи бесстрашно. - И если я погибну… сделайте все, чтобы им никто не навредил. Это приказ - да, я помню о связывающем  нас заклятье! И достаточно слов. Покажите мне, где вход на этот таинственный мост!

Густав изнывал от скуки.

Жюли всюду таскала его с собой, целуя его чувствительный мокрый черный нос жестким губами, и как будто бы совершенно по-детски радовалась подарку инквизитора. Она щебетала и вертелась с Густавом-собачкой подмышкой перед зеркалом, принимая изящные позы, кокетливо позируя  то так, то сяк, репетируя свой скорейший выход в свет с новым модным и живым аксессуаром. Да только глаза ее были совершенно холодные. В них не было ни намека на радость, которую она попросту мастерски изображала - хотя бы перед одним зрителем, перед самой собой. И все ее движения, все позы и веселый щебет - все это было спектаклем. Ее научили так себя вести, и она тщательно следовала этому образу.

- Разве можно в чем-то отказать такой милой даме, как я, -  щебетала она, красиво улыбаясь, обнажая жемчужные ровные зубки и глядя на себя абсолютно холодными глазами.  - И с таким милым и умненьким песиком!

И она снова целовала несчастного Густава в нос.

От запаха розового масла он чихал, а Жюли разражалась музыкальным, но ненастоящим смехом.

Густав очень хотел выполнить задание Тристана и принести реальную пользу в расследовании. Поэтому он всячески старался завоевать доверие Жюли. Он изображал дрессированную и умную собачку - Жюли командовала, а он выполнял. Приносил ей тапочки и кувыркался через голову, отчего его новая хозяйка хлопала в ладоши и оглушительно смеялась.

- Какой милый песик, - щебетала она, вконец загоняв несчастного Густава так, что его язык волочился розовой вялой тряпкой. Бант, повязанные ему Китти, истрепался и почти распустился, обвис, но это Жюли не смущало. Новая ее игрушка все еще казалась ей самой красивой. - Какой умненький... королевский щенок. Такому зверю и окружение нужно подобающее.

И она усадила Густава в золотую клетку и замкнула ее на золотой замочек.

- Вот так-то, милый мой Сахарок, - произнесла довольная Жюли. - С подарками инквизиторов надо быть очень осторожной и внимательной. Особенно с такими умненькими. А то мало ли…

Густав, тяжко дыша, не сразу оценил масштаб трагедии. Он с жадностью набросился на чашечку с водой и вылакал половину, а потом упал и уснул, как убитый.

Разбудили его голоса, и спросонья он едва было не велел болтунам замолчать, приняв их за слуг, нанятых накануне.  Но какие слуги говорят о магии?

Густав, еще не продрав толком глаза, навострил уши, и вот что узнал.

- Итак, - вертя на пальце кольцо, подчиняющее демонов, проговорила Жюли, прогуливаясь мимо зеркала, за прозрачной гладью которого томился человек в красной маске, - у меня к тебе деловое предложение. Я тут подумала и решила… без твоей поддержки мне не обойтись. Тристана лишить всех его денег, думаю, мне удастся скоро. Поэтому, пожалуй,  после того, как е золото перекочует ко мне, я выпущу тебя. Но с тем лишь условием, что ты поможешь мне сделать сердце Тристана моим. Звучит мило, но я говорю не о романтике.

Она танцующей походкой прошла к изящному столику, жестом фокусника подняла с него белоснежную салфетку, обнаружив целый ряд волшебных вещиц.