- Откуда ты знаешь все это?

- Так мы долго с ней жили бок о бок, в одном городе, - тихо ответила Мария. - Это вы были на отшибе, в гостинице, где одни лишь приезжие. А мы… мы ежедневно встречались, и ее взгляд каждый раз был злобный и обещающий одни лишь неприятности. Она засмотрелась на меня и грохнулась прямо посередине площади. Ее собирал какой-то темноволосый джентльмен…

- Ричард наверняка, - пробормотала Софи.

- Вот тогда-то она и задумала заманить в город белого принца, - сказала Мария. - Помните, вы рассказывали нам? Принц Тристан, с живым золотым сердцем? Он ведь настоящий, живой. Не кукла. И она хочет его сердце. Хочет, чтобы по ее венам бежала кровь, а не шуршали опилки.  У нее нога вихляется и болтается, а с живыми людьми такого не случается. Да и если она упадет и расшибет лоб, то конец ей придет, а у человека шишка поболит и заживет.

- О, Тристан! - воскликнула Софи. - Какая опасность его подстерегает!

- Так она все же заманила его сюда? - испуганно спросила Мария.

- О да. И способ, каким она это сделала, просто ужасен и бесчеловечен. Но как она собралась это провернуть!? Такое не под силу даже мне, а она кукла, не владеющая магией! Да и сам он не так прост, он не поддастся на ее сладкие речи.

Мария пожала плечами.

- Она часто выкрикивала хвастливые речи, - тихонько сказала она. - И часто, очень часто, то, что она планировала, сбывалось. Она не угрожает просто так. И, может быть, в чем-то она и глупа, но только не в том, чего хочет добиться.

Мария вдруг затихла и потупила взор. Перебирая тонкими пальцами край передника, она покраснела, не решаясь спросить о чем-то личном, а потом вдруг насмелилась и заглянула в глаза Софи своими драгоценными, хрустально-прозрачными глазами.

- А вы, принцесса Софи, вы встретили свою любовь? Раньше вы рассказывали сказки о белоснежном принце Тристане. В ваших сказках он был добр так же, как и прекрасен. Вы обещали научить нас любить, если полюбите сами. И вот Тристан тут…

Софи лишь отрицательно мотнула головой - нет, нет! - и крепко зажмурилась, не смея смотреть в эти чистые, наивные глаза.

- Любовь, - произнесла она через силу, - это очень горькая наука. А Тристан оказался не принцем, а бастардом, и судьба его была горька. Он вырос, многое пережил и стал инквизитором. А карающие ангелы не должны принадлежать никому… эти отношения приносят только боль, - повторила она сказанные когда-то кем-то слова.

- Но он красивый? - вдруг шепотом произнесла Мария, словно дитя, верящее в сказку.

- Очень, - с трудом выговорила Софи, чувствуя, что сейчас упадет на пол и расплачется. - Очень.

Все в старой мастерской было дорого Софи, но вот беда - она вспомнила, что кольцо демонов теперь ей не принадлежит. Оно у Жюли, и та может в любой момент приказать демонам выпустить того, кто находится в заточении. Того, от кого она бежала. Того, от кого она закрыла мастерскую. Красную Маску.

При мысли о Красной Маске удушливый страх накатывал на Софи, и ей хотелось бежать, бежать изо всех сил. Этот неведомый враг имел над ней какую-то власть, Софи это чувствовала.  И отыскать ее приют здесь, в лесу, он тоже мог. У него-то память не отняли!

«Его просто заперли демоны, - подумала Софи. - И если эта чертова кукла надумает мне насолить, она сможет его впустить, и тогда!..»

- И что мы теперь будем делать? - робко спросила Мария, глядя на Софи огромными тревожными глазами. - Нас тут могут отыскать. Да и вам тут неудобно будет жить. Где вы будете спать? В опилках? В коробке? Это вряд ли вам подойдет. Но тут столько сокровищ, столько золота… Может, нам бежать? Перевезти мастерскую?

- Снова бежать? - горько усмехнулась Софи. - Сколько ж можно бегать… Взять золото и камни? Но они не мои, они принадлежат моему отцу. А я не хочу, чтобы меня снова обвинили в воровстве. Это очень обидно и стыдно - когда незаслуженно обвиняют…

- Но вас, принцесса Софи, всегда в чем-то будут обвинять, - со смешком произнес чей-то незнакомый голос. - Вам пора бы привыкнуть к тому, что мир несправедлив и жесток. Пора взрослеть, Софи.

Она молниеносно обернулась и увидела говорившего, странного человека, точнее - существо, вольготно устроившееся в старом скрипучем кресле-качалке.

Кресло выглядело убогими и почти нищенским на фоне дорогой старинной одежды странного посетителя.

Шелковые туфли с бантами блестели алмазным каплями, камзол расшит золотом. Кружева на груди, вокруг тонких кистей рук… И темнота, черная непроглядная глубокая чернота вместо лица, мигающая желтыми глазами да изредка прорезающаяся тонким полумесяцем улыбки.

- Эбигейл! - в ужасе выдохнула Софи, и демон, разодетый в пух и прах, только кивнул.

- Точно, принцесса Софи, -  ответил он. - Или, точнее, Зеркальщик?..  Доброго дня, Софи. Доброго дня.

- Зачем ты здесь? - с трудом переведя дух, дрожа от страха, спросила Софи. - И разве Тристан не отправил тебя?..

- Конечно, отправил, - покладисто ответил Эбигейл. - Но видишь ли, в чем дело, дорогой мой Зеркальщик: ты ведь призвала меня охранять свои и владения и свой народец, а Хрустальный мост не закрыла. Да-да. Вижу, ты не совсем  понимаешь, о чем я говорю, но догадываешься. Я поясню. Ну, так вот, Софи, то место, что связывает мир черной магии и человеческий мир, вы оставили открытым, и я могу возвращаться столько раз, сколько мне вздумается. Я ведь обязан отгонять непрошенных гостей от этого жилища.

Эбигейл сунул руку за пазуху и извлек старинную, потемневшую то дыма трубку.

- Это Тристан мне подарил в свое время, - как бы между делом произнес он, набивая ее табаком. - Мы были даже в некотором роде приятелями. А Тристан был веселым и бесшабашным парнем. Не знаете, что с ним произошло? Он стал скучным.

- Почему ты не сказал тогда, в моем доме, что Зеркальщик - это я? - спросила Софи, глядя, как чернолицый демон неспешно раскуривает свою трубку.

- Я же призван защищать вас, - с некоторым удивлением ответил Эбигейл, - а не предавать. Скажи я Тристану, что Зеркальщик - это вы, что с вами сделал бы этот нудный святоша? Ну, убить не убил бы, но, думаю, многих сладких и приятных моментов в вашей жизни просто не произошло бы.

Софи покраснела, и Эбигейл похотливо осклабился. Казалось, ему доставляет удовольствие дразнить и ставить в неловкое положение ту, которую он призван защищать, и наслаждаться ее стыдом, наблюдая за ее смущением.

- Старина Тристан, - произнес он, щуря желтые глаза и пуская кольца дыма, - все еще хваткий парень, своего не упустит…

- Зачем вы здесь? - повторила Софи сухо. Эбигейл пожал плечами:

- Поприветствовать, - ответил он. - Отчитаться о сохранности доверенного мне дома. И предупредить об опасности. Я же ваш персональный защитник, Софи.

Он снова рассмеялся недобро, глядя, как она мучительно соображает, что же теперь делать с таким внезапным союзником.