Даже предварительное исследование всей Солнечной системы до Плутона и более детальное изучение нескольких планет, например с помощью марсоходов и спускаемых аппаратов на Юпитере, не решит фундаментальной проблемы происхождения Солнечной системы; что нам нужно – это открытие других солнечных систем. Достижения наземных и космических технологий в следующие два десятилетия могут позволить нам обнаружить дюжины планетных систем, обращающихся вокруг одиночных звезд. Последние наблюдения многозвездных систем, проведенные Хелмутом Абтом и Солом Леви из Национальной обсерватории Китт-Пик, указывают на то, что по крайней мере треть звезд на небе может иметь обращающиеся вокруг них планеты. Мы не знаем, похожи ли другие планетные системы на наши или построены по совершенно иному принципу.

Мы вошли, почти не заметив этого, в эпоху беспрецедентных исследований и открытий со времен Ренессанса. Мне кажется, что практическая польза сравнительной планетологии для наук, изучающих Землю, ощущение приключения, которое вызывает исследование других миров у общества, почти лишенного возможности приключений, философский смысл поиска космической перспективы – вот чем запомнится наше время в конечном итоге. Спустя столетия, когда наши насущные политические и социальные проблемы будут казаться такими же далекими, какими кажутся нам сейчас проблемы войны за австрийское наследство, наше время, возможно, будут вспоминать главным образом за один факт: это была эпоха, когда население Земли впервые вступило в контакт с окружающим космосом.

На Луне есть небольшой ударный кратер под названием «Галилей». Он около 16 км в диаметре, размером примерно с большой город с пригородами, такой как Элизабет, штат Нью-Джерси, и настолько мал, что для того, чтобы вообще увидеть его, нужен большой телескоп. Рядом с центром этой стороны Луны, которая всегда повернута к Земле, находится прекрасный древний разрушенный кратер, 185 км в диаметре, названный «Птолемей»; его легко можно увидеть в недорогой полевой бинокль и можно даже различить невооруженным глазом, если у вас острое зрение.

Птолемей (II в. н. э.) был главным сторонником точки зрения, что наша планета неподвижна и находится в центре Вселенной; он представлял, что Солнце и планеты обращаются вокруг Земли ежедневно, заключенные в быстродвижущиеся кристаллические сферы. Галилей (1564–1642), с другой стороны, был главным сторонником теории Коперника, что как раз Солнце находится в центре Солнечной системы, а Земля – одна из многих планет, обращающихся вокруг него. Более того, именно Галилей, наблюдая фазу Венеры в виде серпа, представил первые убедительные доказательства, подтверждающие точку зрения Коперника. Именно Галилей первым обратил внимание на существование кратеров на нашем естественном спутнике. Почему тогда кратер Птолемей на Луне гораздо сильнее бросается в глаза, чем кратер Галилей?

Традицию давать имена лунным кратерам установил Ян Гевелке, известный под своим латинским именем Гевелий. Пивовар и городской чиновник в Данциге (Гданьске), Гевелий много времени посвящал лунной картографии, опубликовав известную книгу «Селенография» в 1647 г. Вручную вытравив на медных гравировальных досках, которые он использовал для печати своих карт, изображение Луны, как он ее видел в телескоп, Гевелий столкнулся с проблемой, как назвать изображенные объекты. Некоторые предлагали назвать их в честь библейских персонажей, другие предлагали имена философов и ученых. Гевелий чувствовал, что между объектами на Луне и мудрецами и пророками, жившими тысячи лет назад, нет никакой логической связи, и его также беспокоило то, что могут возникнуть серьезные разногласия по поводу того, каких философов и ученых – особенно если они были еще живы – почтить. Решив поступить осторожно, он назвал выдающиеся лунные горы и долины как похожие земные объекты: в результате у нас есть лунные Апеннины, Пиренеи, Кавказ, Юра и Атласские горы и даже Альпийская долина. Эти названия все еще используются.

Галилей считал, что темные ровные области на луне – это моря, настоящие океаны, заполненные водой, и что яркие и неровные области, плотно усеянные кратерами, – это континенты. Названия этих лунных морей поначалу отображали состояние души или природные условия: Mare Frigoris (Море Холода), Lacus Somniorum (Озеро Сновидений), Mare Crisium (Море Кризисов), Sinus Iridum (Залив Радуги), Mare Serenitatis (Море Ясности), Oceanus Procellarum (Океан Бурь), Mare Nubium (Море Облаков), Mare Fecunditatis (Море Изобилия), Sinus Aestuum (Залив Зноя), Mare Imbrium (Море Дождей) и Mare Tranquillitatis (Море Спокойствия) – поэтичная и образная коллекция названий мест, особенно для такой суровой и унылой окружающей среды, как на Луне. К сожалению, лунные моря абсолютно сухие, и по образцам, взятым из них во время миссий американских «Аполлонов» и советских «Лун», можно судить, что в прошлом они никогда не были наполнены водой. На Луне никогда не было морей, заливов, озер или радуги. Эти названия дожили до наших дней. Первый космический зонд, передавший данные о поверхности Луны, «Луна-2», попал в Море Дождей, а первую высадку на нашем естественном спутнике совершили десять лет спустя астронавты «Аполлона-11» в Море Спокойствия. Я считаю, что Галилей был бы удивлен и обрадован.

Несмотря на опасения Гевелия, лунные кратеры были названы в честь ученых и философов, и сделал это Джованни Риччоли в публикации 1651 г. Almagestum Novum. Название книги означает «Новый Альмагест»; старый Альмагест был трудом всей жизни Птолемея. («Альмагест» – скромное название – в переводе с арабского означает «Величайший».) Риччоли просто опубликовал карту, на которой расположил названия кратеров по своему вкусу, и эти, и многие другие его названия были приняты впоследствии без вопросов. Книга Риччоли вышла через девять лет после смерти Галилея, и позже, безусловно, были подходящие возможности, чтобы переименовать кратеры. Тем не менее астрономы сохранили эту очень скромную дань памяти Галилея. Кратер, вдвое большего размера, чем кратер Галилея, назвали Хелль в честь иезуита отца Максимилиана Хелля.

Один из самых поразительных лунных кратеров – Клавий, 230 км в диаметре, место вымышленной лунной базы в фильме «2001 год: Космическая одиссея» (2001: A Space Odyssey). Клавий – латинское имя Кристоффеля Шлюсселя (Schlüssel по-немецки означает «ключ», то же самое, что на латинском Clavius), еще одного члена ордена иезуитов и сторонника Птолемея. Галилей был вовлечен в затянувшийся спор о первенстве открытия и природе пятен на Солнце с еще одним иезуитским священником Кристофом Шейнером. Этот спор перерос в резкий личный антагонизм и, как считают многие историки науки, привел к домашнему аресту Галилея, запрету его книг и его признанию, сделанному под угрозой пыток инквизиции, что его предыдущие труды, поддерживающие теорию Коперника, были еретическими и что Земля не вращается. Имя Шейнера увековечено в лунном кратере диаметром 110 км. А в честь Гевелия, который вообще возражал против того, чтобы называть лунные объекты именами людей, назван красивый кратер.