«Я бы лучше сейчас оказался в Токио и слушал там группу Thin Lizzy», – беззастенчиво тянет Стюарт Мёрдок в композиции «I’m a Cuckoo», признаваясь в любви к легендам ирландского гитарного тяжеляка, и потом обаятельно бросает вскользь: «что-то со мной не так, наверное, я совсем куку!» Полагаю, так подумали при первом прослушивании трека многие поклонники Belle and Sebastian, которые просто не знали – раньше Мёрдок это успешно скрывал, – на чём на самом деле он вырос. Барокко-поп в действительности возник куда позже, а годы становления прошли у него под тот самый классик-рок, который панк-революция – и нарочито дилетантские инди- и тви-поп, сложившиеся в её кильватере, – казалось бы, отменила: в варианте хард-рока типа группы Thin Lizzy или прогрессив-рока типа группы Yes. А Тревор Хорн в 1980-е как раз и стал одним из ключевых участников Yes – вот пазл и складывается! Другое дело, что, конечно, максимум тяжести и мощи, на которую мог отважиться сам Стюарт Мёрдок, это лишь слегка электрифицированная – но столь же звонкая и лёгкая, как обычно – гитарная партия в той же «I’m a Cuckoo».

В последнее время я часто думаю о том, что едва ли не самое интересное в поп-музыке – это вопросы её рецепции. Почему мы слышим песни так, а не иначе; почему они пробуждают в нас те, а не иные чувства? Какие психологические механизмы стоят за стандартными реакциями вроде «артист NN уже не тот», что мы имеем в виду, когда так говорим? То, что в действительности хотим и дальше слышать от него то же самое, что уже много раз слышали, – или не совсем?

Творчество группы Belle and Sebastian даёт хороший повод об этом поразмышлять. Я рискну предположить, что, если вы узнали об ансамбле из этой главы – или из соответствующего выпуска программы «Хождение по звукам», – то, вероятно, их зрелые треки, такие как «I Want the World to Stop», «Another Sunny Day» или «I Didn’t See It Coming», понравились вам больше, чем ранние: они богаче аранжированы, более профессионально спродюсированы (ещё один привет Тревору Хорну) и порой даже оказываются ярче в мелодическом плане. Однако, как ни странно, среди поклонников группы популярна альтернативная точка зрения – что Belle and Sebastian только что не вышли в тираж после ухода Изобел Кэмпбелл в начале 2000-х, что сотрудничество с тем же Хорном – это безусловное зло, что аутентичные Belle and Sebastian – это те, которые еле-еле шептали что-то нечленораздельное под полуакустику, а размашистые аранжировки и глянцевый продакшен как раз наоборот, от лукавого.

Дико интересно, почему так – здесь ведь сразу множество дискурсов идёт в ход: и требование от артистов некой особенной подлинности, верности корням (хотя вообще-то можно и поспорить с тем, что это всегда неоспоримое достоинство), и идея проверки новой музыки на соответствие нашим ожиданиям от неё – а затем логичное раздражение, когда она изволит этим ожиданиям не соответствовать. Обо всём этом страшно интересно рассуждать даже чисто теоретически, без привязки к конкретной теме – и именно поэтому прямо здесь и сейчас я этого делать не буду, но оставлю себе (а может быть, и вам) зарубку на будущее.

Ну а что до ожиданий, то Belle and Sebastian спели о них ещё в 1996 году, в самом первом своём альбоме. Один из самых ярких его фрагментов – это песня под названием «Expectations», идеально подходящая для финала этой главы.

NINE INCH NAILS

ТРЕК-ЛИСТ:

1. HEAD LIKE A HOLE

2. DOWN IN IT

3. WISH

4. CLOSER

5. HURT

6. MARCH OF THE PIGS

7. THE DAY THE WORLD WENT AWAY

8. JUST LIKE YOU IMAGINED

9. WE’RE IN THIS TOGETHER

10. ADRIFT AT PEACE

Гитарист влиятельной индустриальной группы Ministry Эл Йоргенсен когда-то сказал: «Слушать Ministry – это как будто в твоей голове проделывает дыру девятидюймовый гвоздь». Большой поклонник Ministry, начинающий музыкант из американского Кливленда, Трент Резнор, получается, использовал эту цитату аж дважды: сначала взяв из неё название для своего музыкального проекта – «Девятидюймовые гвозди», Nine Inch Nails, – а потом и озаглавив один из ранних синглов «Дыра в голове», ну, или точнее, «Голова как дыра», «Head Like a Hole». Как и большинство композиций этого периода, вошедших в дебютный альбом Nine Inch Nails «Pretty Hate Machine», «Head Like a Hole» была записана Резнором фактически в одиночку в студии, где он работал уборщиком и вообще мальчиком на побегушках; обнаружив в себе в один прекрасный день недюжинные творческие амбиции, Резнор договорился с хозяином студии, что будет использовать её мощности в то время, когда в ней не будут работать другие артисты, снявшие пространство за деньги. Так и родились песни, которым суждено было стать пока ещё инди-, но всё-таки уже хитами: «Head Like a Hole», например, попала в чарты в Великобритании и Австралии, а также в альтернативный чарт в США. А сопродюсером этого трека выступил не кто иной, как Марк Эллис, более известный как Флад, знаменитый британский кудесник звука – причём знаете почему из всех композиций с диска «Pretty Hate Machine» эта была готова едва ли не самой последней? Потому что Флад не успевал – он был занят работой над пластинкой «Violator» группы Depeche Mode! Из сегодняшнего дня это может показаться странным: зачем продюсеру, прямо сейчас занимающемуся суперхитовой записью мощнейшей, мегапопулярной стадионной группы, сотрудничество с никому не известным дебютантом из Кливленда? Но Флад был из тех, кто с ходу расслышал в Тренте Резноре что-то существенное и понял, что это не просто наглый выскочка. Они будут работать вместе на протяжении следующих пяти лет.

С другим ранним синглом из «Pretty Hate Machine», композицией «Down in It», достаточно необычная история произошла на съёмках видеоклипа. Выполнен он был в весьма мрачных тонах – об образном и тематическом ряде творчества Трента Резнора и Nine Inch Nails будет подробнее сказано ниже, – и в завершающих кадрах главный герой должен был умирать, что предполагалось заснять сверху. Больших бюджетов у Резнора, разумеется, ещё не было, поэтому камеру, которая и должна была обеспечить нужный кадр, прикрепили к гелиевому шарику – а тот возьми и оторвись: прямо как знаменитая надувная свинья Pink Floyd, которую ветер сдул с электростанции Баттерси. И если свинья улетела в небо и пугала пилотов пролетавших мимо самолётов, то шарик с финальным планом из клипа «Down in It» приземлился на участок некоего фермера, который, не будь дураком, позвонил в ФБР, а те, в свою очередь, не будь дураками, приехали на вызов, забрали камеру, просмотрели отснятый материал и увидели труп человека, от которого симметрично расходятся в разные стороны причудливо одетые люди… Очень похоже не то на ритуальное убийство, не то на снафф-видео (если кто не знает, это предельно жесткий подпольный жанр кинематографа, в котором всё, включая пытки и убийства, происходит на самом деле). Вот так Трент Резнор по чистой случайности впервые попал в поле зрения спецслужб!

Следующей творческой затеей музыканта стала коротко- метражка-EP под названием «Broken», и по самому известному треку с неё, «Wish», хорошо заметны изменения в звучании Nine Inch Nails: подобных жёстких, тяжёлых, риффующих гитар в альбоме «Pretty Hate Machine» мы не слышали. Вот как развивалась эта история: первая пластинка была опубликована на маленьком лейбле местного значения под названием TVT Records и неожиданно для всех – включая и боссов лейбла, и даже самого Трента Резнора – стала настоящим андеграунд-феноменом. Nine Inch Nails принялись активно гастролировать – и даже ездили в европейский тур вместе с группой Guns N’ Roses, о каковом опыте Резнор сказал, что ему никогда не приходилось выступать перед такой «дебильной публикой». А звукозаписывающая компания потирала руки – ещё бы, в кои-то веки попался прибыльный актив! – и требовала от Nine Inch Nails ковать железо пока горячо и поскорее закреплять успех новыми записями, причём строго в синтипоп-ключе: глядя на скромный, но ощутимый успех «Pretty Hate Machine» или оглушительный успех того же депеш-модовского «Violator», на лейбле решили, что именно эти звуки сейчас востребованы лучше всего. Но Трент Резнор не собирался плясать под чужую дудку – втайне от TVT Records он организовал собственную контору Nothing Records, подписал контракт на дистрибуцию записей с мейджором Interscope, а попутно, решив окончательно размежеваться со своими нечуткими работодателями, существенно изменил звучание и добавил в него вот этой порой панковской, а порой и хэви-металлической гитарной жести. Интересно, кстати, что и Depeche Mode после «Violator» отважатся на похожий эксперимент, правда? И вернутся на альбоме «Songs of Faith and Devotion» с более грязным, гранжевым звуком. Впрочем, это совсем другая история.