– Хорошо, – легко согласился он. – Ты в Срединные королевства?

– Не совсем, – ответил я. – Небольшой крюк, а потом двинусь на юг.

Он удивился.

– На юг? Правильное решение. Советую сразу же в королевство Скарланды. Оно граничит на юге с Зорром, но ты увидишь разницу...

– В чем?

– Прежде всего, – сказал он, – в системе правления. Казалось бы, Зорр и Скарланды – соседи, но там уже так называемая Тьма... ха-ха!.. ты не находишь это смешным? Все-таки ученье – свет, а неученье – тьма, а я как раз всюду насаждаю ученье... И вообще на юге начинают смеяться, когда слышат, что далеко на севере, среди лесов, есть захолустные королевства, которые гордо именуют себя Срединными. А мы, значит, на окраине?

– В чем разница? – прервал я.

– В Скарландах новый король, – ответил он с легкой усмешкой. – Новая династия, так сказать... Новый король, не скажу, чтобы умен... но зато безвреден. Нет-нет, вовсе не из-за доброты! Просто его власть ограничена. Понимаешь... странное дело, я почему-то чувствую, что тебе можно доверять... другому бы я никогда такое не сказал, даже своим сторонникам, не говоря уж о верных подданных. А вот тебе говорю совершенно откровенно... Так вот, власть короля урезана до предела. Вообще-то я совсем обошелся бы без короля, но мир пока несовершенен: тупой народ, не говоря про аристократов, ждет на троне обязательно короля. Для них самый тупой и жестокий король понятнее и лучше, чем самый умный из простонародья!.. Да, в сказках у них то и дело кузнецы да плотники занимают королевские покои, но в реальной жизни они сами никогда такое не Допустят, идиоты... Так что король у нас есть, есть... Но правит совет из умных людей. Просто умных, неважно о из них благородного происхождения, а кто не сосем. И ценности у них совсем другие. Реальные, а не думанные. То, что у вас высокопарно называется, к о меру предательством, у них просто реальность.

Я вспомнил Бернарда, его суровое лицо, сдвинутые брови, упрямый и гордый взгляд, вспомнил его речи, сказал:

– Но ведь нельзя предавать.

Брови дьявола взлетели вверх. Глаза расширились в несказанном удивлении.

– Почему?

– Ну, – сказал я, – нельзя... Просто нельзя.

Он отшатнулся.

– Почему? Прости, почему? Жизнь человека бесценна. Даже простолюдина. Жизнь простолюдина, кстати, для меня даже ценнее. Он не обвешан с головы до ног постоянными предрассудками, устаревшими понятиями, всевозможными условностями и ритуалами. Простолюдин – это просто человек, искренний и честный. И если простолюдин бросает оружие и бежит с поля боя, я не называю его трусом, ибо он спасает свою жизнь, единственную и неповторимую! Ведь другой жизни у него не будет. И когда он предает... Кстати, что такое предательство? Когда человек свои интересы ставит выше чужих? Помилуйте, какое же это предательство? Это просто честное и трезвое отношение к себе, другим, жизни. Все мы ценим себя больше других. И любой человек, будь то барон или простолюдин, считает себя умнее своего короля.

Я пробормотал:

– Но что это за жизнь будет, если все будут друг друга предавать?

Он сказал с тонкой улыбкой:

– Позволь поправить... Не когда все будут друг друга предавать, а когда всяк будет свои интересы ценить выше интересов другого человека... и будет готов его предать во имя своих личных интересов! Разницу не уловил?.. Ты не можешь себе представить стабильное общество, где предательство не считается чем-то нехорошим, вот в чем дело. И где всяк готов предать... и предает при первом же удобном случае. Удобном для себя! Но никто не предает просто ради того, чтобы предать. За что в него не бросают камни, продолжают подавать руку и прочее-прочее. Словом, тебе надо побывать в одном из подобных королевств. К примеру, в Юсмерии. Или в Кельтулле, туда немного ближе.

Я покачал головой:

– Но там же нечисть!

Он с немым укором на интеллигентном лице развел руками. Красивыми тонкими руками с длинными пальцами пианиста.

– Ну что ты повторяешь детские сказки? Нет там никакой нечисти. Люди живут... счастливо. Кстати, кое-где даже короля и баронов нет. Я почему это повторяю так настойчиво? Заметил, что и ты забываешь о глубокой пропасти между простолюдинами и так называемыми благородными. Отсюда я сделал еще один добавочный вывод, что ты из того мира, где... где я уже победил!

Когда я вышел из церкви, кони задрожали и подались в сторону. Сигизмунд удерживал их, но глаза расширились в тревоге, а ноздри затрепетали. Я сам чувствовал, что от меня идет ароматный запах горящей смолы и серы.

Совсем не пугающий запах.

Король Конрад продвигался со всем огромным воинском и нигде не встречал сопротивления. Города и гарнизоны королевства Галли сдавались, верные приказу короля Арнольда. Обрадованный Конрад изо всех сил спешил к столице. Он уже знал о странном приказе Арнольда и теперь страшился, что Арнольд опомнится и его довольно богатую и сильную страну придется завоевывать огнем и кровью...

Но ворота городов открывались навстречу, Конраду приносили ключи и заявляли, что сдаются на его милость.

Перед столицей Конрад затрепетал, слишком велика и хорошо укреплена, он даже не думал, что за последние годы Арнольд сумел так поднять стену, а затем еще и обнес весь город дополнительным рвом и валом. При штурме пришлось бы недосчитаться четверти войска, если не трети, они остались бы в этом зловещем рву, а сколько бы полегло при штурме неприступных стен?..

Однако протрубили трубы, ворота распахнулись. Навстречу вышла толпа самых знатных граждан, рыцарей, баронов и графов, владетельных хозяев больших поместий, хорошо укрепленных замков. Старший нес на вытянутых руках огромный золотой ключ. Ключ от столицы, от непобедимой и неприступной Тантры Ней!

Конрад, обезумев от счастья, закатил грандиозный пир. Всем солдатам, участвовавшим в походе, выдал по золотой монете, рыцарям – золотые шпоры, всем велел именоваться отныне Сокрушителями королевства Галли.

Затерявшись в толпе, я смотрел на его торжественный выезд на городскую площадь. Телохранители усеяли все крыши, стены, но я видел по лицам, что никто из жителей не собирается стрелять из лука, метать ножи или бросать дротики. Король Арнольд велел сложить оружие – армия сложила. Он велел крестьянам не сопротивляться – они поворчали, но сопротивления захватчикам не оказали. Даже своевольные бароны , и те признали власть Конрада, хотя ворота своих крепостей не отворили. Но они не отворяли их и перед Арнольдом, так что Конрад настаивать не стал.

А сейчас он выехал на свободный от толпы участок, дальше охрана оттеснить народ не смогла, вскинул руку. Ропот медленно начал смолкать. За спиной Конрада трубачи вскинули к небу трубы, торжественные звуки вспороли воздух. Когда трубы вернулись на свое место, над городом стояла торжественная тишина.

Конрад помахал ладонью, сказал сильным красивым голосом воина и полководца: