— Один, — безрадостно кхекнул титан. — Второй ушел в счет выкупа Серафины. Вообще говоря, я могу их навестить… — В голосе главы послышалось обещание мучительной смерти, но я отрицательно качнула головой. — Почему нет?

— Мы поступим немного иначе. — А вот в моем тоне обозначилась гарантия участи куда более страшной, чем быстрая смерть. — И для этого мы воспользуемся способностями Неоны. Нео, подслушивать нехорошо. Входи, мы как раз подошли к вопросу о твоей трудовой занятости.

В дверном проеме показалась смущенная дроу, чьи чуть заостренные уши с десятком сережек-пусет алели как маков цвет. Иден сурово нахмурился, взглядом выказывая свое недовольство, но я жестом призвала его к молчанию. Все-таки это не личная территория, и стоит учитывать, что любое сказанное слово может стать достоянием любого члена клана. Вот застукай я ее у замочной скважины собственной спальни — другое дело. А здесь даже говорить не о чем.

— Для меня есть работа? — с излишним энтузиазмом, который должен был скрыть нервозность, спросила Нео, садясь ближе ко мне.

— Все верно. Клан, который сегодня так неосмотрительно попытался подсунуть нам ведьму, необходимо проучить. — Я старалась сдерживать злость, которая мигом всколыхнулась во мне, стоило только вспомнить, что конкретно я узнала, когда амулеты Серафины прекратили свою работу, но получалось не очень хорошо. А еще не получалось сдерживать злорадство. — Узнай все их крупные банковские счета, обнули и заблокируй. Средства для начала выведи в офшор, их распределением мы займемся чуть позже. После этого запусти в Сеть парочку слухов. Первый: клан «Отпрысков сумерек» нечист на руку и недобросовестен с партнерами по бизнесу, и все из-за банкротства. Второй: Серафина в бегах, но перед этим успела разослать несколько обличительных писем. Текст я дам тебе чуть позже. Если что-то необходимо из техники — напиши, приобретем завтра.

— Сроки? — деловито уточнила Нео, наконец почувствовав себя при деле.

— Вчера, — скупо улыбнулась я. — Чем скорее — тем лучше.

— Будет сделано в лучшем виде! — самодовольно ухмыльнулась юная хакерша и вприпрыжку сбежала с кухни.

— О женщины, вам имя — вероломство… — Иден вдруг процитировал Шекспира, удивив меня не столько знанием этой фразы, сколько задумчивым выражением лица. — Не хотел бы я быть твоим врагом.

— Ты мой защитник и глава клана, не думаю, что мы когда-нибудь будем враждовать. По крайней мере очень на это надеюсь, — тактично добавила я. — Разве что разойдемся во взглядах на то, как следует карать врагов… Тебе не нравятся мои методы?

— Они для меня необычны. — Иден в свою очередь тоже решил проявить дипломатические зачатки. — Но в чем-то ты, безусловно, права. Времена меняются, меняются методы наказания. Лишь смерть необратима. — И без какого-либо перехода попросил: — Расскажи мне о Настасье. Кем она была раньше? Почему ты в ней так уверена?

Пряча улыбку за кружкой, я указала глазами на дверной проем, и только после того, как Иден повернул голову, с тщательно скрываемым смехом проговорила:

— Думаю, она не прочь рассказать о себе сама. Верно, Настасья?

— Верно, — весело согласилась со мной кикимора, сменившая лист кувшинки на халат и убравшая вычесанные от тины волосы в косу, которую перекинула через плечо. Дошла до нас, с интересом заглянула в полупустую кастрюльку, забавно повела носом и с умным видом выдала: — Какавой балуетесь? Мои баре тоже это дело любили. Вы спрашивайте, спрашивайте, я на все вопросы отвечу, мне скрывать нечего.

— Лучше расскажи сама, — немного неуверенно пожал плечами титан, явно растерявшийся от подобного радушного дружелюбия нечисти. — Когда родилась, где росла, кем воспитывалась, что умеешь… Что сама считаешь важным? — С легкой обидой покосился на меня и с претензией заявил: — Это Ксения у нас многомудрая фьюри, мы же люди простые (тут я громко фыркнула). Пока не расскажут — ничего не знаем.

— Ох, наговариваете вы на себя, господин Иден. — Кикимора лукаво прищурилась и шутливо погрозила ему пальцем. — Но так и быть, сделаю вид, что поверила. Я-то тоже не из очень-то высокородных. Матушка моя из ключниц, а я сама байстрючка. Красивая у меня матушка была… Вот барин и заделал меня ей. — Настасья беспечно развела руками, словно ее нисколько не задевал этот факт. — Воспитала меня матушка в строгости и понимании дел хозяйственных. И на выпас я ходила с девчатами, и на кухне помогала с готовкой, и по хоромам хозяйским убиралась. Жена-то барина до последнего не знала, чья я дочка, а мы с ее младшенькой как раз почти одного возраста были, вот и брали меня иногда к ней в подружки. Я всегда смышленой была… — Вспомнив, видимо, что-то не очень радостное, Настасья отвела взгляд и бездумно уставилась в окно. — До шестнадцати годков даже грамоте немного обучиться успела. А затем старшенький их погостить приехал… Тут-то я и поняла, что беда пришла. — Взгляд кикиморы потух, а голос растерял всю веселость. — Решил барчук молодой, что раз я девка дворовая, то слова против сказать не смею. Вот только смела я, да еще как. А как матушка узнала, в чем причина, так и вовсе на поклон к барину старшему пошла, да и мне всю правду рассказала. Шуму было… А неделю спустя, как барин с барчуком по делам в город уехали, барыня нас с матушкой и извела. Ее собаками затравила, а меня… — Тяжелый вздох нечисти прошелся по кухне зябким ветром, заставив поежиться. — Любили меня собаки, не тронули. Тогда распорядилась барыня, чтобы увезли меня мужики дворовые в гиблый лес, да в болоте утопили. Заживо. А чтоб не явилась к ней духом неприкаянным, приказала колдуну заезжему печать на то болото наложить. Вот так я и стала кикиморой. Триста лет, считай, с того дня прошло…

— Чем больше узнаю людей, тем сильнее не понимаю, как они до сих пор сами себя не истребили, — с отвращением произнес титан.

— Власть развращает, — философски пробормотала я, не представляя, что сказать еще и как разогнать эту гнетущую атмосферу.

— Зато общее дело объединяет, — внезапно широко улыбнулась Настасья и звонко хлопнула в ладоши. — Вам ужин готовить али как?

— А сумеешь? — недоверчиво нахмурился титан. — Все-таки современная техника вряд ли тебе знакома…

— Ой, это дело нехитрое! — лукаво усмехнулась кикимора, вновь становясь неунывающей девчушкой. — Мне Ксения уже все показала. Я ж дух, хоть и болотный слетка. Была. Посмотрю, покумекаю да дойду своим умом до нужного. Главное знаю, а остальное приложится. Я ж не совсем безвылазно в той луже прозябала — порой и туристы мимо ходили, и зеваки. Словечкам у них современным училась да прочему. К тому же, раз ужинать не надумали, то до утра точно что-нибудь да соображу из вкусненького. Вам ко скольки завтрак сготовить? Пожелания будут какие?

Откровенно растерявшись от такого хозяйственного напора, Иден перевел на меня беспомощный взгляд, и я поспешила своему главе на помощь. Подробно рассказала внимательно слушающей меня Настасье о предпочтениях каждого члена клана, напомнила составить список всего необходимого, и только после этого нас милостиво отпустили с кухни, с этой минуты становящейся безраздельной вотчиной кикиморы.