Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И не надо! Осмелюсь предположить, что любовь Рэтленда была безответной. В тысяча пятьсот девяносто восьмом году Саутгемптон благополучно женился на своей давней любовнице Елизавете Верной. К тому времени новобрачная уже была беременной, и тянуть было нельзя.
– А зачем вообще было тянуть? – полюбопытствовала Яся.
– Королева была против этого брака. Венчаться им пришлось тайно. Королева, конечно, все равно узнала и даже посадила молодоженов в темницу…
– Как интересно! – мечтательно протянула Анна. – Вот это романтика!
– Романтикой тут и не пахнет. На придворной карьере Саутгемптона этот арест поставил жирный крест. Само собой, любви к королеве графу это не прибавило. К несчастью, у него нашлись единомышленники…
– Граф Эссекс, – догадалась Яся.
– Он. Два молодых идиота – куда ж без Рэтленда – примкнули к мятежникам. Дальше вы в курсе. Бунт был подавлен. Эссекс лишился головы. Глупцов тоже ожидала казнь, но… их помиловали.
– Королева пожалела? – искренне удивилась Аня.
– Наверное. Правда, им все равно здорово досталось. Саутгемптон вновь угодил в Тауэр. Рэтленду, можно сказать, повезло: его всего лишь сослали под домашний арест в отдаленное поместье.
– Это при данных обстоятельствах и наказанием-то назвать трудно. – задумчиво протянула Яся. – Заговор все-таки…
– Действительно! С чего бы вдруг? – поддержала ее Анна.
– А с того, что перепуганный Роджер, сообразив, что ему грозит, заложил всех своих друзей с потрохами, – со вздохом сообщил Снежко.
– Он был почти ребенком, – попытался оправдать его Саша. – К тому же он сполна заплатил за свое предательство. Его друзья – те, кто остался в живых, – отвернулись от него. И в первую очередь граф Саутгемптон.
– Поделом, – фыркнула Анна. – Я так и знала, что этот Голубь – подонок. Бедная Елизавета… как там ее? Сидни, кажется.
– Филипп Сидни, ее отец, – настоящая легенда! В Англии его чтят, пожалуй, не меньше Шекспира. Он умер молодым, от ран, полученных в сражении. Его молодая вдова очень скоро вновь вышла замуж. Угадайте, за кого?
– Граф Эссекс!
– Граф Эссекс – отчим Елизаветы, жены Рэтленда? – округлила глаза Аня. – Да как же они отдали девчонку за предателя?!
– Ну, Эссексу откровения молодого Рэтленда повредить не могли. Ему при любом раскладе отрубили бы голову… – философски заметил Снежко. – А что касается брака… Не только отдали, еще уговаривать пришлось.
– А как же его склонность к гомосексуализму? – спросила Анна напрямик. – Неужели они об этом не догадывались?
– Точно не скажу, – пожал плечами Снежко. – Круг аристократов был довольно узок, так что, возможно, они и знали. Но дела это не меняло. Любовь Рэтленда к мужчинам могла восприниматься как легкая странность, прихоть и, по правде говоря, не являлась таким уж пороком. В Средние века вообще царили весьма и весьма свободные нравы.
– Но Елизавета не должна была его привлекать, – заметила Ярослава Викторовна, – она же девочка.
– В том-то и дело! Тело девочки-подростка мало отличается от тела юноши. Елизавета и в более зрелом возрасте не отличалась пышными формами, а в тринадцать лет и вовсе была плоской, – смущенно пробормотал Снежко. – Я уже говорил, Елизавета была исключительно остроумна, и это не могло не нравиться Роджеру. Думается, у Шекспира есть комедия, где описаны похожие отношения. Это «Много шума из ничего».
Аня вдруг резко подняла голову, как-то странно взглянула на Сашу, но так ничего и не сказала. Тот продолжал:
– Свадьба состоялась в тысяча пятьсот девяносто девятом году. Причем Рэтленд сопротивлялся до последнего.
– Тьфу, – поморщилась Анна.
– Согласен. Со стороны родных Елизаветы – весьма спорное решение. Но они заботились о потомстве. Рэтленд интересовал их лишь как носитель генов.
– Ага, много они нарожали, – презрительно прошипела Аня. – А, кстати, почему? Ведь любовь к своему полу не мешает иметь детей? Или я чего-то не понимаю? – Аня оглянулась на Макса, ища поддержки, но так и не нашла. Снова ответил Снежко. Но голос его звучал как-то неуверенно.
– Думаю, Рэтленд не мог иметь детей из-за болезни…
– Глупости, – перебила его Яся, поднимая голову от стопки листов, которые внимательно просматривала, лишь изредка вмешиваясь в разговор. – Вот тут написано, что у Роджера болели суставы. Об отсутствии эрекции здесь нет ни слова.
– Думаю, он попросту не мог вступить в связь с женщиной, – нехотя сказал Саша. – У гомосексуалистов иногда такое бывает.
– Об искусственном осеменении в те времена не слышали, так что у супругов не было ни единого шанса обзавестись потомством. Брак вообще оказался на редкость несчастливым. Казнь Эссекса, скандальный процесс, позорная ссылка Рэтленда и разорительный штраф, к которому его приговорили. Неудивительно, что болезнь Роджера прогрессировала, причиняя мучения ему и окружающим.
– Кошмар! Бедная Елизавета! – огорчилась Анна. Почему-то она восприняла эту давнюю историю очень близко к сердцу. В ее глазах блестели слезы.
Снежко взглянул на девушку с некоторым удивлением и растерянно заметил:
– Ну, не все так плохо. Когда к власти пришел король Иаков, Рэтленд вновь оказался в фаворе. Штраф ему скостили, вновь пригласили ко двору и вдобавок пожаловали титулом Почетного смотрителя королевского парка и Шервудского леса.
– Хороший повод стать Робин Гудом, – пошутил Макс. – Я бы на его месте так и сделал.
– Думаю, Рэтленд был того же мнения, – туманно заметил Снежко. – Но он нашел способ получше. Вначале сделался нелюдимым и подозрительным, крайне неохотно покидал Бельвуар. Оказавшись на грани разорения, увлекся алхимией, а затем и черной магией. Согласно легенде, неподалеку от замка сохранилась пещера, в которой граф Рэтленд творил свои заклинания.
Яся сокрушенно покачала головой:
– Бедняга, кажется, он совсем помешался.
– Ты ему сочувствуешь? – возмутилась Аня. – А я нет!
– Ну и зря, – укорил ее Саша. – Он умер в тридцать пять. Не спасли никакие ритуалы. Перед этим он долго и мучительно болел.
– Елизавета тоже болела? – мрачно поинтересовалась девушка.
– Нет, – ответил Саша удивленно. – Об этом ничего не известно.
– Тогда почему она умерла? – Голос Ани звучал все более требовательно. – Ей ведь было всего двадцать шесть лет, если я правильно подсчитала? Так почему она умерла?!
– Елизавета Сидни умерла потому, что приняла яд. Она отравилась.
Попасть в хранилище Виндзорского дворца оказалось непросто. Они ждали два дня, и все это время Анна не находила себе места. Она металась по комнате, как одержимая, или сидела, поджав колени к подбородку и глядя в одну точку. За это время они получили приглашение присутствовать на похоронах Нурии – полиция разрешила забрать тело, – но Аня неожиданно отказалась. И вообще, кажется, осталась к этому равнодушна. Ее интересовало только одно – портрет самоубийцы.