– Господин герцог, примите наши поздравления! – Братья д'Акс с радостными улыбками обступили Норманна. – Теперь вы имеете полное право называть себя гасконцем!

– Зачем мне эти развалины? Он ваш.

– Какие это развалины? – возмутился Генрих. – Западная половина практически не пострадала, даже крыша местами уцелела!

– Нет, господа, я брал этот замок для вас, так что и не пытайтесь меня уговорить, – решительно ответил Норманн.

– Но у нас нет денег, мы не в состоянии заплатить за него.

– Разве за подарки платят?

– Нет, – смешался Генрих, – но мы не родственники.

– Для меня это решенный вопрос, замок и все прочее принадлежит вам.

– В таком случае в качестве ответной любезности позвольте подарить трофеи из трех замков.

Если честно, Норманну надоела Франция, как и затянувшееся путешествие по далеким краям. И если нельзя было вернуться домой, мечталось хотя бы побыстрее добраться до Медвежьего замка или Новгорода. Настроение портила невозможность отхода, спеши не спеши, а задержаться придется. На берегу реки щипал травку табун лошадей, для которого на кораблях не нашлось места. Семейство д'Аксов, не слушая возражений, свозило на причалы запасы вина и зерна из четырех замков. Решительный отказ обидел бы гасконцев, и свои корабелы с норвежцами обязательно взбунтовались бы. Кто же в здравом рассудке откажется от такого добра? Это деньги, и немалые! Первым делом пришлось отправить в море дромоны, не покупать же в Бордо корабли, если под рукой орава опытных в морском разбое воинов. Мурманы дисциплинированно отлавливали испанских торговцев, причем прагматично захватывали только груженные железом суда. Наконец настал долгожданный день возвращения, Норманна буквально затискали в дружеских объятиях и засыпали разнообразными подарками. Бискайский залив встретил лазоревыми волнами и теплым майским солнышком.

Нанятые в Бордо кормчие довели эскадру до Ла-Рошели, где оказался большой морской порт. Распродав часть железа, снова наняли кормщиков, на этот раз до Шербура. Порт и близлежащие земли принадлежали графу Шербуру, который обладал потомственным правом беспошлинной торговли. Здесь продали последние остатки железа и дальше отправились уже самостоятельно. Норманн опасался встречи с патрульной эскадрой французского короля, по этой причине для прохода через Па-де-Кале дождались темноты. Сильный поток сдвоенного течения за ночь пронес через опасный район, а на рассвете начали считать паруса.

– Речан! – встревоженно позвал Норманн. – Я четверых не вижу!

– Да вон они, у самого берега на фоне обрыва.

– Не наши, они с косыми парусами, – с сомнением покачал головой князь.

– Сарацинские, из последних трофеев, в Бильбао за железом шли, да Ульфор поймал. Давеча ты сам ковры на продажу отбирал.

– Разве? Это те, что с португальскими кормщиками были? – уточнил Норманн.

– Никогда бы не подумал, что сарацины боятся по ночам плавать!

– Погоди, Речан! Глянь внимательнее, то не обрыв, а крепостная стена!

– Точно, а дальше вроде галеры, они гребут к нашим судам.

– Сигнальщик! Труби сбор! – скомандовал Норманн. – А ты, Речан, скомандуй направление на сарацинские корабли.

Над гладью моря разнесся призывный голос трубы. Разбросанный течением флот и до этого шел к флагману, а после сигнала на кораблях к парусам добавились весла. Причем дромоны уверенно взяли курс на защиту трофейных самбук.

– Не могу поверить! Не могу поверить! – твердил адмирал эскадры. – На моей памяти вы первый, кто сумел прорваться обратно!

– Мы прошли совершенно спокойно, без каких-либо затруднений, – озадаченный чрезмерными восторгами, ответил Норманн.

– Нормандцы стоят на якоре прямо посреди Па-де-Кале! Течение должно было вынести вас прямо на них!

– Уходя на юг, мы подошли к Дувру, течение за ночь вынесло нас к устью Сены. На обратном пути попытались повторить это, а оказались у Кале.

– Вот оно что! – Адмирал Ван Дрент почесал свою лысину. – Твои предшественники прижимались к Опасным скалам, а течение все равно выносило их на якорную стоянку.

– Что за якорная стоянка? – заинтересованно спросил Норманн.

– Посреди Па-де-Кале на нормандской стороне есть хорошее местечко с песчаным грунтом. Спасибо вам, герцог Ван Русс.

– Спасибо? За что?

– Как же, как же, вы раскрыли секрет успехов наших врагов. Течение из любого места выносит торговцев прямо к Кале!

Норманн расстелил на столе свою карту, провел пальцем воображаемую линию своего ночного пути, и его осенила догадка:

– Вероятнее всего, отливная волна Сены проходит через Па-де-Кале и становится приливной волной Шельды!

– Возможно, возможно. – Адмирал снова почесал лысину. – Приливы Сены и Шельды всегда идут в противоход.

– Вы не подскажете условия плавания дальше на север? Мы направляемся в Эльбу.

– Куда? Куда? Да вы что? В Эльбу? Вам не пройти мимо Фризских островов! Что ни деревня, то логово пиратов!

– У меня слишком большой караван, – растерялся Норманн, – по каналам придется до осени тащиться.

– Компас есть?

– Разумеется, как же без него отправляться в неведомые дали.

– Пройдете Боркум-риф, дальше сутки на север, затем поворачивайте на восток. Но имейте в виду, в Эльбе с окончанием приливной волны сразу бросайте якорь, иначе беда.

Адмирал Ван Дрент начал рассказывать различные страшилки, как отливом выносило корабли на болота, где они оставались гнить из-за невозможности вернуться на судоходный фарватер. Норманн не слушал все эти ужастики, он тупо смотрел на расстеленный шелк с контурами берегов и островов, пытаясь догадаться, где находится загадочный Боркум-риф. Ну почему на картах автомобильных дорог не указывают морские глубины?

Дальнейший поход в Любек оказался легче легкого. Норвежцы посмеялись над страхами голландского адмирала, объяснив суть опасности Фризских островов. Восточнее острова Боркум начинаются устья рек Эмс, Везер и Эльба, приливная волна затаскивает неосторожных шкиперов на отмели рядом с островами. Местные рыбаки всего лишь не упускают подвернувшегося шанса ограбить беспомощные корабли. На траверзе острова Гельголанд корабли направились в Эльбу, а дромоны повернули на север. Норманн все же не рискнул афишировать свою связь с язычниками, да и норвежцы предпочли отправиться на свободную охоту. Последний переход от шлюза Зюльфельд до причалов Любека Норманн простоял на палубе. Он реально соскучился по домашнему уюту! Бессовестно возложив на плечи Речана хлопоты по размещению гасконских шевалье, сам чуть ли не на рысях рванул в свой дом, где первым делом блаженно вытянулся в модернизированной деревянной ванне. Неожиданно для себя даже немного вздремнул, и только, вытираясь после ванны, вдруг сообразил: дом был полностью готов к его приезду.