Попутно сняли с должности министра вооружённых сил ССС, Николая Александровича Булганина. Он на свою беду только утром прибыл в столицу из Прибалтийского военного округа, где находился с инспекцией. Вроде с заговорщиками он связан не был, зато на него слишком много накопал компромата Абакумов, истекающий кровью, но настоявший на аресте Булганина. Пожалуй, это и была единственная победа министра госбезопасности, которую он вырвал в эти крайне неспокойные часы. Ну и себя как-то обезопасил, оставаясь на прежнем посту.

Правда кресло министра вооружённых сил пустовало недолго, но с этими перестановками не спешили заявлять официально.

Что показалось весьма интересным мемохарбу: большие сомнения Молотова в плане призыва в столицу дополнительных сторонников. В какой-то момент он даже вознамерился дать срочную шифрограмму в Одесский военный округ, приказывая тамошнему командующему, Георгию Жукову срочно лететь в Москву. Очень уж хотелось ему опереться в среде генералов на «маршала Победы», как того иногда называли историки.

Но чуток подумав, Вячеслав Михайлович отказался от такой идеи. Слишком много грехов он сам помнил за Жуковым и слишком хорошо представлял спесивость и зазнайство этого человека. Да и Жданов плеваться стал, только услышав намёк на такое деяние:

— Только этого вора здесь ещё не хватало! Опять эшелонами тащить к себе народное добро станет!

Тащили все, в своё время, особенно сразу после войны. Сам Жданов был не безгрешен, как удалось подсмотреть в сознании иных «товарищей». Но все хоть знали какую-то меру и не так открыто наглели. А вот Георгий Константинович всех переплюнул в плане присвоения гражданских трофеев. За что и погорел… Да и кровавые мясорубки, которые он устраивал личному составу на фронтах, ещё никто не забыл. Просто не хотели лишний раз «выносить сор из избы».

А вот сам товарищ Жданов не погнушался под разными предлогами созвать почти всех своих старых соратников по московскому городскому комитету. Даже тех, кто по разным причинам был отстранён от дел или отправлен на «почётную пенсию». Таковых лиц набралось вдруг неожиданно много, и все они резво бросались выполнять распоряжения своего давнего соратника и партийного друга. При этом они сходу назначались на важные посты в разных министерствах, в первую очередь, внешней торговли и оперативно принимали дела.

Конечно, и Ворошилов весьма грамотно подтянул, создал вокруг себя кольцо своих сторонников, которых и у него оказалось достаточно много. Но вот в противостоянии с жёстким, наглым и беспринципным Ждановым он явно проигрывал. И уже во время оглашения коммюнике стало понятно, что трон вождя скорей всего займёт Андрей Александрович.

Пришлось по этому вопросу грапповцам провести оживлённое совещание. Понятно, что Лётчик не просто всеми силами возражал против такого человека на верхушке власти. Он чуть ли не бесился, пытаясь дискредитировать человека, поставившего больше всего подписей на расстрельных списках в конце тридцатых годов.

Но его вполне активно поддержали не только Пасечник с Фрезой, но и Рошан. Причём аргументировал это весьма дельно:

— Самого Жданова не «прослушать», пакри, — рассуждал он. — А вот его подтянувшихся сторонников, в большинстве, можно рассмотреть, как на ладони. И все они — те ещё кровавые маньяки. Если их допустить до власти на местах, они такого наворочают, что небо с овчинку покажется. Как говорят у вас… Уже сейчас надо срочно устранять самых неадекватных из них. Удивляюсь, как они сами друг друга не уничтожили во время самых жестоких чисток?

— Хорошо… если так! — принял Киллайд решение. — Тогда проталкиваем всеми силами сторонников Ворошилова. Ну и… ищем Берию! Куда пропал этот знаток всего и вся?!

Он всё ещё продолжал делать ставку именно на Лаврентия Павловича.

— Только что запряг на поиски Ярового и его группу, — сообщил Лётчик. — Самому никак не получается оторваться на свободный поиск…

— А как станем отодвигать Жданова от руля? — пытался уточнять Пасечник. — Смерть покажется совсем уж слишком…

— Верно. Поэтому давайте ему ухудшим физическое состояние, — предложил Шульга. — Мне, будучи совсем недалеко, совсем нетрудно вернуть ему сердечную недостаточность на прежний уровень. Усугубить, так сказать…

И усугубил. Больше часа товарищ Жданов разорялся перед советскими гражданами по радио, клеймя кого полагается, обличая виновных и вскрывая накопившиеся фурункулы извращений на теле родного государства. Ну и плакался по поводу безвременной кончины лидера советского народа и трудящихся всего мира, интернационального гения, вождя всего мирового пролетариата и прочее, прочее, прочее… Обещал покарать. Обещал продолжить светлое дело славного ленинца. Обещал улучшить и спасти.

В общем, душевно говорил. С надрывом. Вызывая слёзы на глазах миллионов радиослушателей.

А потом, по окончании эфира, Андрею Александровичу стало плохо. Прихватило сердечко. Сказалась стрессовая ситуация последних часов. Гибель многих сторонников. Предательство старых товарищей по партии. Ну и недавние болезни. Как следствие — инфаркт.

Врачей на тот час вокруг хватало, так что приболевшего лидера унесли, оказали ему первую помощь, да и порекомендовали категорически ему на первое время покой. Мол, со временем всё восстановится и придёт выздоровление.

Сам Жданов пребывал в жутком расстройстве и раздрае чувств. Соображать стал плохо. Потому и не вспомнил о юном знахаре, который рядом и который только совсем недавно привёл в полный порядок.

А тот же Ворошилов и не собирался напоминать. Для него обстоятельства складывались просто отлично. Ещё кто знал? Власик? Так тот помалкивал в тряпочку, выбирая лично для себя лидерство маршала. Ахутин? Так он вообще старался не отсвечивать в этом гнезде политических распрей. Мечтал только об одном: как можно быстрей оказаться в институте и заняться массой дел, отпущенных на самотёк. Смирнов? Так он оставался под должным внушением и активно действовал по намеченным для него схемам. О Валентине Истоминой на время все забыли. Ну а Будённый, Молотов и Берия — отсутствовали.

Кстати, о долгом отсутствии последнего столпа власти, уже все грапповцы озадачились не на шутку. Потому что Лаврентий Павлович (создалось такое впечатление) попросту сбежал. Или спрятался? Или похищен? Потому что удалось выяснить: доехал он до определённого места, приказал его высадить, и отправился в неизвестном направлении. Машину отпустил, приказав водителю ждать звонка по телефону в гараже.

Вышел он на одной из незначительных улиц Москвы. К кому подался? Для чего? Пошёл поиск максимально развёрнутой цепью. И тут Дхарма припомнил:

— Как раз здесь, вон в том сером доме в четыре этажа, живёт мать Валентины Дроздовой. Та самая старая ведьма.

Проверил дом. И нарвались…

Как умудрилась ведьма заложить некую программу в мозг ментально сильнейшего аза? Почему программа не рассосалась со временем? И почему она подействовала именно в такие сроки? На эти вопросы мемохарб со своими сторонниками так и не нашёл ответы в последующие дни.