Марго по-прежнему объяснялась с мамой, теперь уже по поводу Саши, который вызвался помочь в частном расследовании, но до сих пор не сделал ровным счетом ничего, чтобы уберечь их семью от новых несчастий.

Испугавшись, что дело сейчас дойдет и до Барона, чье присутствие хозяйка тоже могла счесть раздражающим фактором, бутерброды собака ест, а толку от нее никакого, Саша поспешно покинул общую залу и вышел с Бароном в сад.

В саду было прохладно и после душной атмосферы в доме как-то по-особенному приятно. Саша прогулялся к развороченному полицейскими свежему провалу в земле, немного постоял тут, думая о судьбе неизвестного ему юноши, столько лет пролежавшего в земле. Сумеют ли опознать его личность? Найдутся ли его близкие, которые пожелают упокоить его останки надлежащим образом?

И попутно в голове у Саши по-прежнему крутился неудобный вопрос: как же все-таки быть с прахом Мухи? Кто позаботится о нем? Пусть Саша и сдружился с семейством Марго, выбравшим для Мухи такую участь, но это же неправильно. А разве можно покрывать своих друзей, если они не правы?

Все эти мысли были такими гнетущими и печальными, что Саша поспешил переместиться куда-нибудь подальше от бывшего розария. Наверняка это плохая энергетика виновата в том, что у Саши так тяжко на душе.

Пройдя несколько шагов, он заметил, что Барон куда-то подевался. То крутился поблизости, вынюхивая одному ему ведомые запахи, а то исчез.

Саша свистнул, потом еще раз и еще. Барон по-прежнему никак не давал о себе знать. Это было очень странно, как бы ни был увлечен Барон преследованием, он никогда не убегал настолько далеко, чтобы перестать ощущать присутствие хозяина. А если так, то пес должен был отозваться на свист хозяина.

— Барон, — позвал Саша отчего-то вполголоса и уже с тревогой прибавил: — Бароша! Ты где?

Внезапно он услышал лай Барона. Но как же далеко он прозвучал!

— Вот непутевая собака! — ругнулся Саша и тут же замер.

Показалось или нет? Нет, в саду определенно кто-то был. Под знаменитым вечнозеленым рододендроном Галины Владимировны, который она сегодня отвоевала, кто-то копошился. Да и сам рододендрон стоял как-то криво завалившись набок, словно бы с одной стороны его корни совсем ослабли. И под ним кто-то копошился.

Саша подошел ближе. Да, он был прав, под рододендрон кто-то усиленно подкапывался. И кто же это? Ба! Да это же их медиум!

— Господин Епифан, могу я узнать, что вы тут делаете?

Но медиум и не подумал смущаться.

— Иди сюда! — услышал Саша знакомый голос. — Помоги мне!

При этом медиум ни на минуту не перестал орудовать лопатой. Это был уже просто верхом наглости.

— Что вы тут делаете? Кто вам позволил тут копать?

— Иди и помоги. Дух умершего и похороненного тут человека велел мне снять груз с его тела.

— Может быть, с его души?

— Нет, — возразил Епифан, — именно с тела. Посмотри, какие тяжеленные каменные плиты. Они буквально придавили беднягу своим весом. Взгляни сам.

Забыв о том, как это может быть опасно, Саша заглянул в яму. Он буквально сгорал от любопытства. Неужели, в яме что-то есть? И что же…

Перепачканные землей плиты и впрямь лежали там. Серые, довольно большие, размером с том энциклопедии. Более подробно Саша разглядывать их не стал. Его и так буквально заколотило от предчувствия важной находки.

Неужели, это они, те самые камни, которые профессор Герасимов приволок из своей экспедиции много лет назад? Не может быть!

— Помоги мне их поднять.

Епифан пытался подать каменные плиты Саше, по-прежнему, стоя в яме, но у него ничего не получалось. Плиты выскальзывали из рук медиума и падали назад, едва не разбившись.

— Нет, так ничего не получится. Руки не слушаются.

— Тогда вы лезьте наверх.

Теперь дело пошло лучше. Плиты оказались не такими уж и тяжелыми. Каждая килограммов по десять, вполне приемлемый вес. И почему медиум не мог его осилить? Совсем он хилый. Зато Саша не зря гордился своей физической подготовкой, ему поднять эти плиты, было делом нескольких минут. Вот только, когда он хотел выбраться назад, то увидел в руках у Епифана нечто такое, отчего все былые подозрения проснулись в юноше с новой силой. В руках у медиума была увесистая дубина.

— Зачем это вам? — опасливо поинтересовался у него Саша.

— А как ты сам думаешь, мальчик?

Саша попытался выбраться наружу, но Епифан ткнул его дубинкой в грудь. Было и больно, и обидно, потому что от тычка Сашу откинуло обратно в яму. Была она сравнительно неглубокой, Саша стоял в ней по колено. Но она была узкой. Просто так не выпрыгнешь. А наклониться и выбраться, когда в тебя при каждой попытке тыкают дубиной, тоже невозможно. Саша попытался извернуться, но дубина ударила его по плечу. На этот раз было больно, и удар пришелся так близко к голове, что Саша встре-вожился.

— Бросьте шутки шутить! Дайте мне руку. Помогите выбраться!

Епифан вместо руки протянул ему дубину. Но когда Саша попытался за нее ухватиться, быстро отдернул. И засмеялся. Смех у Епифана был противный.

— Прости меня, мальчик. Я не хотел тебе ничего дурного. Ты сам виноват. Зачем ты вышел ночью в сад? Разве хозяева дома не говорили тебе, что ночью в их саду властвуют духи? А духами, мальчик мой, повелеваю я!

Епифан так упивался собственным величием, что Саше стало смешно.

— Вы — сумасшедший! — фыркнул он. — Какие духи! Мы с вами оба знаем, что никакой вы не медиум. Просто дурачите доверчивых людей и берете с них за это немалые деньги.

— Но ты позвал меня сюда. Значит, веришь в мои силы!

— Я позвал вас сюда, чтобы успокоить Галину Владимировну. Она, как и многие другие, готова заплатить любые деньги, лишь бы снова в их доме воцарился бы покой. А вы эти деньги у людей с легкостью берете!

Епифан молчал недолго.

— Не такие уж и большие деньги я получаю, — произнес он. — Выгодные заказы случаются редко. Чаще перебиваемся всякой мелочевкой. На это не разживешься. Но теперь… Вот с этими штуками… я буду богат!

И он указал на плиты, лежащие на земле.

— Должен вас разочаровать, — вздохнул Саша. — Вряд ли эти камни имеют хоть какую-то ценность. Разве что для узкого круга ученых.

— Дурак! Ты хоть знаешь, что это такое?

— В отличие от вас, знаю, и очень хорошо. Эти камни профессор Герасимов привез с гор Тибета, исключительно как память о своем погибшем в тех местах ученике — Коле Ярцеве.

— Надо же, — пробормотал медиум. — Много ты знаешь. Даже имя Коли выяснил.

Но Саша, не обращая внимания, продолжал:

— С самого начала подлинность этих камней вызывала сомнение у всех членов экспедиции. Они считали, что доверчивому мальчику предприимчивые местные жители, набившие руку на изготовлении такого рода «артефактов» всучили подделку, содрав с юноши еще и деньги, а скорей всего сменяв эти камни на продукты, сгущенку например. Ящики с этими консервами исчезли вместе с чаем и сахаром.