— Уверен, что ваши приятели последние годы тоже провели не на спа-курортах.

Когда Саша произнес эту фразу, ему послышалось, что за соседским забором раздалось негромкое хмыканье.

Саша насторожился. Кто там может прятаться? Друг или враг? Хорошо бы друг, потому что враг у Саши уже имеется.

Саша покосился на Епифана. Слышал или нет? Но медиум ничего не услышал.

Он снова зло взглянул на Сашу:

— Какое мне было дело до этих троих и их страданий? И разве можно сравнивать мое состояние нетерпения и их? Они всего лишь должны были выйти на свободу, оказаться в мире, где никто их не ждал и никому они были не нужны. А мне… А я дожидался обладания всеми удовольствиями этого мира. За эти золотые пластины я получу огромные деньги. Даже продав их всего лишь по цене металла, я уже стану богат. Но я не так прост. Я знаю людей, которым могу предложить свой товар. И они будут вести за них торг. Да-да! Я продам пластины тем, кто предложит мне за них больше денег. А дальше… Дальше все! Теплые страны. Клубы. Яхты.

— Девочки, наркотики, — пробормотал Саша.

— Да кому они нужны эти девочки? Власть! Свобода! Вот что ценно! Независимость! А это дают только деньги, и деньги большие. И эти деньги были у меня. Ну, почти были! Они были где-то совсем рядом, но я не мог до них добраться. А время так неумолимо. С каждым прожитым в нищете годом у меня оставалось все меньше времени, чтобы насладиться грядущим богатством. Постепенно я начал ненавидеть этих троих. Ну что им стоило сразу сказать мне, где спрятаны камни? Я бы своих старых друзей не обидел. Заплатил бы им всю сумму, о которой договаривались, целиком. Все равно — это капля в море, сотая… нет, тысячная… Какое там, сто тысячная часть того, что я получу за эти пластины.

Хмыканье за забором, находящимся за спиной Саши, прозвучало отчетливей. И на этот раз оно было весьма многозначительным. Но Епифан, увлеченный собственным монологом, ничего не слышал, ни на что не обращал внимания.

— А когда я понял, что они вовсе не намерены возвращать мне камни, я возненавидел этих мерзавцев всей душой! Они пожелали оставить меня с носом! Хотели оставить меня на бобах! Но я не такой простачок, каким они меня вообразили! Я тоже нашел на них управу! Я нанял себе новую команду. Нанял одного типа поумнее, кличка его Пахан, а тот нашел еще двоих тупиц на роль исполнителей. Как только Шершень сунулся бы к моему кладу, в дело вступили бы мои ребята! Стоило мне свистнуть, и мои трое бравых молодцов тут же выдвинулись бы на позицию! Да, мне это стоило денег, но не все ли равно, кому платить!

Надо понимать, Пахан — это и был тот, кого Саша с Марго знали под прозвищем Дон Карлеоне. А двое тупиц — это были Тощий и Толстый.

— Пахан сказал своим ребятам то, что сказал ему я. Что на участке спрятан клад. И еще Пахан соврал своим помощникам, что клад его. Что когда-то они с дружками клад закопали, а теперь дружки померли, надо клад будет достать. Но сделать это предстоит ночью и тайком, чтобы новые хозяева участка ни о чем бы не догадались, что происходит.

Кучи вырытой земли все равно должны были насторожить хозяев. А также тени и звуки, которые сопровождали появление чужаков. Но пока полиция бездействовала, преступникам было раздолье.

— Теперь я был сравнительно спокоен, — продолжал Епифан. — Тех было трое и моих тоже трое. Еще неизвестно, кто выиграет. Хотя известно! Выиграть должен был я! Уже выиграл!

— И нанятые вами помощники знали про клад?

— Хи-хи! Нет, всей правды я им не сказал. Рассказал Пахану про клад, который зарыт на этом участке. Обещал, что дам ему подсказку. И дал! И потребовал, чтобы они давали мне отчет обо всех камнях и булыжниках, которые зазвенят. И на этот раз я подстраховался. Я ничего не сказал этим троим об истинной цели нашей компании. Я даже не стал знакомиться с ними лично. Мы общались через интернет, этого было достаточно, чтобы скидывать им сообщения. Когда камни оказались бы у меня, я бы попросту исчез, испарился.

— У вас бы это не получилось. Пусть ваши новые сообщники не были лично знакомы с вами, но Шершень с приятелями хорошо знал, кто заинтересован больше других в поиске этих камней. Если бы ваши новые помощники обчистили бы тайник Шершня раньше самого Шершня, то вам бы первому не поздоровилось.

На этот раз хмыканье за забором прозвучало утвердительно.

Но Епифан ничего не замечал.

— Шершень! — фыркнул он. — Что Шершень? Один он мне больше не страшен! Мои чувства достигли такого накала, когда страха уже нет. Мне было все равно. Я знал, либо я забираю себе эти пластины, продаю их и до глубокой старости живу счастливо, либо… без денег я дальше жить все равно не хочу. Без денег впереди меня ждет лишь нищая и унылая старость. А я хочу славы! Я хочу денег! Хочу того, чего хотел и мой брат! И я их теперь получу! Да я на все бы пошел, лишь бы получить то, что мне причиталось по праву.

Он ненадолго умолк. И Саша, воспользовавшись короткой паузой, тихо спросил:

— Это вы их убили?

— Кого?

— Муху и Шмеля. Это сделали вы?

Саша уже догадывался, что услышит в ответ.

И все равно вздрогнул от неожиданности, когда Епифан воскликнул:

— Ну да, да! Это сделал я. И старуху вашу по голове тоже я стукнул.

— Гирлянду Амуровну?

— Да! Гирлянду! Амуровну!

— Но зачем вы на нее напали?

— Хотел, чтобы она замолчала. Что-то очень уж резво старуха принялась вспоминать, что, как и где могли копать на участке. Глубоко или неглубоко. А что еще она могла вспомнить? Я испугался, что она сейчас укажет полиции точное место, где, по ее мнению, был спрятан труп, а на деле могли оказаться камни. Вот и пристукнул зануду.

— Вы так со всеми поступаете, кто сует нос в ваши дела? — поинтересовался у него Саша. — А Баярда — великого шамана Заполярья вы тоже планировали в расход пустить?

Епифан разинул рот:

— Ты откуда про него знаешь?

Тогда Саша надул щеки и со всей отпущенной ему природой важностью произнес:

— Будь здрав, Епифан!

Медиум ахнул:

— Так это был ты? Ты ко мне в шаманской шапке и шубе приходил? То-то я потом и удивлялся, чего это Баярд по-русски с акцентом начал разговаривать, ведь чисто же со мной говорил. И в знакомстве со мной не признавался. Но ведь в тот миг я в маскарад поверил и чуть не спятил от страха. Откуда, думаю, Баярд про мои дела знает? Неужели проник своим третьим глазом? И зачем ему это нужно? Вот со страху и понес тебе всякую околесицу. Полную чушь болтал. На Софью все свалил, хотя она и не могла ничего про драгоценные камни знать. Никто, кроме меня, да Шершня с Мухой и Шмелем, про них нынче не знал. Но мне все равно было, я только и думал, насколько Баярд может глубоко в мои мысли проникнуть и как мне его получше запутать, чтобы он еще глубже не проник. Стал даже подозревать, что шаман тоже к моим пластинам свой интерес имеет. Штуки-то в монастыре за тысячи лет здорово намоленные, сколько поколений монахов перед ними медитировали. Небось, такие штуки каждому шаману силу прибавят. Только тогда вздохнул с облегчением, когда шамана лично на самолет посадил и обратно в Заполярье отправил. Так что жив твой шаман, можешь не трепыхаться.