– Это Удав, – шепнул Фома.

– Зачем он глаза колет? – процедил в ответ Чёрт. – На такой тачке…

– Молчи, не нам о том базарить! Он по союзному уровню проходит. Что хочет, то и делает…

Удав прошёл мимо них, небрежно кивнул, но руки не подал. Два телохранителя тоже остались на улице, а «Мерседес» немедленно уехал.

– Удав за «законы» зубами держится, – сказал Молот. – Он прокуроршу не простит… А вон тот его бык, видишь, со шрамом на роже? Обезьяна – погоняло, он долго в мокроделах ходил… Говорят, пикой работает, как парикмахер бритвой…

– Я ему могу эту пику знаешь, куда воткнуть? – презрительно сплюнул Ворон, продолжая наблюдать за прибытием участников сходки.

Почти сразу появились Крест и Север с небольшой свитой. Они оставили машины у заднего выхода из парка и пришли пешком, демонстрируя скромность и непритязательность.

Подкатил на новой «Вольво» коронованный московский авторитет Фонарь, ни на кого не глядя, зашел в зал, оставив двух своих «горилл».

– Это тоже зверюга еще та! – напряженным тоном сказал Молот. – Но где Пит? Его хрен поймаешь, когда надо. Сегодня тут, завтра там, – мотается, как бешеная собака по свалке…

– У меня есть связной телефон, – ответил Ворон. – Ему все передали.

– Вот как? – удивленно взглянул отец. – И что?

– Сказал, что будет вовремя.

Молот многозначительно покрутил головой.

– Да ты, я вижу, крупная птица! Мало кто может с ним вот так связаться!

Ворон развел руками. Мол, какая есть…

Пешком подошел Лакировщик – признанный авторитет, руководивший в Тиходонске угонами автомобилей. Через него проходили редкие люксовые иномарки и заказы он принимал от очень влиятельных и знаменитых людей. Хотя внешность имел непрезентабельную: круглолицый, с редкими бесцветными волосами, белесыми веками и ресницами… И одевался так же, даже на сходку пришёл в затёртом спортивном костюме.

– Слышь, Гена, ты прям в рабочем заявился? В этом прикиде тачки перекрашиваешь? – то ли шутливо, то ли издевательски спросил идущий следом маленький сутулый Рубик Карапетян по прозвищу Карпет – лидер нахичеванских.

– Не всем, только уважаемым людям, – усмехнулся Лакировщик. – Вот Василь Иванычу лично красил!

Он показал на скромные «Жигули»-«единичку», из которых с трудом выбирался Хромой. Он терпеть не мог привлекать к себе лишнее внимание и шутки коллег ему не понравились.

– Я свою в салоне купил! – степенно сказал он и, прихрамывая, направился ко входу.

– Ну, пора! Вместе пойдем, или..? – спросил Ворон.

– Вместе, конечно! Зачем дурацкие постановки разыгрывать? И так все знают – что мы не чужие… – пробурчал Молот. – Только по нашим «законам», если я внаглую против общества попру, чтобы твою жопу отмазать, то меня так же на нож поставят, как и тебя… Сходка родства не знает!

У входа тусовалась толпа, как бывало когда-то перед премьерой какого-нибудь «Фантомаса». Собирались исключительно воровская община, блатняки старой формации и набравшие вес полублатные «новой волны» – «спортсмены», «рэкэтиры», «бандиты», которые имели силу и связи, признавали «законы» и отстегивали в общак.

Шамана и других «деловиков» вопреки слухам не было. Это сразу бросалось в глаза: становилось ясно, что сходка собирается только ради Ворона! А поскольку из-за какого-то барыги ни один авторитет даже с дивана не встанет, не говоря уже о том, чтобы приехать из другого города, личность Ворона в глазах «общества» укрупнялась и приобретала совсем другой масштаб. Впрочем, это не исключало того, что в конце толковища он лопнет, как слишком сильно надутый воздушный шар под зэковской заточкой.

– А твоих никого нет? – спросил Молот, когда они подходили к дверям.

– Пока не приглашают, – сказал Ворон.

Он подготовил ударную бригаду во главе с Бешеным и Джузеппе: если его завалят, пацаны должны отомстить и перебить тут всех, не разбираясь. Автоматы, пистолеты, а главное – Джузеппе с начисто отбитой башкой и гранатами, которого он назначил старшим, вполне позволяли выполнить приказ. Тем более что на сходняк с оружием не ходят, и оказать серьезное сопротивление было некому.

Те, кому положено, заходили в бывший кинотеатр, остальные толклись в стороне: может, понадобятся свидетели или эксперты… Среди них Ворон заметил Лоцмана, рожа у которого еще не зажила. Неужели, терпилой выступит?! Это полный форшмак! До такого позора еще никто не доходил…

Они зашли в пахнущий пылью полутемный зал. Его мало-мальски привели в порядок, если то, что получилось, можно назвать порядком, а не пародией на него. При свете висящей на почти оголенном проводе лампочки, двое подручных Гангрены ловко ошманали каждого.

– Э, Молот, это что?! – спросил широкоплечий и длиннорукий Питекантроп, подбрасывая на ладони маленький дамский «браунинг». – Пушки против правил! Даже коронованные гости пустыми приехали!

– Чего ты волну гонишь из-за мухобойки! «Калаш» нашел, что ли?! – вызверился в ответ отец. – Ну, забыл из кармана выложить, сильные дела! Спрячь – на выходе отдашь!

Ворон никак не отреагировал на инцидент, но вывод для себя сделал: сошедший с арены активной воровской жизни Молот собирался по-серьезному «отмазывать его жопу», несмотря на возможные последствия! В груди ворохнулось теплое чувство к отцу.

Они прошли вперед, к освещенному пятачку перед каркасом экрана. Поломанные стулья и прочий хлам свалили в углу у задней стены, расчистив проход и особенно, первую четверть зала. С десяток лампочек и несколько прожекторов, способы присоединения которых к сети привели бы в ужас любого пожарного инспектора, ярко высвечивали стол, стулья, табуретки и даже садовые скамейки, на которых сидели несколько десятков личностей, чем-то похожих друг на друга. Грамотный юрист, милиционер или криминалист, знакомые с теорией Ломброзо, определили бы, что общим у них являются внешние признаки личности, которые великий психиатр считал присущими преступному человеку. Именно это и определяло сходство собравшихся здесь людей.

В криминальном мире Тиходонска не было единого хозяина, хотя несколько лет назад Иван Павлович Воронцов, известный в своей теневой жизни под кличкой Шаман, предпринимал попытки им стать, и до сих пор не потерял на это надежды. Сейчас, в возрожденном на короткий срок к жизни заброшенном кинотеатре, сидели официальный глава воровской общины Крест, руководители подведомственных ему кодланов Север, Хромой, Лакировщик, Серый, Крот, Зевака, Никель, главарь нахичеванских Карпет, авторитеты «новой волны» Итальянец с протезом вместо оторванной взрывом гранаты ноги, предводитель речпортовской группировки Валет, укрепившийся в последнее время Акоп Чебанян, единственный в интернациональном сообществе азербайджанин – руководитель землячества Гуссейн Гуссейнов, занявший место эффектно расстрелянного недавно Тахира, кореец Костя Ким, имеющий за собой до трехсот «солдат»… Приехали и авторитетные гости, известные в старом воровском мире под погонялами Удав и Фонарь. Ждали Пита Лисицу, но его не было и это напрягало, особенно Креста, отвечавшего за безупречность мероприятия.