– Конечно, нет, доктор! – выдавил Меддир.

– Вот и отлично! Можете идти к себе… Ее скоро приведут… Кстати, профессор! Совсем забыл вам сказать… Не принимайте новости близко к сердцу – думаю, вы сами понимаете, что во всех своих бедах виноваты сами… Договорились?

– Что за новости? – чувствуя, как обрывается его сердце, Иор испуганно покосился на веселящегося Ло.

– Да так. Небольшой сюрприз… Узнаете сами… Главное, чтобы вы хорошо подумали, прежде чем что-то говорить или делать: ваше будущее зависит от многого. От вашей выдержки в том числе… Ладно, не буду вас томить… Можете идти… Вас проводят…

Увидев лицо появившейся на пороге палатки Литы, профессор побледнел как смерть: в глазах его красавицы-жены плескалось чистое, ничем не замутненное безумие. А на ее помертвевшем лице не было видно ни одной эмоции. Вообще!

– Лита! – Иор бросился к жене и, вцепившись в ее плечи, попытался поймать ее взгляд. – Лита!!! Что с тобой, милая?

– Слышь, проф! А можно не орать? – поморщился ее сопровождающий. – Учти, будешь шуметь – я ее заберу… И не забывай – у тебя три часа… Не знаю, правда, много это или мало…

– Хорошо, хорошо! – залепетал профессор, затаскивая жену внутрь и завешивая дверной проем прорезиненной тканью. – Я не буду шуметь! Обещаю…

– Вот и хорошо… Развлекайся… – смешок оставшегося за пологом офицера словно облил Иора помоями.

– Лита, солнышко! Что с тобой, девочка моя? – подтащив женщину к кровати, Меддир прижал жену к своей груди и зажмурился: его благоверная отказывалась реагировать и на его слова, и на прикосновения!

– Тебе плохо? Может, принести тебе воды? Или проветрить палатку – у меня душновато? А… что с твоими руками? – попытавшись прижать ладонь жены к щеке, Иор обратил внимание на ее ладонь и почувствовал, что его начинает трясти: некогда ухоженные пальчики Литы оказались покрыты синяками, царапинами и следами укусов, а ногти превратились во что-то невообразимое! – Что они с тобой сделали? – схватился за голову профессор, и, слегка отодвинув от себя безвольное тело жены, внимательно присмотрелся к ее лицу и шее. Лицо практически не пострадало – в свете тусклой лампы Лита смотрелась так же бесподобно, как и год, и два, и пять тому назад. А вот ее шея оказалась в ссадинах и синих пятнах. В некоторых из них легко угадывались следы пальцев. Профессор бросил взгляд на ноги своей жены и заскрежетал зубами – бедра Литы превратились в один сплошной синяк!

– Вы же обещали… – взвыл он и рванулся к выходу из палатки. – Офицер!!!

– Чего орешь? – ленивый голос сопровождающего резанул Иора по нервам. – Тебе же обещали стимул? Вот слово и сдержали… До солдат она пока не добралась, а вот офицеров уже радует… Вот если бы ты не филонил – она бы не пострадала… Хотя мы бы лишились прекрасного развлечения…

Выскочив из палатки и увидев спокойное лицо молодого, лет двадцати пяти, парня, Меддир неожиданно для себя изо всех сил размахнулся и… потерял сознание…

– …Ну кто так бьет? – голос, донесшийся до Иора сквозь мутную пелену отказывающегося понимать где он, сознания, был все так же спокоен: – И чему тебя только учили, профессор? Твоя жена, и та била сильнее… Правда, толку от этого – только хуже стало… О, черт!!! Доктор! За время вашего отсутствия имела место попытка нападения на сопровождающего госпожи Меддир. То есть на меня. Со стороны профессора Меддира! Кратковременная потеря сознания, и ничего больше!

– Ясно. Поделом. Подними эту падаль! Быстро!!! – в голосе Эмиса Ло звучало бешенство. – Тащи его в лабораторию! Бегом!!!

– А его жена? Я за нее отвечаю, доктор… – промямлил было офицер, но, видимо, зря.

– Рот закрой, обезьяна! Я сказал этого – в лабораторию! А потом получишь оружие, и на плац! Хватит жопу отъедать! Пора начинать шевелиться! Именно такие ублюдки, как ты, не смогли догнать и поймать нескольких жалких аборигенов! Я вас научу воевать, быдло тупорылое! Надо же! Потерять единственный вертолет!!!

Профессор, подброшенный с земли сильными руками перепуганного офицера, с трудом удержал равновесие и попытался открыть глаза. Левый открываться не захотел: узенькая щелочка, сквозь которую с трудом пробивалось заходящее солнце, оказалась наполовину залеплена потеками крови из разбитой брови:

– У вас что-то пошло не так? – справившись с тошнотой, подступившей к горлу, пробормотал профессор и, гордо вскинув голову, попробовал расхохотаться.

Страшный удар в лицо снова бросил его на землю, а удары кованых сапог, чуть не раздробившие его позвоночник, заставили сжаться в комок. Больно было жутко. Но странное состояние отрешенности, которое нашло на него за мгновение до удара доктора Ло, заставило Иора снова открыть рот:

– То ли еще будет, доктор… Отольются вам наши слезы… И вот тогда смеяться буду я…

– Если доживешь! – взревел Эмис Ло, и в голове профессора словно взорвалось солнце…

…Вовка проснулся мгновенно – стоило мне прикоснуться к его плечу рукой, как он вскочил на ноги и потянулся к лежащей рядом с изголовьем винтовке.

– До рассвета где-то полчаса. Завтракать будешь? – улыбнулся я. – И умыться бы тебе не мешало…

– Охренеть… – Щепкин, поняв, что вокруг все спокойно, сел на кровать и потер руками глаза. – Такое ощущение, что только что прилег… Ольчик! Кофе есть?

Оливия, ухмыльнувшись, утвердительно кивнула:

– Угу! И кофе, и чай с круассанами, и клубничное варенье… Только вот до них еще надо добраться… Всего ничего – два портала и километров двести пехом… Ломанулись?

– Эх, до чего тебя испортило общение с моей супругой… – Вовка обиженно выпятил губу и притворно вздохнул. – А была скромной, забитой девочкой, не позволявшей себе такого общения со старшими…

– С кем поведешься – так тебе и надо! – я процитировал его же любимое выражение и расхохотался.

– Слушай, Старший, а что ты вчера такого нес? – протягивая Глазу местный аналог полотенца, поинтересовалась моя ненаглядная жена. – Я, конечно, не стратег, но атаковать людей, вооруженных огнестрельным оружием, голыми пятками мне кажется идиотизмом.

– А разве я сказал, что мы полезем под пули? – непонимающе посмотрел на нее «Великий Вождь». – Я, конечно, практически не помню свою речь, – был без сознания, но… что просили, то и получили…

– В смысле? – Оливия нахмурила брови и непонимающе посмотрела на него.

– Ну не я же решил, что надо воодушевить народ. Мне так вообще было по барабану. После двух суток без сна. Как ты думаешь, что я мог сказать в таком состоянии? Лучше бы отдохнул на полчаса больше. А старейшины, блин, докопались. Традиции у них тут такие.

– Ясно… – Оливия заулыбалась. – Планами-то поделишься?

– Можно, я сначала умоюсь? – Вовка затравленно посмотрел в сторону экспроприированной у пленного карты и поморщился: – Если бы ты знала, как мне надоело принимать решения! Где этот чертов Олег? Рулил бы себе, а я бы не забивал себе голову всякой фигней и тупо жал бы на курок… Кстати, пока вы вчера валяли дурака, мы с моим подопечным перепрограммировали мою винтовочку…