– Я здесь, – выскочив из машины, Вика помахала мужу рукой.

Жора направил коляску в ее сторону. Подъехав ближе, он остановился и удивлено взглянул на Крылову.

– Тебя-то я вижу. А где твоя каракатица? Вроде, мест для парковки хватает.

«Она не каракатица, она красивая… была», – хотела было сказать Крылова, но вместо это произнесла совсем другое.

– Каракатица наша немного увеличилась в размерах, – Вика постучала по капоту «Ларгуса». – Теперь в ней места на все хватит, сзади можно даже коляску загружать. Так что от следующего визита к Реваеву тебе уже точно не отвертеться.

– Вон оно как, – задумчиво протянул Жора, подъезжая еще немного ближе. – Неожиданно.

Внимательно осмотрев автомобиль с одной стороны, Жора сменил позицию и вновь окинул покупку придирчивым взглядом.

– Ну как, что скажешь? – Вике показалось, что предварительный осмотр мог бы и не затягиваться столь надолго. – Можем совершить пробную поездку.

– Что скажу? – Жора улыбнулся, а затем, повторив движение жены, тоже несильно постучал по капоту костяшками пальцев. – Скажу я тебе следующее. Я в это уродство не сяду. Никогда.

Улыбка исчезла с лица Мясоедова. Отъехав на несколько метров в сторону, Жора остановился, немного повернув коляску так, чтобы иметь возможность видеть жену.

– Ну а тебе самое то будет. У вас ведь в управлении парковка большая, а на этой штуковине можно места для инвалидов занимать. Очень удобно. Они ведь у самого входа, если я правильно помню.

– Жора! – Вика почувствовала, как на глаза у нее наворачиваются слезы.

– Надо еще наклейку сзади повесить, – Жора продолжил обратный путь к подъезду, – «Жена убогого». Тогда тебе, возможно, разрешат по выделенной полосе ездить.

– Жора! – выкрикнула Крылова, попытавшись запястьем прогнать вдруг укутавшую глаза мутную пелену. – Жора!

К тому моменту, когда она, наконец, нашла платок и смогла хоть как-то вытереть стекающие по лицу слезы, никакого Жоры уже во дворе не было. Вернувшись в машину, Вика с отчаянием бросила платок на пассажирское сиденье, уткнулась лицом в руль и, уже не сдерживаясь, в голос зарыдала.

Воскресенье, 23мая

Проснувшись, Вика не сразу поняла, где находится, и лишь секунды спустя в ее сознании открылся невидимый шлюз, и поток воспоминаний о вчерашнем вечере хлынул внутрь, сметая все на своем пути.

Слезы, бесконечные слезы, которые все катятся и катятся из глаз, расползаются по щекам, забираются в рот, стекают по подбородку. Затем злость, холодная ярость к самой себе, к той, которая делает все неправильно. Все не так, как надо. Разве не так? Ведь если все не так, а в том, что все не так, сомневаться не приходится, значит, это результат чьих-то усилий, и, похоже, это усилия ее собственные. Тогда зачем? Зачем такому бесполезному, ни на что не пригодному существу жить и мешать жить другим? Для чего так мучиться, когда можно решить вопрос одним поворотом ключа. Да, поворотом, потому что в этом автомобиле нет запуска с кнопки. Хотя нет, одного поворота будет недостаточно. Надо будет выбраться из этого заставленного машинами двора, выехать на шоссе. За городом. Куда-нибудь подальше от Москвы, туда, где машин не так много и где можно разогнаться на полную скорость. Сколько из нее можно выжать? В любом случае, за сотню она перевалит. Этого будет достаточно. Особенно при условии, что встречная фура будет идти с такой же скоростью. Сто и сто, в сумме двести. Это будет быстро, очень быстро, а главное совершенно не больно. Нет, главное то, что водитель грузовика совершенно не пострадает. Что ему будет за рулем такого монстра, который сам весит тонн десять, да еще столько же на себе тащит, а то и больше? Важно, чтобы ее машину не отбросило потом еще на кого-нибудь, кто вдруг окажется рядом. А вдруг действительно кто-то окажется?

Потом были еще какие-то мысли, затем еще, затем в голове стало тесно и появилось желание открыть дверь и выпихать их все за порог, чтобы иметь возможность отдохнуть в тишине и покое. Отдохнуть… Вот только где ей теперь можно отдохнуть? Домой идти точно не хочется. А куда? К знакомым, которые тут же начнут задавать вопросы и не отстанут, пока не вытрясут из тебя все нужные им ответы. Нет, тоже не вариант. В гостиницу? Почему бы и нет. Только надо выбрать какой-нибудь вариант, чтобы не очень дорого и все же поближе к центру, с хорошим видом из окна. Чтобы можно было сидеть, пить вино и любоваться вечерним городом. В ресторан она точно не пойдет, а вот расслабиться в номере будет в самый раз. К вину можно будет купить немного дор блю или рокфора, смотря что удастся найти поблизости…

Гостиница действительно оказалась не такой уж и дорогой, а из единственного окна в номере открывался отличный вид на расположенный на противоположном берегу реки комплекс Москва-Сити. Так гораздо лучше, чем остановиться в каком-нибудь из небоскребов, решила Крылова. Там люди платят гораздо больше за то, что будут смотреть в мою сторону, хотя из моего окна вид гораздо интереснее. Парадокс.

Единственная неувязка вышла с дор блю, вернее, с сыром как таковым. Нет, сыр был, расплавившиеся квадратики, плотно зажатые между хлебной булкой и котлетой из говядины. Вспомнив, казалось, оставшиеся в прошлом гастрономические пристрастия, Крылова набрала целый пакет в Макдоналдсе и успешно расправилась со всем купленным фастфудным изобилием, запивая его приобретённым в ближайшем супермаркете грузинским каберне. Придя к выводу, что для первой за всю ее пусть и не очень долгую семейную жизнь ночи, проведённой вне дома, одной бутылки может оказаться маловато, Вика купила сразу две, о чем успела пожалеть еще ночью, когда ее желудок, перегруженный сухим вином, булочками, котлетами, пластинками плавленого сыра и кусочками маринованных огурчиков, пожелал избавиться от большей части своего содержимого, а затем, минут двадцать спустя, выплеснул из себя и все остальное.

Возможно, именно этот не самый комфортно проведенный отрезок времени позволил Крыловой проснуться с относительно легкой головой и столь же легким чувством голода. Ситуацию окончательно исправили сладкая рисовая каша, яйцо, сваренное вкрутую, два бутерброда с сыром и ветчиной и такое же количество чашек черного кофе.

Вернувшись в номер, она, не снимая одежды, забралась под одеяло и щелкнула пультом от телевизора.

***

Понедельник, 24мая

В целом вторая ночь, проведенная в гостинице, Вике понравилась не меньше первой. Несколько портило ей настроение лишь количество пропущенных звонков от Мясоедова и отправленных им сообщений. Рассудив, что выяснение отношений с мужем стоит отложить на более позднее время, она вновь перевела телефон в беззвучный режим, оплатила проживание в отеле и забрав с охраняемой стоянки купленную накануне Ладу Ларгус цвета «Снежная королева», отправилась на работу.

На парковке следственного управления ей благополучно удалось избежать встреч с кем-либо из знакомых, а заодно и вопросов по поводу новоприобретенного транспортного средства. Побывав на приеме у Карнаухова и доложив о ходе расследования, Вика едва успела сделать себе кофе, как в кабинете появился не предупреждавший о своем визите Панин, причем не один, а с тем самым любителем собак и поздних вечерних прогулок, утверждавшим, что видел Барковца выходящим из подъезда в тот самый вечер, когда был убит Апраксин.