– Стюарт, я сделал это только для вас, – настаивалМарклин. – Если бы вы выслушали меня, то поняли бы. Это цветы, выросшие изтех семян, которые вы посеяли, когда мы начинали вместе. Эрона необходимо былозаставить замолчать. То, что он не доложил свое мнение, что не возвратился домой,в Обитель, – просто чистая удача, Стюарт! Он мог это сделать в любой день,и Юрий Стефано мог также прийти. Его приезд в Доннелейт – счастливаяслучайность, Стюарт! Он мог пойти домой прямо из аэропорта.

– Ты говоришь только об обстоятельствах, только оподробностях! – Стюарт сделал еще один шаг в их направлении.

Томми стоял безмолвно и казался совершенно равнодушным кпроисходящему. Его рыжие волосы растрепались на ветру, глаза скосились застеклами очков. Он неотрывно наблюдал за Стюартом, плечом почти касаясь Марклина.

Стюарт был вне себя от гнева.

– Ты рассуждаешь о целесообразности, но речь идет ожизни и смерти, мой ученик, – настаивал он. – Как мог ты этосделать?! Как мог лишить жизни Эрона?!

И в этот момент голос Стюарта перестал ему повиноваться и налице отразилась сама скорбь, чудовищная, как ярость.

– Я уничтожил бы тебя, Марк, если бы смог, –сказал Стюарт. – Но я не способен на убийство – вот почему, возможно, непредполагал, что ты сможешь отважиться на такое! Но ты изумляешь меня, Марк.

– Стюарт, это стоило любой жертвы. Что такое жертва,если при этом не поступаешься моралью?

Эти слова привели Стюарта в ужас. Но что еще мог бы сделатьМарклин – только ринуться навстречу опасности? Томми действительно следовало бывмешаться, думал Марклин, но понимал, что если Томми выскажется, то уж будеттвердо стоять на своем.

– Я убрал с дороги тех, кто мог остановить нас, –сказал Марк. – Только так нужно было действовать, Стюарт. Вы скорбите поЭрону, потому что знали его.

– Не будь глупцом, – горестно произнесСтюарт. – Я скорблю по пролитой крови невинных, я скорблю из-за чудовищнойтупости! О да, именно потому! Ты думаешь, что смерть такого человека останетсябез отмщения со стороны ордена? Ты думаешь, что знаешь Таламаску, что твойпроницательный, молодой разум сумел в полной мере оценить ее за несколько лет?Но все, что ты успел, это нашел слабые места в ее организации. Ты можешьпрожить всю жизнь в Таламаске и не понять, что представляет она собой на самомделе. Эрон был мне братом! Это моего брата ты убил! Ты предал меня, Марк. Тыпредал Томми. Ты предал самого себя! Ты предал Тессу.

– Нет, – ответил Марк. – Вы лицемерите изнаете это. Посмотрите мне в глаза, Стюарт. Вы поручили мне привести сюдаЛэшера. Вы поручили мне отложить все другие исследования и заняться толькоэтим. Как и Томми. Или вы думаете, что все это могло быть организовано безнашего участия?

– А тебе не кажется, Марк, что ты упускаешь самоеглавное? – спросил Стюарт. – Ты не справился. Ты не спас Талтоса и непривел его сюда! Твои подчиненные полные профаны. Как, впрочем, и ихруководитель.

– Стюарт, проявите терпение, – вмешался в разговорТомми. Тон его голоса был ровным, лишенным эмоций. – Мне с самого началабыло ясно, что в этом деле без жертв не обойтись.

– Ты никогда не говорил мне об этом, Томми.

– Позвольте напомнить вам… – все так же монотоннопродолжал Томми. – Вы сказали, что мы должны лишить Эрона и Юрия всякойвозможности вмешаться и уничтожить все свидетельства, указывающие на то, чтоТалтос родился в семье Мэйфейр. А как иначе мы могли выполнить ваше задание?Стюарт, в наших действиях нет ничего такого, чего мы должны стыдиться. Посравнению с тем, что нам надо было совершить, то, что мы сделали, в высшейстепени незначительно.

Марклин отчаянно пытался скрыть вздох облегчения.

Стюарт попеременно смотрел то на Томми, то на Марклина,затем перевел взгляд на побледневшую линию мягко обрисованных зеленых холмов,после чего остановил его на вершине Гластонберийского холма. Он повернулся кним спиной и опустил голову, словно исповедовался перед каким-то личнымбожеством.

Марклин подошел ближе и нерешительно положил руки на плечиСтюарта. Он был теперь гораздо выше старого учителя, тем более что тот свозрастом словно бы уменьшился в росте. Марклин склонился поближе к его уху.

– Стюарт, убийство было единственно возможным способомизбавиться от этого ученого. Иного мы не видели. И доктор…

– Нет, – ответил Стюарт, качая головой, дабыподчеркнуть драматизм произошедшего. Глаза его сузились, взгляд устремился квершине холма. – Разве ты не понимаешь? Предать этих людей смерти мог бысам Талтос. В этом бы состояла вся прелесть. Но Талтос не пошел на это. Оноставил их в живых, не опасаясь, что они могут по-своему воспользоваться сделаннымоткрытием.

– Стюарт, – вновь заговорил Марклин, чувствуя, чтотот и не пытается высвободиться из его легких объятий. – Вы должны понять,что, став официальным врагом Тала-маски, Эрон превратился и в нашего врага.

– Врагом? Эрон никогда не был врагом Таламаски! Вашефальшивое отлучение разбило его сердце.

– Стюарт, – пытался убедить его Марклин, – явижу теперь, что отлучение было ошибкой, но нашей единственной ошибкой.

– У нас не было выбора в вопросе об отлучении, –решительно отозвался Томми. – Следовало или поступить так, или ожидатьнашего разоблачения в любой момент. Я поступил так, как должен был поступить, иубежден, что сделал правильно. Я не мог далее продолжать фальшивую перепискумежду старшинами и Эроном. Это было бы уже слишком.

– Признаю, – поддержал его Марклин, – этобыло ошибкой. Только верность ордену могла заставить Эрона молчать о том, чтоон видел или о чем начал подозревать. Если мы совершили ошибку, Стюарт, мысовершили ее втроем. Мы не должны были устранять его и Юрия Стефано. Намследовало усилить наблюдение за ними, искуснее вести свою игру.

– Паутина оказалась слишком запутанной, – сказалСтюарт. – Я предупреждаю вас обоих. Томми, подойди сюда. Я предостерегаювас обоих! Не нападайте на семью Мэйфейр. Вы уже сделали достаточно. Выуничтожили человека, который был лучше всех, кого я когда-либо знал. И радичего? Уверен, Небеса отомстят вам. Но не смейте во имя того, что нам предстоит,нападать на эту семью!