Уманский воспрянул духом, но тут на горизонте снова появился Гундосый. Теперь уже наезд был более жестким. Гундосый заявил, что от своего Черный Магнат не отступится и лучше бы вам согласиться на его условия по-хорошему.

А потом начался маскарад с налетами. Задумано все было гениально. По району тут же поползли слухи, что на улице Чехова орудует банда грабителей. Дошел этот слух и до Уманского. А уж когда от рук этих грабителей погибла ваша секретарша, Уманский и вовсе запаниковал. Вы же подливали масла в огонь. Рассказывали ему о телефонных звонках с угрозами, сообщили о том, что вынуждены прятать всю документацию фирмы. И даже имели наглость потребовать поторопиться со сбором денег, аргументируя свое требование тем, что желаете побыстрее от фирмы избавиться. Уманский пребывал в панике. И все думал: зачем ему покупать фирму, которая совсем скоро потеряет свою ценность. А вы мастерски разыгрывали страх и панику. Перед Уманским, естественно.

Тамара Павловна неожиданно заговорила:

– Я хотела отдать ему хотя бы часть денег, но Петя сказал, что не намерен платить за человеческую глупость.

– Что должно было произойти сегодня? – строго спросила я.

– Сегодня с утра я должна была заявить Уманскому, что документ, подтверждающий его право на владение «РиномТрансГаз», найден, но мне якобы нужно проконсультироваться с юристами, прежде чем отдавать его в руки Федора. Я даже копию подготовила, чтобы Федору показать.

– Что потом? – снова спросила я.

– Этот документ, а также все документы на фирму должны были у меня украсть. Я прихожу к Уманскому и заявляю, что документов больше не существует. Вернее, что теперь ими владеет солидный бизнесмен. И нам обоим теперь ничего не светит.

– Как вы собирались объяснить Уманскому, почему не подали заявление об ограблении?

– Для этого все остальные ограбления и были задуманы, – заявила Тамара Павловна. – Я должна была сказать Федору, что заявление писать бесполезно. Сколько уже людей ограблено, а полиция не чешется. Ведь даже смерть Ирины до сих пор не раскрыта. Ну и намекнуть на то, что у наших противников все в полиции схвачено, оттого и результат расследования нулевой.

– Дальше что?

– Дальше все просто. Петр приходит и предъявляет документы на фирму, оформленные на третье лицо. Уманского, естественно, увольняют. Против Черного Магната он не попрет. Придется ему смириться со своей потерей. Мне же достаются деньги Федора, которые он отдал мужу. А также я получаю проценты от доходов фирмы через Петра. Он становится владельцем фирмы. И все шито-крыто.

– И вам нисколько не было жаль ни Федора, ни вашу секретаршу Иришку, ни тех женщин, которые по вашей милости стали жертвами грабителей? – спросила я.

– В этой жизни каждый выживает, как может, – цинично заявила Тамара Павловна.

– В этом вы ошибаетесь, – не согласилась я. – И я вам это докажу. Звоните Гундосому. Пора встретиться с ним на нейтральной территории.

– Что вы собираетесь делать? – испуганно спросила Тамара Павловна.

– Восстановить справедливость, – отчеканила я.

Все время ожидания прихода Гундосого мы просидели в молчании. Говорить было уже не о чем. Наступал решительный момент. Теперь все зависело от моей убедительности.

Гундосый прибыл через несколько минут. Вальяжной походкой он вошел в кабинет, приблизился к Тамаре Павловне и спросил, обращаясь к ней:

– Проблемы? Эта дамочка тебе надоедает, малыш?

«Малыш» весом в два центнера надула губки и произнесла:

– Петик, она все знает.

Гундосый ощетинился.

– Что значит – «все»? – переспросил он.

– «Все» – это еще мягко сказано. Хотите знать подробности? – уверенным голосом спросила я.

Какое-то время Гундосый оценивал ситуацию, а потом произнес:

– Излагай, только быстро.

Я заново описала все события нескольких последних месяцев. Он слушал, не перебивая. Когда я закончила, на лице Гундосого не отразилось ровным счетом никаких эмоций.

– Чего ты хочешь? – просто спросил он.

– Торжества справедливости, – пафосно ответила я.

– А конкретнее?

– Хочу, чтобы вы вернули Уманскому деньги и фирму, – заявила я. – Хочу, чтобы пострадавшие от налетов получили компенсацию за потери. Хочу, чтобы с сегодняшнего дня и впредь название фирмы было бы для вас запретным словом. Продолжать? – Я пристально следила за реакцией Гундосого.

– Назови хоть один аргумент, ради чего я должен это сделать? – ухмыляясь, спросил Уманский.

Не говоря ни слова, я протянула ему копию записей Алика Журова. Изучив предложенные ему листы, он снова спросил:

– Откуда это у тебя? Только не говори, что на улице нашла.

– Не на улице, – согласилась я. – Алик Журов в наследство оставил. И еще. От Курихина привет передать велено. Дружки ваши поторопились, вот он сам и не успел.

– Ты и об этом знаешь? – удивился Гундосый.

– Знаю, – подтвердила я и продолжила: – Напрасно вы налеты эти задумали. Риск большой, а отдачи минимум. Зачем они вообще вам понадобились?

– Так и быть, удовлетворю твое любопытство. Надеюсь, диктофона у тебя нет? Впрочем, это не важно. Улики, добытые таким путем, в суде не рассматриваются, – неожиданно разоткровенничался Гундосый. – Ты думаешь, Уманский поверил бы, что наезд серьезный, если бы ровным счетом никто не пострадал? Лучше бы было каждый день Томку дубасить?

– Выходит, ограбления были устроены только для устрашения Уманского?

– Не для устрашения, а для правдоподобности, – ответил Гундосый.

– Правдоподобность ваша вам же боком и вышла, – заявила я. – Договариваться будем?

– О чем ты можешь со мной договориться? – засмеялся Гундосый. – Думаешь, меня пугают какие-то каракули, начерченные идиотом от нечего делать? Ну пойдешь ты в полицию, ну предъявишь им эти листы. А дальше-то что? Думаешь, они станут разбираться в твоих головоломках? Ничего подобного. Тебя там никто и слушать не будет!

– Почему же сразу в полицию, – протянула я. – Мой план гораздо эффективнее.

– Ладно уж, выкладывай, – разрешил Гундосый.

– А план прост, – заявила я. – Вы отдаете мне деньги и документы на фирму, а я даю отбой своим помощникам. И все довольны. Согласны?

– Девочка, ты заигралась, – почти шепотом произнес он.

– Ничуть, – не согласилась я. – В настоящий момент в одном укромном месте сидит мой человек. Если через час я не появлюсь в поле его зрения живая и невредимая, он разошлет копии этих листов с комментариями в заранее оговоренные места. Хотите знать кому?

Гундосый промолчал, но я все равно продолжила:

– Один экземпляр, естественно, в полицию. Второй прессе. А третий вашему незабвенному шефу. Как вы думаете, Черный Магнат сильно обрадуется, узнав, что его правая рука, прикрываясь его именем и авторитетом, проворачивает у него за спиной свои темные делишки? Ведь, опасаясь именно такого расклада, вы начали избавляться от свидетелей, разве нет? Сначала убрали Большакова, потом – Алика Журова, а потом и до Курихина добрались. Слишком много парни знали. Оставлять их в живых – значит, постоянно опасаться быть заложенным Черному Магнату. А Щербинин таких вещей не прощает, верно?