Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это не твоя работа быть храброй. Ты — мозг.
— Ну и кто теперь сексист? Кроме того, у тебя тоже есть мозги. Что найти, чтобы вытащить тебя отсюда?
Он кивнул.
— У меня есть идея.
Несколько минут спустя я медленно высунула голову из отверстия, осматривая конструкцию вокруг сломанного барьера. Большие деревянные столбы доходили до стропил. Штабеля соломы или сена закрывали мне обзор в одном направлении. С другой стороны была стена, и все же откуда-то здание было наполнено естественным светом.
— Что ты видишь? — спросил он.
— Ничего, кроме тюков соломы, стены и нескольких столбов.
— Людей?
— Нет.
— Попытайся ухватиться за что-нибудь, кроме края, если сможешь. Дерево старое и, вероятно, сломается. Приготовься, я собираюсь тебя толкнуть.
Я хваталась, пока Кадер толкал, а я тянула. Как только мое тело выбралось из отверстия, я откинулась на солому, переводя дыхание и вдыхая более свежий воздух.
— Оглядись вокруг в поисках чего-нибудь, что я мог бы использовать, чтобы подтянуться, — сказал Кадер снизу.
— Ладно. Оставайся на месте.
— Конечно, док. Я останусь.
За соломой я обнаружила стену, заваленную разными припасами. На гвоздях висели веревки. Некоторые были грубыми, другие — гладкими. Я потянулась за одной из гладких и вернулась к отверстию.
— Я нашла веревку.
— Отлично.
Мой взгляд метнулся по сторонам.
— Позволь привязать ее к столбу и посмотреть, достаточной ли она длинны, чтобы достать до тебя.
Узел, который я завязала, не выдержал бы ни парусного спорта, ни ковбойских проверок; тем не менее, он был большим и прочным, когда я снова и снова дергала его, прежде чем бросить веревку в отверстие.
— Ты можешь дотянуться до нее? — спросила я.
— Дотянулся. Держись подальше от края, — крикнул Кадер.
Веревка натянулась туго, и столб заскрипел, воздух наполнился скрежетом. Звуки приближались, пока над краем не появились его длинные волосы и зеленые глаза.
Я глубоко вздохнула, и он сделал то же самое, что и я раньше, подтянулся в безопасное место.
Как только мы оба встали, я улыбнулась.
— Может быть, Джек разрешит нам воспользоваться душем.
— Ты все еще прекрасна, — сказал Кадер, скользнув пальцем по моей щеке.
Я потянулась к его руке.
— Ты поранился.
Кадер сделал то же самое, перевернув мои руки в своей хватке.
— Посмотри на свои.
Грязь и кровь смешались на наших ладонях и кончиках пальцев.
— Мне все равно. Пожалуйста, вытащи нас отсюда.
Кадер взял меня за руку и повел к закрытой двери. Мы стояли на месте, прислушиваясь, не раздастся ли какой звук. Дверь и подшипники заскрипели, когда он потянул, открывая ее достаточно, чтобы мы могли выйти. Лошади поблизости заржали от нового звука и нашего вторжения на их территорию.
— Это хороший знак, — сказал Кадер.
Не будучи достаточно сведущей в лошадях, чтобы комментировать, я кивнула. Прекрасные создания подошли к краю загона, любопытствуя, кто вторгся в их пространство. Высокие и гордые, их черные гривы развевались на ветру, а коричневые шкуры переливались на солнце.
— Я не уверен, сможем ли мы попасть в его дом.
— Охрана? — спросила я.
— Да, если та запрограммирована против меня.
— Мисси, твой дом, сказала мне на днях, что здания рядом с домом Джека были отключены.
Кадер нахмурил брови.
— Почему она так сказала?
— Я спросила, все ли под охраной.
— Когда это было?
Я попыталась вспомнить.
— В первое утро, когда ты уехал.
— Она сказала, что эти здания были отключены день назад?
— Да.
Он покачал головой.
— Ни одно из этих гребаных сведений не дошло до меня в Индианаполисе. Я должен был знать, что происходит.
Я потянулась к его руке.
— Мы не можем изменить это сейчас. Давай просто уйдем, пожалуйста.
Тихо, мы поспешили в заднюю часть дома, стараясь держаться как можно ниже. Я последовала за Кадером, который повел меня к заднему крыльцу. Ступив на деревянную лестницу, мы осторожно двинулись вперед. Прикрыв глаза ладонью, он заглянул в окно.
— Я ничего не вижу.
Кадер потянулся к дверной ручке.
— Постарайся ни к чему не прикасаться.
Глава 31
Кадер
Открыв кухонную дверь, я заглянул внутрь, осматривая каждый дюйм комнаты. За все годы, что мы жили здесь, я никогда не входил в дом Джека без стука или его ведома. Да, я купил землю — это сделал Эдгар Прайс. Однако это не означало, что мы оба не заслуживали нашего пространства и уединения. Джек всегда уважал меня, а я уважал его.
Хотя мои нынешние действия противоречили этой философии, интуиция подсказывала мне не объявлять о нашем присутствии.
Вместе мы вошли внутрь. Каждое движение, каждый контакт приводили мои чувства в состояние повышенной готовности, как будто каждый нерв напрягался, оживляя короткие волоски на затылке и покалывая кожу. Каждое чувство усиливалось.
Звук — не было.
Взгляд — я осмотрел столы, стены и каждую поверхность.
Запах — ничего примечательного.
Моя шея напряглась. Это было не из-за того, что я чувствовал, а из-за того, чего я не чувствовал. Я повернулся, мой взгляд упал на чистый и пустой кофейник. Это может показаться странным наблюдением, но было только за полдень, а Джек был известен своей любовью к кофе, ну, пока не пошли более крепкие напитки.
За кухонным столом два из четырех стульев были сдвинуты вбок. Не то чтобы неуместно, но и не на своем месте. Два?
Мой живот скрутило.
На стойке, рядом с одним из стульев, стоял стакан, стакан, с небольшим количеством светло-янтарной жидкости. Мне не нужно было поднимать его и вдыхать аромат, чтобы понять, что это было. После того как кофе был готов, Джек полюбил виски со льдом. Янтарь был чище обычного из-за растаявших кубиков льда.
Я не помнил, чтобы он начинал пить рано утром с тех пор, как мы отошли от Ордена. Он сказал, это доказывает, что он контролировал алкоголь, а не наоборот. С другой стороны, как только началось виски, не помню, чтобы он оставлял что-нибудь в стакане. Джек всегда допивал напиток.
— Смотри, — прошептала Лорел, наклоняя голову к раковине.
В глубине был еще один стакан, перевернутый вверх дном и чисто вымытый. Был ли здесь кто-то еще?
Как правило, у нас на ранчо не было компании, по крайней мере, до тех