— Надюша, а почему ты решила, что дед продолжает топить себя в алкоголе? — полюбопытстствовала я. — При встрече он уверял Зинаиду, что завязал с этим делом. И вроде бы все было в норме.

— Помните, я говорила, что Зинаида подлила ему в бутылку с кефиром слабительное? Я эту емкость выкинула, а взамен поставила целую бутылку кефира. Так вот, после того, как он стал его потреблять, мне показалось, что от него попахивает водочкой. Дед так и таскал бутылек с собой, да прихлебывал потихоньку. А еще одну непочатую бутылку я нашла у него при уборке кабинета. Прямо за шториной. Алкоголику трудно удержаться от соблазна. По бывшему муженьку знаю. Стоило раз приложиться к этой заразе — разум с катушек долой, пока отходняк не наступит. Главное, я все подозрительные места в кабинете проверила, все чисто, так где-то коньяк откопал.

— С собой он точно никаких горячительных напитков не привозил! — решительно заявила я. — Да и не похоже, что врал Зинаиде о своем вынужденном исцелении от алкогольной зависимости. Как раз по болезни. Кажется, у него диабет. Он поминал, что возит с собой глюкометр для проверки содержания сахара в крови. Можно сказать, только жить начал… Но с одним я согласна: стоит алкоголику пригубить зелья, наступает срыв. Такое впечатление, что кто-то спровоцировал деда на запой.

— Бат-тюшки! Да кому ж это надо? — всплеснула руками Надежда.

— Тому, кто столкнул Валерию с лестницы, угробил Зинаиду и едва не угробил Константина, — трагическим шепотом ответила Наташка.

Я не менее трагически поддакнула и добавила:

— Если сейчас Юр Вас отдаст концы… в воду… Имеется в виду вода Стикса — реки мертвых, это будет очередное убийство, инсценированное под несчастный случай, или резкое обострение хронической болезни, приведшее к летальному исходу.

— Ну ты наговорила… — недоверчиво покачала головой Надежда, — но дед с перепоя точно может тапки откинуть. Надо бы проверить.

Наверх мы неслись, спотыкаясь и наступая на пятки друг другу, в попытке как можно скорее убедиться в ошибочности предположения Надежды. Наверное, такой топот присущ сорвавшемуся в галоп табуну диких лошадей. Зато у двери кабинета мы остановились как вкопанные. Никто не решался открыть дверь. На счастье, из своей спальни выглянули Ткачуки, коротавшие вынужденное время простоя за просмотром телевизора. Оба выглядели настороженно. Скорее всего, ожидали новости о чьей-то очередной кончине.

— Коленька, иди сюда, голубчик, — ласково позвала Надежда, для убедительности поманив его еще и пальцем.

— Зачем? — сразу ощетинилась Психея. — Колян, не ходи! Нас их внутренние разборки не касаются.

— Затем! — запальчиво заявила Наташка. — Дед с дивана упал, надо его назад пристроить, у нас сил не хватает.

— А у него самого сил, что ли, совсем нет? — продолжала сопротивление девица.

— Доживи до его лет, узнаешь, каково это не рассыпаться и собраться воедино после такого падения, — не осталась в долгу Наталья.

— Да ладно тебе, Вер. Мне не трудно, — наконец подал голос Колюня и, немного потеснив свою Психею, бочком протиснулся в коридор. Она направилась следом.

Мы сразу расступились, уступая ему право первооткрывателя двери. Колюня вошел и, не заботясь о тишине, громко утешил Юрия Васильевича тем, что тоже любит спать на полу, причем у открытого окна — на кровати жарко. Дедуля не ответил. Просто лежал и равнодушно таращился в угол кабинета, при этом глубоко втягивал в себя воздух и с выхлопом выдавал назад «отработку».

— Чегой-то он? — хохотнул Колян, оборачиваясь к нам за поддержкой.

— Ир, беги за Ефимовым. Где у деда глюкометр? — заорала Наташка, оттолкнув склонившегося над Юр Васом Колюню.

— Глюкометр? — ошалело переспросил он и оглянулся на жену.

Психея не ответила, усмехнулась и поджала губы.

— У него что, глюки? Наркоман, что ли? — обратился Колюня к нам и сам себе ответил: — Не может быть, наркоши так долго не живут.

Продолжения я уже не слышала — неслась вниз по лестнице, громко призывая мужа на помощь. Сборы хирурга Ефимова были недолги. Мы встретились на лестничной площадке. Первая попытка объяснить ситуацию мне не удалась, ибо я смешала в одну кучу всю спасательную команду поименно с желанием деда отойти в мир иной непременно в их присутствии. Вторую попытку, более вразумительную, предприняла уже вслед мужу, скакавшему наверх сразу через две ступеньки, но она ему уже не понадобилась.

Я сразу почувствовала одиночество и задумалась, стоит ли его нарушать. Наверху и без меня тесно, буду только путаться у всех под ногами. С другой стороны, как-то не по себе торчать одной на лестнице. Присев на ступеньку, я с тоской наблюдала в окно за косыми струйками дождя, активно заливавшими землю. Это ж надо, как разгулялся! И как нагло стучится в стекло. Я зябко передернулась. О том, что случилось с Юр Васом, старалась не думать. Если он жив, а он наверняка жив, Димка не позволит ему умереть. По сути дедуля неплохой человек. Не без меркантильности, конечно, но идеальных людей не бывает.

Оторвавшись от завораживающих линий дождя, я чисто машинально взглянула через балясины в конец коридора и от неожиданности дернулась в попытке вскочить. Куда там! Парализовало наглухо. Единственное движение, на которое была способна, — хлопать ресницами. И то независимо от желания. А по коридору, пошатываясь и придерживаясь правой конечностью за стену, брело жуткое существо, с головой упакованное в простынь. Добравшись до середины коридора, существо оторвалось от созерцания пола, подняло голову и прислушалось. Я облегченно перевела дух и немного отмякла. Ничего мистического — просто Джульетта вышла на прогулку. Страшна, конечно, как смертный грех, но если учесть, что к ее нынешнему состоянию я приложилась не только руками… Да, от угрызений собственной совести никуда не деться, но лучше признать, что выглядит Джульетта вполне ничего. Интересно, куда это она направляется?

Меня Джуля не видела. Поняв, что уже запоздала как с бегством, так и с приветствием, я слегка растерялась. Вот ведь ситуация! Не знаешь как и поступить. Сделать вид, что я ее не заметила? Допустим, сижу тут и дремлю. Даже моргать не надо — экономия сил. Я мгновенно закрыла глаза.

— Какого черта?! Долго мне еще мучиться? — с надрывом и болью прошипела Джульетта.

Я сразу прозрела, удивившись скачкообразному снижению своего слуха. Оказывается, она пыталась со мной поговорить. Но в следующую секунду с открытым ртом я проглотила слова надуманного извинения за ее нападки. Не прерывая медленного движения вперед, болезная яростно трясла второй рукой мобильник, одновременно испепеляя его взглядом. Если бы у аппаратика была душа, она точно бы вылетела и… влетела в мой открытый рот. Теперь наверняка подумает, что я за ней слежу и подслушиваю. Возникло стихийное желание уползти наверх. Змейкой, потихоньку. Может, пока воспитывает мобильник, мне удастся сделать это незаметно?

К счастью, наверху началась суета, Джульетта отвлеклась от экзекуции, насторожилась и, подхватив концы свесившейся до пола простыни, заторопилась назад, к себе. К несчастью, сверху меня стали громко призывать на разные голоса, требуя немедленно открыть входную дверь бригаде «скорой помощи». Джульетта притормозила и оглянулась назад. Хорошо, что не взглянула на середину лестницы.