– По полной? – переспросил Кремер. – То есть с падением в реку? Тогда пусть готовят кислородный прибор и все как положено.

– Уже готовят, Сережа, – улыбнулся Руднев. – Как раз успеем поесть.

Он первым направился к съемочной машине.

– Ну, злодей, – с легким удивлением протянул Игорь. – Поесть! Да он нас без соли сожрет.

– Ладно, пошли, – со вздохом сказал Кремер.

Временный лагерь съемочной группы раскинулся на живописном берегу. Жилые трейлеры, машины технических служб, тонвагены стояли полукругом, напоминая цыганский табор. Нечто среднее между кухней и столовой, прозванное киношниками на французский манер «бистро», представляло собой несколько столиков под тентом и пару электропечей, обычно загроможденных разнокалиберными баками и кастрюлями. Там царствовала симпатичная повариха Люся, к которой периодически подкатывался Артем.

Игорь отодвинул марлевую занавеску, загораживающую вход в «бистро», и восторженно потянул носом:

– О! Сегодня, похоже, борщ!

Каскадеры расселись за раскладным столиком, Артем направился на переговоры к Люсе. Марля отлетела в сторону, вошел высокий, элегантный, немного тучный мужчина с пышной каштановой шевелюрой, в солнцезащитных очках – режиссер-постановщик ленты Никита Розанов. Вслед за ним появился суперстар Арсений Витковский (которого Кремер дублировал в сцене погони на «Лексусе»). Важные лица уселись за столик в углу и принялись что-то негромко обсуждать. Каскадеры уже уплетали борщ. Вадим Громов увлекательно рассказывал смешную историю, приключившуюся с ним во время поездки в Польшу. Внезапно он умолк, оборвав рассказ на полуслове. Кремер обернулся.

На пороге стояла невысокая стройная женщина в черном полупрозрачном платье из тончайшей ткани. Ее светлые волосы ложились на лоб красивой волной, большие синие глаза смотрели жестко и неулыбчиво. Изящные крылья тонкого носа чуть подрагивали, губы были плотно сжаты, округлый подбородок приподнят. Несомненно, незаурядная женщина. И чем-то сильно раздраженная.

Незнакомка решительно направилась к Розанову и тихо заговорила с ним. Он сделал отрицательный жест. Она вновь принялась горячо убеждать режиссера, он все так же качал головой и односложно возражал.

– Не делайте из меня дуру! – вдруг закричала женщина так, что за столиками все вздрогнули. – Этого не будет, не будет никогда!

И одним резким движением она перевернула стол. Послышался звон разбитой посуды. Не говоря больше ни слова, женщина покинула «бистро». Розанов бросился было вдогонку, но в дверях остановился и только посмотрел ей вслед. Она сняла туфли и, держа их в руках, шла прочь по обочине дороги, срывая и нюхая желтые цветы.

– Кто это? – спросил Кремер.

– Ты не знаешь? – изумился Руднев. – Это же наша звезда, Алена Сельвинская, партнерша Витковского. Она только сегодня приехала, но… Неужели ты не видел ее раньше, на экране?

– Не довелось, – буркнул Кремер.

Он и впрямь впервые видел Алену Сельвинскую, да, впрочем, и не стремился с ней познакомиться. Его интересовала здесь другая женщина – ассистент режиссера Оксана Шабанова, ради кого Шведов и пристроил Кремера в съемочную группу, проявив чудеса изворотливости. Оксану Шабанову Кремер в первый раз увидел в московском павильоне, еще до выезда на натурные съемки. Разумеется, он не мог просто подойти к ней и сказать: «Здравствуйте, меня зовут так-то, представьте меня, пожалуйста, вашему мужу». Нечто подобное было бы почти равносильно тому, чтобы заявить: «Я здесь со спецзаданием». Малейшая неосторожность могла оказаться роковой. А тут еще Голдин, который может быть где-то рядом… Нет, Кремер должен был сделать так, чтобы Оксана сама захотела познакомиться с ним, привести в дом, а вот как это сделать – об этом он пока не имел никакого представления.

Эта экспедиция слишком кратковременна, и все очень заняты. А вот по возвращении в Москву Сергей Славин обязан стать интересным для Оксаны Шабановой. Действуя вслепую, он уже старался завести как можно больше знакомств в съемочной группе. Не исключено, что кто-то выведет на Шабанову.

Руднев первым поднялся из-за стола. Насупленная Люся ожесточенно убирала следы погрома, учиненного звездой. Каскадеры вышли.

Машины и вертолеты ждали наготове. Игорь и Артем начали придирчиво инспектировать очередной «Ауди», обреченный на гибель. Бюджет немногих российских фильмов выдержал бы несколько взорванных «Ауди» за съемочный день, но продюсер «Неонового тигра» не скупился.

Кремер открыл дверцу «Лексуса». В этом дубле его машина также погибнет, обрушившись с обрыва в реку. Кремер вытянул маску кислородного аппарата, приложил к лицу, открыл кран. Все работало отлично.

Подошел Руднев с планом местности и разложил бумагу на капоте.

– Все помнишь, Сергей?

– Антон, я репетировал шесть раз, два раза медленно и четыре – на скорости. Что еще?

– Ну, все же… – пробормотал Руднев. – Значит, так, падаешь здесь. – Он ткнул пальцем в схему. – Скорость восемьдесят. Глубина там – два с половиной, грунт песчаный… Сидишь две минуты и выныриваешь, только смотри, не раньше! Вадим полетает над тобой.

Кремер пожал плечами:

– Антон, сколько можно…

– Ладно, ладно. – Руднев похлопал Кремера по спине и отошел к Игорю и Артему. Вот у них действительно опасный трюк – с огнем шутки плохи.

Вадим гонял двигатель вертолета на холостом ходу. Пилот второго вертолета, где летели Руднев и операторы, поднял кожух двигателя и что-то там рассматривал. Кремер ощутил легкое прикосновение к локтю и обернулся. Улыбающийся Арсений Витковский протягивал ему пачку сигарет. Кремер поблагодарил и вытащил из пачки какое-то разрисованное произведение табачного искусства.

– Ты – это я, Сергей, – сказал Витковский бархатным голосом, сводившим с ума толпы поклонниц. – Давай сделаем так, чтобы я превзошел сам себя.

Оба засмеялись, Кремер поднял руку в жесте «о’кей».

– Нет проблем, мистер Витковский. Плохие парни вас не обидят.

– Арсений, просто Арсений. – Перед обаянием улыбки Витковского не устоял бы и памятник Карлу Марксу. – Безумно жаль, что я не могу сделать это сам. Увы, я более чем средний водитель…

– Дайте и другим немного заработать, Арсений, – ответил Кремер, и они снова рассмеялись.

Автомобильные трюки были чуть ли не единственным, что не давалось Арсению Витковскому. Все остальное – драки, прыжки с поездов, мостов, вертолетов и самолетов, с парашютом и без, подводные сцены – он старался исполнять сам, если только режиссер и продюсер не вставали стеной, оберегая звезду.

Кремер затянулся, выбросил сигарету и сел в машину. Немного погонял двигатель вхолостую, тронулся с места, остановился, проверяя тормоза. Над вертолетами уже свистели и ревели сверкающие круги. Кремер включил переговорное устройство. Съемочные машины рычали поодаль.