Потушив сигарету, Кремер медленно побрел к трейлеру, взял там приемник, вернулся на берег и уселся у воды. FM-станция передавала «Отель „Калифорнию“» – старые добрые «Иглз» каким-то чудом всплыли в мутных морях современной попсы. Кремер поставил приемник рядом на песок и стал смотреть на закат.

Краешек солнца почти исчез за холмами, когда сзади послышались легкие шаги. Кремер обернулся и увидел Алену Сельвинскую, держащую в руках бутылку коньяка и две рюмки.

– А я искала вас, Сережа, – сказала она.

– Садитесь. Берег большой, места хватит.

– Зачем вы так… Да, я сорвала вам съемку. Но я шла извиниться… – Она поставила бутылку и рюмки на камень, извлекла из сумочки шоколадку и устроилась возле Кремера. – Может, вы все же нальете, как мужчина?

Кремер молча откупорил бутылку и наполнил рюмки.

– За мое чудесное спасение, Сережа… А теперь по второй – брудершафт!

– От брудершафта не откажусь, но больше не буду, – заявил Кремер. – Завтра с утра падаю в реку и очень не хочу, чтобы от меня осталось мокрое, очень мокрое место.

– О, это была бы невосполнимая потеря! – воскликнула актриса.

– Для кого? – пробурчал Кремер.

– Для меня. – Она лукаво улыбнулась.

Брудершафт был увенчан волшебным поцелуем, более чем «братским», если иметь в виду значение этого слова. Сердце Кремера сжалось. Он вспомнил Хабаровск, Олю Смоленкову, которую он больше никогда не увидит…

– Вот мы и на «ты», – сказала Алена.

– Давно ты в этом бизнесе? – спросил Кремер исключительно потому, что надо было поддерживать разговор.

– Не так давно, Сережа… Как-нибудь я расскажу о себе. Ты узнаешь все, что захочешь. И может быть, немного больше…

Кремер посмотрел на актрису в некотором замешательстве. Что бы это могло означать?

Алена поднялась, отряхнула платье.

– Утром я уезжаю в Москву, – проговорила она мелодичным голосом в среднем регистре. – Мы увидимся там. Бутылку дарю тебе в качестве компенсации за моральный урон. Выпьешь за меня, когда захочешь. А сейчас – спокойной ночи, мой хмурый, храбрый спаситель…

Она кошачьим движением пригладила волосы Кремера и исчезла.

– Спокойной ночи, – сказал он в темноту.

Москва

Ранним утром Кремер проснулся от громкой трели телефонного звонка. В Москве он жил, разумеется, не у себя дома – санкт-петербургскую легенду нужно было подкреплять. Но и не в гостинице – для него была снята квартира. Он схватил трубку, прижал к уху.

– Слушаю.

– Доброе утро… Будьте так любезны пригласить Юрия Петровича.

– Извините… Вы ошиблись номером.

Он сел в постели – сна как не бывало. Это был условный звонок, так было оговорено со Шведовым, и он означал: что вам удалось сделать, Кремер? Ответ переводился однозначно: ничего.

Из холодильника в кухне он вытащил полбанки ветчины, бутылку сока и соорудил нехитрый завтрак. За окном трижды прогудел автомобильный клаксон. Кремер быстро оделся и спустился вниз. В микроавтобусе съемочной группы сидели Игорь, Вадим, Артем и Антон Руднев – вся каскадерская рать.

– А! – завопил Игорь Саблин, как только Кремер показался на ступеньках. – Вот и суперстар всех времен и народов!

Кремер нанес ему символический удар в солнечное сплетение. Игорь застонал, согнулся и рухнул на пол машины, корчась в судорогах. Остальные захохотали, глядя на его фокусы.

– Что-то у вас подозрительно хорошее настроение, – сказал Кремер.

Водитель гнал машину за город, к новому месту съемок, на сей раз неподалеку, весьма вольно обходясь с дорожными знаками.

– Тебе записка. – Руднев перегнулся через спинку переднего сиденья и протянул Кремеру сложенный вчетверо листок бумаги. Развернув его, Кремер прочел:

«Привет, храбрый спаситель!

Хочешь посмотреть на меня в театре? Сегодня вечером я играю спектакль. Начало в восемь. Твой билет на вахте. А.».

Дальше был вычерчен план местонахождения театра.

– От нее, – ехидно подтвердил Игорь. – Джентльмены, ему остается только сыграть за самого Витковского…

– Молчи, умник, – буркнул Кремер, пряча записку в карман.

На съемочной площадке царила обычная суета и неразбериха. Кремер уже несколько освоился в кино, однако по-прежнему не уставал удивляться, как при такой суматохе все-таки что-то в результате получается. Режиссер охрип, носясь взад и вперед, выкрикивая приказы в безнадежных как будто схватках с операторами, реквизиторами, гримерами и пиротехниками. Кремер осмотрелся; Оксаны Шабановой видно не было. У заброшенного карьера стоял «Фольксваген-жук», а «Мерседес», предназначенный Кремеру и Артему, находился ближе, возле вертолета Вадима.

– Повторяем задачу, парни, – сказал Руднев. – Сергей и Артем в «мерсе» подъезжают к «жуку» и аккуратно подталкивают его сзади. Игорь вываливается из приоткрытой дверцы, «жук» падает в карьер и бабахает как надо. Вадим летает над всем этим безобразием на подбитом вертолете – надеюсь, с дымом порядок. После чего мы садимся в автобус и преспокойно отправляемся в бар. Самая непыльная работа у Артема – он сидит рядом с Сергеем для красоты.

– О’кей, – откликнулся Артем. – Это по мне.

Подошел взбудораженный Никита Розанов и начал что-то горячо втолковывать Рудневу. Пиротехники пробовали дым. Коптило так, будто загорелась баржа с мазутом.

Артем и Кремер заняли свои места. Игорь уселся в «Фольксваген», Вадим поднял вертолет. Кремер запустил двигатель «Мерседеса».

– Готовы? – спросил голос Руднева в динамике. – Вадим, пускай дым. Камеры! Мотор!

Кремер тронул машину. Разгоняясь, она устремилась к месту столкновения. Вадим дымил на совесть, так что солнце заволакивало.

Специально укрепленный бампер «Мерседеса» ударил машину Игоря Саблина…

Игорь допустил ошибку.

Он открыл дверцу чуть шире, чем требовалось. Удар швырнул «Фольксваген» вперед, и дверца захлопнулась.

Кремер отчаянно затормозил. «Мерседес» замер на краю карьера, но машина Игоря неудержимо сползала в пропасть. Саблин рвал ручку дверцы… Никто ничего не мог поделать. «Фольксваген» стукнулся о выступ породы метрах в трех под обрывом. Дверца распахнулась, Игорь ухватился за чахлый куст. Автомобиль волокло дальше. Когда он сорвался в карьер, Игоря выдернуло из кабины, и он повис над острыми камнями на стометровой высоте… Корни куста выползали из рыхлой почвы.

– Артем, веревка! – завопил Кремер без надобности, потому что Артем уже мчался к вагончику реквизиторов. Кремер упал и пополз вниз, к Игорю, цепляясь за шаткие камни, засевшие в мягком грунте. Далеко внизу громыхнуло – это взорвался по сценарию «жук». Кремер был уже совсем рядом с Игорем, прочно держась за камень, показавшийся ему надежнее остальных. Игорь ухватился за его руку. Куст наконец оторвался, и медленно вращаясь, полетел на дно карьера.