– Да зачем ему это? – удивленно воскликнула Гонора.

– Я задавал этот вопрос себе. Что заставляет его хранить тайну от своих близких?

Они остановились. Гонора обдумывала сказанное Тавишем, и ответ внезапно пришел сам собой. Она уставилась на Тавиша широко распахнутыми глазами.

– Каван поступает так, как поступал всегда. Он оберегает.

Тавиш кивнул, широко улыбаясь:

– Сначала я решил, что, может быть, за время плена он перестал доверять кому бы то ни было. Но потом понял (а ты догадалась моментально), что Каван остался тем, кем был всегда, – воином, который любой ценой оберегает свою семью и клан. Он защищает нас. Не знаю, что ему стало известно, но он боится, что если поделится с нами, то поставит нашу размеренную жизнь под угрозу.

– Он скоро поймет, что семья поможет, и обязательно кому-нибудь расскажет, – обнадеживающе произнесла Гонора.

– Ты беззаветно веришь в мужа, и это сослужит ему хорошую службу, когда он станет лэрдом. Очень хорошо, что ты вышла за него, а не за Артэра.

– Почему?

– Вы с Каваном идеально подходите друг другу.

– Но сначала Каван отверг предложение Калума о браке, и я предположила, что вы с ним согласились, – произнесла озадаченная Гонора.

Тавиш кивнул:

– Согласился. Ты еще не была готова к замужеству, но я знал, что со временем все наладится. Я наблюдал за тем, как ты взрослеешь, и видел, что ты очень отважная и умная. У тебя не было другого выхода, потому что жизнь тебе выпала нелегкая.

Гонору это потрясло.

– Мне в голову не приходило, что вы меня вообще замечаете!

– Я должен знать всех в своем клане. Когда меня просят разрешить спор, я должен понимать, кто из спорщиков лжет, а кто говорит правду. Я должен знать, кто из людей слаб, чтобы оберегать их, должен видеть, кого недооценили, потому что они зачастую оказываются великими воинами, вот как ты.

– Для меня большая честь…

– Чепуха. Ты заслужила уважение. Это для меня большая честь называть тебя дочерью.

Гонора не задумываясь крепко обняла этого крупного человека.

– Спасибо, отец! – Тавиш больше всего походит на ее настоящего отца, думала она. Если бы ее отец не умер, он был бы таким же добрым и чудесным, как Тавиш Синклер.

Тавиш обнял ее в ответ и мягко отодвинул от себя.

– Полагаю, если мы с тобой будем действовать заодно, то сумеем выведать секрет моего сына и помочь ему.

– Согласна, – энергично кивнула Гонора.

– Вот и хорошо. Я чувствую себя лучше, когда знаю, что люди разделяют свое бремя со мной. Мой сын – хороший человек, великий воин, и он станет куда лучшим лэрдом, чем я. Я горжусь им и сделаю все, что угодно, лишь бы он больше не страдал. – Тавиш бережно положил руку Гоноры на сгиб своего локтя. – У нас с тобой есть тайна, дочь, и мы не расскажем о ней никому, пока не придет время.

– Согласна, – кивнула Гонора в последний раз.

Несколько часов спустя Гонора в конюшне кормила щенков. Смельчак пойдет вместе с ней в замок, но она проследит, чтобы песик лег спать у очага в большом зале, на его обычном месте. Каван ясно дал ей понять, что не хочет видеть щенка в спальне. Гонора прекрасно поняла, почему, и согласилась. Кроме того, Смельчак и сам не возражал – вечерами Адди баловала его чем-нибудь вкусненьким после прогулки.

Гонора вменила себе в обязанность кормить отлученных от матери щенков остатками с кухни до тех пор, пока они сами не научатся добывать себе пропитание. Вот и сегодня она кормила их и думала о Каване, надеясь, что он вернется в добром здравии, однако на скорое возвращение не надеялась. Он мог отсутствовать и несколько дней. Гонора надеялась только, что не несколько недель.

Гонора только закончила кормить щенков, как вдруг на нее упала огромная тень. Гонора резко обернулась, приготовившись защищаться, и потрясенно увидела, что в дверях стоит ее муж, перекрывая остатки дневного света – все небо заволокло темными грозовыми тучами. Заметив большие пятна крови на его руках, лице, рубашке и ногах, Гонора пришла в ужас.

Она рванулась и оказалась рядом с мужем в считанные мгновения.

– Как ты? – Не дожидаясь ответа, она схватила его за руку. – Позволь отвести тебя в замок, я осмотрю твои раны.

Каван не шелохнулся.

– Каван, – мягко произнесла Гонора, – позволь мне помочь тебе.

Теперь она увидела, что с его меча капает кровь. Гонора даже представить себе не могла, что за кровавая резня произошла на поле боя.

– Каван… – повторила она, но так и не услышала ответа.

Она нежно положила руку на его окровавленную щеку и облегченно вздохнула, поняв, что это не его кровь – раны не было. Его темные глаза словно остекленели, взгляд был отсутствующим. Ей показалось, что она прикоснулась к незнакомцу, таким холодным был этот взгляд.

Каван так быстро и неожиданно схватил ее за талию, что она вскрикнула, а когда он приподнял жену и впился в ее губы, Гонора испугалась. Страх усилился, когда Каван, продолжая удерживать ее на весу, метнулся в глубь конюшни, прижал ее к стене, задрал юбку и грубо сунул руку Гоноре между ног.

От него разило кровью и потом, и Гоноре стало совсем жутко.

Она не знала, что делать, и когда его пальцы вонзились в ее сокровенное место, Гонора обняла его лицо ладонями и посмотрела прямо в темные глаза:

– Я люблю тебя, Каван. Я так тебя люблю!

Она словно опрокинула на него ведро с ледяной водой. Безумный блеск глаз исчез, рука мужа выскользнула из-под ее юбки, и Каван прижался своим лбом к ее лбу.

– Прости меня, – сказал он. – Молю тебя, прости.

– Все хорошо, со мной все хорошо. С нами все хорошо.

Каван хотел выпустить ее, но Гонора прильнула к нему всем телом.

– Я ничем не лучше вар…

– Ты мужчина, ищущий искупления после кровавой бойни.

– Как ты можешь такое говорить после того, что я едва не сотворил с тобой? – пораженно спросил Каван.

– Потому что единственным искуплением может стать любовь, и ты искал ее у единственного человека, способного дать ее безоговорочно – у своей жены, которая любит тебя беспредельно.

Он замотал головой:

– Я тебя не заслуживаю.

– Зато я тебя заслуживаю, – решительно произнесла Гонора. – И хочу тебя. Я хочу тебя любить. – Она скользнула рукой под его плед и ощутила знакомое возбуждение плоти. Естество Кавана было таким толстым и твердым, что Гоноре подумалось, что оно наверняка болит, требуя облегчения.

– Гонора! – хрипло выдохнул Каван.

– Возьми меня здесь и сейчас! – потребовала она, тяжело дыша ему в ухо.

Он замотал головой: